– Ты правда в это веришь?
– Правда, – горячо кивнул Томас. – Ты говорила про выбор и ошибки. Натаниэль выбрал свой путь. Конечно, это оказалось фатальной ошибкой, но он имел полное право совершить ее. Какими бы дурными ни были его поступки.
– Да, но…
– Если это истинно для нас с тобой и любого, кто совершает ошибки, то верно и для твоего брата. И то, что масштаб его ошибок больше и ужаснее, не отменяет этого основополагающего факта. Если ты можешь простить себя и извлечь урок, то рассматривай все как есть. Ужасная ошибка – во многих смыслах, – которая закончилась трагедией для многих людей.
Что-то внутри начало отпускать, сначала медленно, потом быстрее. Чувство вины. Только когда оно ушло, я поняла, как крепко держалась за него. Чувство вины преследовало меня с тех пор, как умерла мама, и наступало на пятки после смерти брата. Я винила себя в их смерти. Я так свыклась с ним, что до ужаса боялась отпустить.
Позабыв про тайных невест и все причины, по которым мне следовало держаться подальше от Томаса, я прислонилась к нему, черпая силы в его твердости.
– Это трудно, – я сглотнула. – Избавиться.
– Тебе не нужно от них избавляться. – Томас успокаивающе погладил меня по руке. – Но ты должна научиться не идти на поводу у чувства вины и не корить себя. Если не научишься, оно высосет из тебя всю кровь, словно алчная пиявка.
– Знаю. Иногда я жалею, что не могу изменить прошлое. Хотя бы раз.
– О, пока это математически невозможно, но ты можешь изменить будущее. Взяв то, чему научилась вчера, и применив это сегодня, ты можешь построить лучшее завтра. – Томас наклонился ближе и улыбнулся мне в шею. – К слову о лучшем будущем. Я думал над решением нашей проблемы. По крайней мере…
– Отец будет здесь через час, – сказала вошедшая Дачиана вместо приветствия. Ее лицо раскраснелось. – Он приехал забрать тебя в Англию. Вместе… с мисс Уайтхолл.
Глава 26. Герцог Портленд
Бабушкина парадная прихожая
Пятая авеню, Нью-Йорк
8 февраля 1889 года
Бабушка не любила, если ей мешали – неважно, читала ли она хорошую книгу или обдумывала ход в шахматах. И определенно ей не понравилось то, что ее разбудили в неурочный час и вынудили принимать гостей, которых она была не прочь выгнать на заснеженные улицы.
Она так пристально осмотрела Томаса, что я начала думать, не поверить ли в силу молитвы. Спустя вечность она коротко кивнула.
– Стоишь ли ты возникших из-за тебя проблем?
Томас сверкнул своей самой обаятельной улыбкой. Той, которую испробовал на моем отце, когда уговаривал отпустить меня в академию в Румынии, и потом во время поездки на поезде. Этот трюк по-прежнему меня впечатлял, учитывая то, что в лондонском обществе Томас имел репутацию бесчувственного робота. Из-за его отказа играть по правилам общества ходили слухи, что он и есть тот безжалостный убийца, которого мы искали. Некоторые все еще шепотом связывали его имя с преступлениями. Идея о том, что Томас может быть знаменитым Джеком-потрошителем, настолько нелепа, что ее не стоит даже рассматривать.
– Леди Эверли, уверяю вас, я достаточно красив, чтобы это могло искупить менее привлекательные качества.
Я закрыла глаза, приготовившись к тому, что бабушка ударит его по коленям тростью. Вместо этого она рассмеялась.
– Прекрасно. Ты мне нравишься. А теперь посмотрим, сможем ли мы хоть на время отсрочить проблему с твоим отцом.
– Буду очень рад. – Томас приложил руку к сердцу. – Он человек очень расчетливый. Любая помеха его тщательно разработанному плану причинит ему огромное страдание. И так вышло, что мы с сестрой в этом весьма искусны.
Бабушка в ответ только хмыкнула.
Мгновения текли ужасно медленно, бабушка казалась все более возбужденной. Я затаила дыхание, а она постукивала по полу тростью и что-то бормотала – вероятно, проклятия на урду.
Хотя из прихожей ничего не было слышно с улицы, я представляла, как шипят фонари на столбах и элегантный черный экипаж внезапно останавливается на подъездной дорожке. Я опять затаила дыхание. Занавеска отдернулась, хотя пассажиры были скрыты в тенях. Странно являться в чужой дом после полуночи, если нет званого вечера или какого-то иного мероприятия. Может, поздний час был выбран нарочно, в качестве угрозы. Отец Томаса выставлял себя влиятельным человеком – тем, кто устанавливает собственные правила, невзирая на то, что они могут доставлять проблемы другим людям.
Мы ждали: бабушка, Томас, дворецкий и я, выстроившись, как солдаты, готовые к войне. Дачиана с Иляной сменили нас за чтением дневников, помогая нам и заодно держась подальше от неприятной встречи.
Из экипажа никто не вышел. Прошло еще мгновение. И еще. Часы отстукивали секунды – тикали, тикали, тикали в одном ритме с моим сердцем.
– Чего они ждут? – спросила я, почти такая же раздраженная, как и бабушка.
Томас похлопывал себя по бокам.
– Отец знает, что долгое ожидание выбивает из колеи. Любая храбрость тает, если все идет немного не так.
