Я так и не поняла, как мы очутились на каком-то балконе почти на самом верху башни. Далеко за горизонт уходило небо, внизу лежал город, заключённый в кольцо императорского парка, а за городом - лес, казавшийся сейчас бесконечным, бескрайним и живым.
Некоторое время мы просто стояли у перил, любуясь видом, а потом Эдигор развернул меня лицом к себе.
Глаза у него горели, и под этим взглядом я плавилась, как маленькая свечка.
Одну руку император положил мне на талию, а другой с нескрываемой нежностью и каким-то нетерпением погладил по волосам.
- Знаешь, я всё время думал - что со мной не так, почему за всю свою жизнь я ни разу никого не полюбил? - прошептал Эдигор, наклоняясь к моему лицу. - И только теперь я понимаю, что ждал тебя. Всю жизнь ждал тебя, Линн.
Я больше не могла - бросилась в его объятия, обвила руками шею, прижалась всем телом, чувствуя, что под ногами больше нет опоры, что меня отрывают от земли, крепко-крепко обнимая и жадно целуя...
Это были губы моего мужа. Его мягкие волосы, его крепкая шея... Только сам он больше не пах свежеиспечёнными булочками. В этом мире не пах.
Я буду любить тебя всегда. Вечно. В любом мире. В этой и другой жизни. Потому что это - ты, твоя душа, такая родная и тёплая...
... А потом Эдигор оторвался от моих губ и, улыбнувшись, погладил по щеке, прошептав:
- Я просил у тебя только один сон, Полина. Один сон, а не целую жизнь...
За пределами повествования
30 числа второго летнего месяца сего года, ровно в полдень, императрица Мариника родила наследника нашего, названного Эдигором в честь отца-императора.
В день и час рождения Эдигора ко двору прибыл самый известный маг, Аравейн Светлый, и изъявил желание быть личным наставником наследника. Император с радостью принял предложение мага.
По всему Эрамиру объявлен праздник в честь рождения юного Эдигора...
"Летопись эпохи", императорская библиотека
Бывают такие дни, которые запоминаются навсегда.
В жизни Игоря Крылова был всего лишь один такой день.
Лет до семи Игорь мечтал об отце. Мама говорила - он придёт, вернётся, он всего лишь уехал зарабатывать деньги для того, чтобы у Игоря были хорошие вещи, игрушки и сладости. Каждый Новый год мальчик просил у Деда Мороза - пусть папа вернётся. Бог с ними, игрушками и шоколадками. Тогда Игорь ещё не знал, что никакой Дед Мороз не в силах исполнить подобное желание.
В семь лет мальчик узнал, что никакого папы не было и нет. Услышал случайно, как мама говорила об этом по телефону со своей подругой, жалуясь, что пройдёт ещё немного времени и придётся придумывать для ребёнка более правдоподобное объяснение.
Тогда Игорь закрылся в своей комнате и долго думал над тем, где всё-таки может быть папа и почему он не вернётся. А потом вдруг понял - теперь ему всё равно. Есть только мама.
Больше Игорь никогда не загадывал желаний на Новый год. Да и вообще никогда ничего не просил - ни у кого, особенно у матери. Он знал, как ей тяжело растить его одной, поэтому начал потихоньку подрабатывать, как только ему исполнилось четырнадцать. Все деньги, которые мама выдавала Игорю, как она говорила, "на добавку к школьному завтраку", мальчик складывал, чтобы иметь возможность купить матери подарок на день рождения.
- Тебе нужно учиться, - уговаривала его мама в год, когда Игорь заканчивал школу. - Поступать в институт, получать образование...
Он только отмахивался. Ещё пять лет сидеть на шее у матери, которая и так постепенно угасала - нет уж, хватит. Тех крох, которые Игорь зарабатывал в годы обучения в школе, не хватило бы им обоим даже на еду, если бы мать ушла с работы. А он так мечтал, чтобы она отдохнула... С тех пор, как родился Игорь, она даже ни разу не была в отпуске.
Поэтому после окончания школы юноша просто пошёл на кулинарные курсы и устроился работать в пекарню. Аккуратный и непьющий, Игорь быстро стал одним из самых незаменимых сотрудников. Работал он много, сначала хотел скопить матери на отпуск, чтобы хоть к морю съездила, а потом уже - на лечение, потому что у неё обнаружили рак.
Несколько лет они бились с её болезнью. Игорь работал без продыху, днём и ночью, недоедая и недосыпая. Все его школьные друзья постепенно растворились, ушли в прошлое, потому что у Игоря не было на них времени. И на девушек тоже. Иногда он со своим единственным другом, соседом по лестничной площадке Михаилом, ходил к его знакомым легко доступным девочкам, но ничего серьёзного у Игоря за всю его жизнь так и не случилось.
За пару месяцев до двадцатичетырёхлетия Игоря его мама умерла. Он так и не успел скопить на нужную ей дорогую операцию. Куда там, с зарплатой обыкновенного булочника.
Потом были несколько недель запоя, когда он утром просыпался с полным отсутствием памяти, кувыркание с какой-то проституткой, после которой пришлось потратить пару тысяч на лечение у венеролога, ну и наконец, влюблённость в Настю.
