– Чувствуешь? – Его сердце восторженно колотилось. – Уодсворт, ты заставляешь мое мрачное сердце петь.
Он осторожно перевернул мою руку и поцеловал ладонь. Нервные окончания прошило электричеством. Меня тянуло снова прикоснуться к нему, исследуя, как несколько ночей назад. Я сжала руку в кулак. Я не имею права желать его с такой силой.
– На самом деле вопрос в том, хочешь ли ты отправиться на поиски приключений со мной сегодня ночью?
Что-то подсказывало мне, что он зовет меня не кататься на санях. Я не отрывала взгляда от его губ. Так легко притвориться, что нескольких последних дней не было. Но они были. Я покачала головой.
– Томас, ты же знаешь, что я не могу.
– Почему? – нахмурился он.
– Ты знаешь – почему, – прошипела я. – Ты обещан другой. Мы не можем поддаться распутным желаниям. Подумай, как это отразится на наших семьях.
– Так уж и не можем? – Он провел большим пальцем по моей нижней губе. В неярком свете его голос звучал вкрадчиво и соблазнительно. – Если мир считает, что мы катимся прямиком в ад, можем заодно получить удовольствие по пути туда. Предпочитаю сплясать с дьяволом, чем петь с ангелами. А ты?
Ливень стучал по окнам, ожидая моего ответа. Не знаю насчет ангелов и дьяволов, но идея провести вечер с Томасом вдвоем, позабыв о наших растущих тревогах, привлекала меня больше, чем следовало.
Почувствовав мою нерешительность, Томас снова поцеловал мое запястье, передвинувшись чуть выше и глядя мне в глаза. Сложно сказать, кому из нас нужнее отвлечься. Я подумала о своих заметках, о пропавших в Лондоне девушках. Большинство были моего возраста или чуть старше. Им даже не дали возможности по-настоящему пожить. Изучить себя или мир вокруг. Жизнь коротка и драгоценна. И преступник может отнять ее, когда мы меньше всего этого ожидаем. Если невозможно предсказать, что ждет нас завтра, то я выбираю сегодня.
Я робко провела пальцами по волосам Томаса. Если мы не найдем информации, он скоро исчезнет из моей жизни. Я больше не хочу проводить ночи без него. Наше время может закончиться в один миг. Если я чему и научилась в результате наших последних расследований, так это жить одним днем. Я зарылась пальцами в его волосы и притянула к себе. Переживания по поводу невест и осложнений растворились в прошлом. Томас прав. Мы уже обречены на ад, глупо, по крайней мере, не насладиться падением.
Я коснулась его губ своими, упиваясь тем, как его взгляд потемнел от желания под стать моему. Я взяла его лицо в ладони, мечтая утонуть в глубине его карих глаз.
– Да. – Я снова поцеловала его, на этот раз крепче. – С удовольствием отправлюсь с тобой на поиски приключений.
Он сжал мою талию и притиснул к столу, обнимая все крепче, пока я не забеспокоилась, что мы сорвем друг с друга одежду, не выходя из этой комнаты. И я совсем не ожидала, что Томас отстранится от меня, неровно дыша.
– Надевай пальто. Я прикажу готовить экипаж. – Озорно сверкнув глазами, он потер руки. – Тебя ждет сюрприз, любимая.
Я осталась стоять, разинув рот и пытаясь собраться с мыслями. Похоже, наши понятия о ночных приключениях весьма различаются, хотя такой поворот был не менее интригующим. Выровняв дыхание, я приказала подать мое пальто.
Пока мы ехали по городу, ледяной дождь сменился снегом, подчеркнувшим царящее вокруг буйство красок. Яркие огни театров и салунов потрясающе смотрелись на фоне безупречной белизны. Пороки и мораль – величайший контраст этого города.
Вцепившись одной рукой в трость, а другой – в пальто, я осмотрелась. Я-то представляла, что мы будем обниматься в кровати, но Томас привез меня в довольно сомнительное заведение. Снег покрывал обветшалое здание, как толстый слой сценического грима скрывает несовершенства. В ближайшем переулке в мусорных баках шуршали крысы.
– Ну? – спросил Томас. – Разве не восторг?
Я замерзла, снежинки находили все щели в моей зимней броне, и понятия не имела, как это поможет в нашем расследовании. Может, мы приехали сюда, чтобы нас пырнули ножом ради смеха?
– Томас, ты привез меня в грязный салун. Даже не знаю, что и думать.
Он улыбнулся, словно зная какой-то секрет, и протянул руку.
– Стоит тебе глотнуть бренди и потанцевать на столе, я уверен, все будет прекрасно.
– Серьезно, с чего такая одержимость спиртными напитками и танцами на столах?
Я покачала головой, но с любопытством последовала за ним в салун.
Если Белый город казался ангельским, то этот салун – с подходящим названием «Логово дьявола» – был его полной противоположностью. Внутреннее убранство напоминало пустую брюшную полость или глубокую пещеру: темно-сливовые портьеры, эбеновые стены и длинная барная стойка из темного дерева, наводившего на мысли о самых черных ночах. Я уставилась на нее, заметив, что оба конца украшали резные дьяволы с вороновыми крыльями.
Электрические люстры над нами напоминали паутину, лампочки горели через одну. Бутылки с абсентом светились сверхъестественной зеленью, а установленные позади зеркала усиливали их нематериальность. Я ожидала музыку, какой-нибудь гедонистический барабанный бой, но единственной симфонией были голоса посетителей.