– Что ж… – Бабушка прищурилась. – Он не знает, с кем играет в эти игры. Пытается выбить из колеи бедную старую женщину. Куда катится мир?
Она покачала головой.
Я усмехнулась. Пусть бабушка стара и страдает от артрита, но она носит свои годы, как отшлифованную броню. Только глупец может счесть ее старой беспомощной леди. Эта женщина учила мою мать оттачивать ум, как лезвие.
К счастью, кучер соскочил со своего места и, посоветовавшись с кем-то сидящим в экипаже, направился к парадной двери. Дворецкий подождал стука, прежде чем открыть.
– Да?
Молодой человек снял шляпу и вертел ее в руках.
– Я должен отвести мистера Кресуэлла к его отцу.
Бабушка с хмурым видом отпихнула дворецкого локтем.
– Мальчик, ты считаешь его собакой?
– Мэм, я… К-конечно нет. Просто…
– Я не позволю, чтобы с моими гостями обращались подобным образом. Можете вернуться в более подходящий час.
Она кивнула дворецкому, и тот с радостью захлопнул дверь перед носом у бедного кучера.
– А теперь посмотрим, как твоему отцу понравится такое гостеприимство. Неучтивость некоторых людей затмевается только их же высокомерием. А теперь… – Она стукнула по полу тростью. – Возвращайтесь в постель. Мы примем герцога завтра. Уверена, он явится с утра пораньше.
Лиза забралась ко мне под одеяло и с вытаращенными глазами слушала мой подробный рассказ о прибытии отца Томаса.
– Вот наглость! – прошептала она. – Он должен бояться твою бабушку и ее палку. Того, как она ею размахивает.
Лиза покачала головой.
– По твоему мнению, как все пройдет?
Зевнув, я повернулась на бок. Солнце почти взошло – значит, мне тоже пора вставать. Без сомнения, герцог Портленд вскоре прибудет.
– Он Кресуэлл, – ответила я. – Нельзя сказать, как все обернется.
Вскоре после этого Лиза помогла мне облачиться в довольно нарядное для такого раннего часа платье.
Учитывая намеченную на сегодня работу в лаборатории с дядей, платье было абсолютно непрактичным. Оно предназначалось для вечера после венчания – Дачиана настояла на том, что я должна переодеться для праздничного ужина. Поэтому платье было романтичным и причудливым. Слишком красивым для завтрака. Хотя я не спорила с тем, что должна выглядеть как можно царственней во время знакомства с отцом Томаса. Сколько бы боли он ни причинил, я хотела произвести хорошее впечатление.
Хотя бы для того, чтобы заставить его пожалеть о вмешательстве.
– Две переплетенные косы на макушке позволят показать медальон твоей матери. – Лиза подняла мои волосы, чтобы продемонстрировать эффект. – Видишь?
– Прекрасно, – согласилась я, сжав ожерелье.
Оно успокаивало меня, с ним я знала, что мама хотя бы так находится со мной и дает мне силу.
Лиза только что закрепила последний локон, как в мою комнату вошел Томас. Он резко остановился, его взгляд сразу упал на мои бедра. Золотые кружева плотно облегали мое тело, а вокруг пенились тюлевые юбки. Эффект был такой, словно из легких облаков выглядывало солнце. Судя по выражению лица Томаса, он одобрил наряд.
Нахмурившись, я крутанула на пальце помолвочное кольцо.
– О! Все забываю его вернуть.
Я неловко стянула его, но Томас покачал головой.
– Оно твое. Кроме того, отец должен увидеть его у тебя на пальце. Там оно и останется, несмотря на его требования.
Он посмотрел на кузину, которая была занята тем, что взбивала собственные юбки.
Встретившись с ним взглядом, она вскинула брови.
– Хотите побыть наедине?
Я собралась сказать, что в этом нет необходимости, но Томас быстро ответил:
– Пожалуй, да. Спасибо.
Как только дверь за ней закрылась, я поймала себя на том, что мне трудно не броситься к нему в объятия. Он тоже был одет слишком тщательно для утра – в шикарный и модный костюм.
– Прежде чем встретишься с моим отцом, ты должна кое-что знать.
На этот раз он пересек мою комнату без колебаний, его шаги вновь обрели уверенность. Он остановился рядом со мной.
– Если ты не откажешься от меня, то ничто в этом мире, никакие угрозы не смогут удержать меня вдали от тебя. Я хочу, чтобы отец увидел нас единым фронтом и знал, что нас нельзя разлучить.
– Томас…
– Я откажу мисс Уайтхолл сразу после встречи с отцом. Вчера я нанес визит адвокату из Лондона и обсудил с ним возможность подлога. Я не писал того письма. Ранее он сообщил мне, что я не могу нести ответственности и суд не признает такую помолвку.
Томас взял меня за руку.
– Когда мы спустимся, я представлю тебя как мою будущую жену.
Лорд Ричард Эббот Кресуэлл, герцог Портленд, напомнил мне более старую и коварную версию Томаса. Он устрашал не только телосложением, но и проницательным блеском глаз. Мне стало не по себе. Его темные волосы были на один-два тона светлее, но форма лица безошибочно узнаваема. Герцог посмотрел на меня так, словно я была вазой со свежесрезанными цветами. Приятная глазу, но достойная лишь мимолетного внимания.