Михаил познакомил друга со своей невестой незадолго до свадьбы, и она просто поразила Игоря - белокурая, голубоглазая, с белоснежной улыбкой, практически куколка Барби, ангел, сошедший с небес.
Игорь прекрасно понимал, что ничего ему не светит, да и непорядочно это - пытаться отбить невесту у лучшего, более того, единственного друга.
По этой же причине он пошёл на их свадьбу. Просто не мог отказать.
Мельтешение незнакомых лиц, громкая музыка, алкоголь, льющийся рекой, какой-то тупой тамада, - всё это раздражало Игоря просто до крайности. Он до боли в руке сжал бокал с шампанским, не в силах сделать глоток, так его тошнило от всей этой ситуации.
И вдруг он почувствовал лёгкое, как пёрышко, прикосновение к своим пальцам, сжавшим бокал, и тихий, немного дрожащий голос произнёс:
- Не переживай. Всё ещё будет, южный ветер ещё подует, и весну ещё наколдует...
Игорь, вздрогнув, повернулся лицом к говорившей девушке. Лет девятнадцати на вид, не больше.
Она, сама того не зная, процитировала строчки из любимого стихотворения его матери.
Да и сама она была немного похожа на его мать - такая же маленькая и хрупкая. Кожа белая, нежная, нос в веснушках, аккуратные губы, на голове жуть какая-то, будто она никогда о расчёске не слышала.
А глаза... глаза у неё были странные. Словно пеплом присыпанные. Больные.
Да, именно так - глаза у неё были больные и сгоревшие. Когда-то давно они светились, а потом погасли. Наверное, уже навсегда.
- Это Вероника Тушнова? - Игорь и сам не ожидал от себя этих слов, но почему-то ему вдруг захотелось поговорить с этой девушкой со сгоревшими глазами.
Она кивнула, и он продолжил:
- Если б помнили это люди, чаще думали бы о чуде, реже бы люди плакали. Счастье - что оно? Та же птица: упустишь - и не поймаешь. А в клетке ему томиться тоже ведь не годится, трудно с ним, понимаешь?
Она затаила дыхание, а в глазах мелькнуло что-то, похожее на радость. Игорь внезапно понял: ему хочется, чтобы глаза этой девушки вновь загорелись, как когда-то...
А потом она подхватила:
- Я его не запру безжалостно, крыльев не искалечу. Улетаешь? Лети, пожалуйста... Знаешь, как отпразднуем встречу!
Их голоса сливались в один, стоящие рядом люди косились на них с удивлением, но Игорю было всё равно. Да и ей, наверное, тоже. Потому что она вдруг улыбнулась. И он улыбнулся ей в ответ.
- Пойдём отсюда? - спросил Игорь, махнув рукой в сторону выхода. Она кивнула, поставила бокал на столик и поспешила прочь из зала, такая смешная и нелепая с этой странной причёской.
- Я Игорь. А тебя как зовут? - сказал он, когда они оделись и вышли из ресторана.
- Полина.
Тот день стал тем самым - днём, который он будет помнить всю свою жизнь. Всё отошло на задний план, стало пылью под ногами, чем-то неважным и незначительным, когда она была рядом. Почему, Игорь не знал. Но такого никогда не было раньше, с другими девушками. Раньше он чувствовал либо брезгливость, когда общался с девочками, спавшими со всеми подряд, либо собственную никчёмность, когда встречал девицу вроде невесты Михаила.
С Полиной всё было по-другому. Она сразу стала своей, словно так было всегда. Словно они были знакомы друг с другом миллион лет. Всё понимала и почему-то считала Игоря равным, хотя он был обыкновенным булочником, а она тогда училась на третьем курсе института.
А ещё Игорь знал, что не только она нужна ему, но и он нужен ей. Так же, как он был нужен матери.
- Ты - моя путеводная звезда, - сказала однажды Полина. - Без тебя я бы заблудилась в темноте, но ты освещаешь мне путь, и я продолжаю идти.
Игорь любил её. Как саму жизнь. Нет - больше, чем жизнь.
А в тот день, который он запомнил навсегда, они гуляли допоздна, хоть погода и не располагала к прогулкам, и разговаривали обо всём подряд. Да и молчали тоже, причём так душевно, как у него раньше получалось только с мамой.
Когда они подошли к дому Полины, Игорь вдруг сделал то, чего не ожидал сам от себя - обнял девушку за талию, поставил на ближайшую скамейку, чтобы она была с ним одного роста, и поцеловал.
Первый раз, второй, третий...
Поцелуи чередовались со счастливым смехом.
- Перестань, - сказала Полина, погладив Игоря по волосам. - А то мы сегодня всё израсходуем, на завтра ничего не останется.
И потом, вдруг замерев, добавила:
- У тебя очень мягкие волосы. Знаешь, что это значит?
- Понятия не имею.
- Это значит, что у тебя мягкий характер, - ответила она. - А у меня вот волосы жёсткие и колючие, как у ёжика.
- А я не боюсь ёжиков, - засмеялся Игорь.
... Ни разу за те годы, что они с Полиной были вместе, он не пожалел о своём выборе. Несмотря на то, что она не могла иметь детей. Несмотря на то, что её постоянно мучили кошмары, в которых раз за разом умирал брат Полины. Несмотря на то, что поздней осенью и в мрачные зимние дни у неё случалась беспричинная истерика, вызванная депрессией.