Мужчины и женщины в легком подпитии радостно болтали. Некоторые женщины были в бурлескных костюмах, другие – в изысканных закрытых платьях. Люди разных классов перемешались, хотя одним было неуютнее, чем другим. Что-то знакомое чудилось в… В меня врезался темноволосый молодой человек и принялся извиняться с преувеличенной пылкостью.
– Все хорошо.
Я не слишком приглядывалась к нему – беспокоилась, что меня увлекут танцевать канкан, как это произошло с «Лунным карнавалом». Именно его мне и напомнил этот салун – вечеринку только для артистов, которую я посетила на борту «Этрурии». Томас внимательно наблюдал за мной, его губы кривились в усмешке.
– Что? Почему ты так усмехаешься?
Он повел плечом и улыбнулся еще шире.
– Позвольте угостить вас, чтобы искупить мою грубость, – настаивал молодой человек. Я уже и забыла о нем. – Вы пробовали «Зеленую фею»? Она восхитительна.
Отвлекшись от веселящегося Томаса, я повернулась к пьяному, изо всех сил стараясь сдерживать язык и трость.
– В этом действительно нет… Мефистофель?
Глава 32. Заноза в боку
«Логово дьявола»
Чикаго, штат Иллинойс
10 февраля 1889 года
Я моргнула, словно он был иллюзией. Но нет. Передо мной стоял молодой хозяин «Лунного карнавала», гордый, как павлин, распустивший хвост.
– Что вы здесь делаете? – спросила я.
Он посмотрел на Томаса, подняв брови, и я насторожилась. Если эти двое стали сообщниками, то жди неприятностей.
– Ты устроил эту встречу?
Томас бросил на меня виноватый взгляд. Не заостряя внимания на этой аномалии, я рассматривала Мефистофеля.
– А где ваша маска?
– Спрятана в надежном месте до следующего путешествия. – Он усмехнулся. – Я тоже очень рад вас видеть, мисс Уодсворт.
Его темные глаза скользнули по кольцу на моем пальце, когда он позволил себе вольность поцеловать мне руку.
– Или теперь леди Кресуэлл?
Может, у меня разыгралось воображение, но в его вопросе мне послышалась нота грусти. Совершенно лишенная оснований, если учесть, что мы были знакомы чуть больше недели.
– Полегче, Мефисто, – вмешался Томас. – Она не интересуется твоими играми и жалкими дешевыми сделками.
– Моими играми? – Он закатил глаза. – Насколько я помню, мистер Кресуэлл, это вы попросили о встрече. И, кажется, ей понравилась наша последняя сделка. Думаю, мы стали хорошими друзьями. – Он поморщился, словно от обиды. – Это довольно грубо: прийти в мой театр, расплескивать мою выпивку и хвастаться своей красавицей невестой.
Я оборвала их, пока они не пустились в очередную нелепую битву острот.
– Ваш театр? Что происходит? – Я переместила взгляд. – Томас?
Вместо того, чтобы ответить, он уставился на хозяина цирка. Они обменялись еще одним безмолвным взглядом. Я обнаружила, что мне вообще не нравится это новообразованное товарищество. Каждого из них мне хватало с головой, и я не хотела знать, на что они способны вместе.
– Помнишь, что я говорил о Тесле? – спросил Томас, поймав меня врасплох. – О его изобретениях?
– Конечно. Но я по-прежнему ничего не понимаю.
Мефистофель подал кому-то знак.
В темном зале вспыхнула искусственная молния, толпа разом притихла. Прогремел рукотворный гром, и следом прокатился шум прибоя. Люди направились к сцене, которую я не сразу заметила. На всех стенах висели гобелены с бурным океаном, будто мы находились посреди бушующего шторма.
Я посмотрела на Томаса.
– Что…
– Боцман! – закричал актер, выскочивший на сцену, и я замолчала.
– Слушаю, капитан[14].
Я сдвинула брови и поинтересовалась у Мефистофеля:
– Вы теперь ставите пьесы? «Бурю»?
– «Ромео и Джульетта» показалась слишком зловещей, хотя в последние пару месяцев мне нужно выпустить пар.
Он жестом подозвал кого-то и наклонился ближе, коснувшись меня дыханием. Я отодвинулась.
Цзянь, Рыцарь Мечей, приветственно хлопнул меня по спине и подал хозяину сюртук, усыпанный драгоценными камнями. Звезды, собранные в созвездия. Я узнала костюм Андреаса. Пока Мефистофель быстро надевал его, я заметила тонкую проволоку на подкладке. Раньше ее не было. Он придумал новые фокусы.
Мефистофель усмехнулся.
– Никола хороший человек. И еще лучший шоумен.
– Вы знакомы с Николой Теслой? – Я чуть не разинула рот. – Настоящим Николой Теслой?
– Ну уж точно не с самозванцем Николой. Я слышал, что тот парень не блистает умом по сравнению с этим. Мы какое-то время общались, обменивались записями. – Он кивнул на устройство, висящее над сценой. – Вы слышали о катушке Теслы?
– Разумеется. – У меня в голове не укладывалось, что Мефистофель говорит о Тесле так, словно они лучшие друзья. – Это должно быть что-то невероятное.