Томас поднял на меня полные надежды глаза.
– Я твоя невеста, Кресуэлл, а не сторож.
Вообще-то, официально, я и не невеста. Должно быть, я нахмурилась, потому что глаза Томаса превратились в два озера проблем. Я приготовилась к неуместным словам, готовым сорваться с его губ, чтобы отвлечь меня. Позабыв про сахарные кубики, он отбросил их в сторону и быстро ущипнул мое ухо.
– Кому нужен сахар, Уодсворт, когда ты достаточно сладкая, чтобы удовлетворить меня?
Бедняжка Минни выглядела ужасно сконфуженной. Я преувеличенно закатила глаза и покачала головой.
– Может, поищешь еще что-нибудь интересное? – Я подняла брови, намекая на наши скрытые мотивы. – Возможно, найдешь что-то достойное внимания.
Вид у Томаса был такой, словно он собирается ослепить меня очередной порцией флирта, и пока он не выдал какую-нибудь глупость, я повернулась к Минни.
– Симпатичная аптека. Никогда не видела столько тоников в одном месте. Должно быть, тут больше сотни разных баночек.
– И не говорите. – Минни обвела взглядом полки и вышла из-за прилавка. Склянки с порошком и разноцветными жидкостями стояли в два и три ряда. – Их тут почти три сотни! У Генри талант к смешиванию эликсиров. У него есть тоники от головной боли, от боли в спине и даже кремы для гладкости кожи. За его тинктурами приходят со всего города.
– Что ж, учитывая такую грандиозную коллекцию, понимаю почему. – Мы обходили магазинчик, моя трость весело постукивала по полу. – Минни, – начала я медленно, не желая ее пугать, – вы не слышали про мисс Джулию Смит? Или ее дочь Перл?
Она наморщила лоб.
– Нет, эти имена мне не знакомы. Они ваши друзья? Я могу поспрашивать, если надо.
Я поймала взгляд Томаса из другого угла аптеки, тот едва заметно покачал головой. Предупреждение не открывать слишком много.
– Нет, один наш друг наткнулся на ее фото в газете. Джулия работала за ювелирным прилавком на Шестьдесят третьей улице, и в последний раз ее видели в сочельник. Ее семья очень волнуется. Мисс ван Тассел тоже там работала и тоже недавно пропала. Вы не слышали о ней?
– Это ужасно! – Выражение лица Минни осталось прежним, но тон изменился. – Генри не упоминал таких имен, хотя аптекой через дорогу управляет тот странный мужчина. Интересно, не там ли они обе работали? Он тоже продает ювелирные изделия. – Она выглядела искренне обеспокоенной. – Клянусь, с ним что-то не так… он так следит за каждым движением посетителей, будто они готовы его обворовать. Генри предупредил, чтобы я не привлекала его внимания.
Я опешила. Я не рассчитывала, что здесь будут две аптеки так близко друг к другу. Теперь я не знала, с которой из них были связаны мисс ван Тассел и мисс Смит с дочкой.
– Вы часто ведете дела с ним?
– Боже, нет. – Она покачала головой. – Я рассказала Генри, когда заходила туда последний раз, и он велел держаться подальше от этого скверного человека и его магазина. – Она пожала плечами. – Мой Генри никогда ни о ком не отзывается плохо, так что я серьезно отнеслась к его предупреждению.
Томас осмотрел почти каждый дюйм магазинчика и теперь стоял достаточно близко, чтобы слышать наш разговор.
– Надеюсь, что вы найдете эту пропавшую женщину и ее дочь, – добавила Минни. – Если она работала на него, не удивлюсь, если он закопал их у себя в подвале. Такие, как он, коллекционируют всякие мерзости.
Подходит под наши подозрения.
– Спасибо, Минни, вы нам очень помогли. Однако нам пора. Надо поговорить с владельцем той аптеки.
– Ой, его нет. – Она кивнула на громадное окно. – Портьеры задернуты, и табличка «Закрыто» висит уже неделю. Похоже, никто не знает, куда он делся. Хотя не могу сказать, что я против. Чем меньше его видишь, тем лучше.
Мы с Томасом переглянулись. Мы приближались, я чувствовала это по мурашкам на руках. Или мы опоздали на неделю, или он все еще там, прячется в темном здании. Скрывая дрожь, я снова повернулась к Минни.
– Мне жаль побеспокоить вас еще одним вопросом, – сказала я, – но не случалось ли перед его исчезновением чего-нибудь необычного?
Минни вернулась за прилавок и провела пальцами по изысканно украшенному кассовому аппарату.
– Ничего особенного. Разве что… – Она прикусила губу. – Разве что Генри поговорил с ним, чтобы он меня больше не пугал. Велел оставить всякие дурные идеи и предупредил, что мы скоро поженимся. Он рассказал мне об этом. Ужасно романтично.
Я поблагодарила Минни за потраченное на нас время и пообещала зайти на чай завтра днем. Она написала мне свой адрес, и я последовала за Томасом на улицу. Снег решил составить нам компанию, падая крупными хлопьями. Мы стояли под полосатым навесом одной аптеки и разглядывали другую через дорогу. За портьерами не мигали огни, не пробивались золотистые линии, намекающие на то, что внутри кто-то заперся. Все было зловеще неподвижно, словно здание разглядывало нас в ответ.
Томас барабанил пальцами по боку и хмурился.
– Если он держит пропавших женщин в плену, то разумно предположить, что у него может быть что-то вроде… темницы… в подвале.
– Это объяснило бы, почему он закрыл аптеку. Не хотел, чтобы кто-нибудь услышал крики о помощи, – сказала я. – Остался бы он здесь после того, как ему высказали претензии? Если Генри заметил странное поведение и пригрозил ему, он мог испугаться, что к делу привлекут полицию. Возможно, он действительно ускользнул в ночи. И сейчас может быть где угодно.
Томас еще раз осмотрел здание и переключил внимание на переулок за ним.
– Там все еще кто-то живет, посмотри на мусорные баки. Они переполнены.
– Однако это не доказывает, что их переполнил он.
– Что верно, то верно. Но номер на них совпадает с номером над дверью. – Томас поднял подбородок. – Мусорный бак рядом тоже полный и соответствует зданию слева. Есть вероятность, что кто-то другой воспользовался случаем и выкинул свой мусор в его бак, но не наверняка. Если заглянем внутрь, можем получить более точные ответы.
Снежные хлопья быстро прилипали к холодным булыжникам мостовой. Солнце уже садилось, и дальше на улицах будет только холоднее и опаснее. Копаться в чужом мусоре совсем не тот вид вечерней прогулки, которую я предпочла бы в обществе возлюбленного. Я вздохнула. Наши желания не имеют значения, когда пропадают женщины и совершаются жестокие убийства.
– Хорошо. – Я взмахнула рукой. По крайней мере я не в любимых перчатках. – Давай посмотрим, какие улики сможем отыскать в мусоре.
Спустя два часа на улице роились полицейские, как разозленные пчелы вокруг улья. Опираясь спиной на стену аптеки, Томас наблюдал, как они собирают окровавленные простыни. Ему хватило вежливости не произносить «я же говорил», что было полезно для его здоровья. Мне было холодно и плохо, настроение упало вместе с температурой. Я дрожала под лошадиной попоной, которую предложил мне полицейский, зубы стучали, а снег продолжал сыпаться. Ветер носился по улицам, трепля волосы и вызывая озноб.
Из здания вышел главный инспектор Хаббард, и лицо его было мрачнее, чем когда он входил. Я постаралась не поглядывать сердито в его сторону, хотя по его вине стояла на леденящем ветру, а не осматривала место преступления. Не дай бог я увижу тело в непотребном состоянии, например мертвое.
Он знаком подозвал к себе полицейских.
– Положите все туда, откуда взяли. Здесь нет никаких признаков преступления.
Он встретился со мной взглядом, хотя я не удивилась, что это продлилось недолго. Заговорил он с Томасом.
– Похоже… – Он смутился, и я закатила глаза. – Похоже, что подвальное помещение использовали для проведения абортов.
Он поджал губы и принял недовольный вид. Судя по его тону, его волновала не сама процедура, а женщины, обращающиеся за подобными услугами. Я тут же пожалела, что не могу ткнуть его тростью.
– Там остались медицинские инструменты и окровавленные простыни. Никаких признаков убийства. Никаких тел. – Он сунул пальцы в рот и свистнул. Перед нами остановился экипаж, инспектор открыл дверь и велел нам садиться. – Наверное, будет лучше, если с этого момента вы займетесь изучением тел, которые мы обнаружим. Чтобы не тратить ни ваше, ни наше время. Мы больше не приедем по бесполезному делу. Особенно ради парочки, которая, похоже, охотится только за славой.
– Прошу прощения? – спросил Томас, слишком сбитый с толку, чтобы сердиться.
– О, я слыхал про вас двоих, – ухмыльнулся главный инспектор. – И про доктора, с которым вы приехали. Думали, что можете явиться и устроить эту чушь с Джеком-потрошителем в моем городе, да? – Он без всякой вежливости ткнул пальцем в открытый экипаж. – Я больше не желаю видеть, как вы создаете проблемы. Я понятно выражаюсь? Еще один промах, и я посажу под стражу вас обоих.
Мы с Томасом переглянулись. Не было смысла спорить с этим человеком – он уже сделал выводы на наш счет, как бы далеки от правды они ни были. Больше сказать было нечего, и Томас помог мне забраться в экипаж.
Похоже, к нашему бесконечному списку добавилась еще одна проблема.
Глава 38. Будь моей
Бабушкин особняк
Чикаго, штат Иллинойс
14 февраля 1889 года
После нашей встречи с главным инспектором я была в таком жалком состоянии, что почти не обращала внимания на свою тарелку с едой. Я тыкала вилкой в овощи, погрузившись в мрачные размышления. Мы с Томасом сидели одни в большой столовой, а дядя заперся в импровизированной лаборатории в подвале, раскладывая инструменты так, как ему нравится.
Мы предложили помощь, но он так дико на нас посмотрел, что мы сразу попятились вверх по лестнице. Лучше оставить его в лаборатории одного, иначе он начнет швыряться скальпелями и пилами для костей, недовольный вторжением.
Я поднесла вилку ко рту, по-прежнему не интересуясь едой. Схватила бокал и сделала небольшой глоток, надеясь, что выражение моего лица не стало таким же кислым, как вино. Сидевший напротив Томас вздохнул. Я посмотрела на него, не вполне понимая, о чем он думает.