— Что ты можешь? — Хельдра оскалилась.
— Смотреть и видеть, — сказала я.
Я повернулась, открыла дверь домика и ушла внутрь. Мне нужно было расставить силки, несмотря на руку. Я могла сделать это одной рукой, хоть и медленно.
Я прошла к сундуку, где отец хранил все для охоты, вытащила его силки и стала запихивать в мешок из грубой ткани. Там была проволока, и я села за стол и стала бережно проверять силки, чинить слабые места. Я начну, как только проверю все.
После долгих минут мама вошла в дом и закрыла дверь со вздохом облегчения. Звуки толпы снаружи не звучали. Они разошлись.
— Ты не можешь идти сегодня, Элли, — сказала она, пока я возилась с силками.
— Я должна.
— У тебя сломана рука, — ее голос был напряженным. Она будто боялась того, что я могла сделать.
— Я в курсе.
— У тебя температура, — в этот раз она почти умоляла.
— Это я тоже знаю, — огонь, Элли. Брось страх в огонь. Не дай ему захватить тебя. Зачем она называла очевидное?
— Эластра Хантер, ты не в состоянии быть охотником этой деревни!
Я подняла голову. Мама уперла кулаки в бока, лицо осунулось от тревоги и боли.
— Мама, — я старалась быть нежной, хоть было непросто. Это умела Хуланна. Пока не стала кровожадной Леди Фейвальда.
Я не рассказала маме об этом и не собиралась. Это точно уведет ее к Звездным камням. Она отправила папу помочь раненой или напуганной Хуланне, но если она поймет, что Хуланна нуждалась в порке, она первой побежит в тот круг ругать ее.
Я попробовала снова:
— Мама, это все моя вина. Хуланна. Отец. И я охотница, я должна это делать. Но я отведу коз на пастбище за тебя по пути.
— И выпьешь чай, который оставила тебе матушка Хербен? — спросила она, но в глазах были слезы. Она переживала. Она знала, что не могла меня остановить в такой ситуации. После всего произошедшего чудо, что она еще не сломалась.
— Да, — согласилась я. Она расплела мои волосы и стала заплетать снова, ее ладони были умелыми и быстрыми.
— Что в клетке? — она потянулась к дверце, закончив плести косу.
Я охнула и поймала ее за руку.
— Не открывай ее! — сказала я.
Она растерянно посмотрела на меня.
— Я просто наберу больше воды для твоего чая, ладно?
— Спасибо, — благодарно сказала я. Она ушла, и я кусочком проволоки обмотала дверцу. Если кто-то откроет клетку, это будет кошмаром. Но я не могла нести ее с собой, пока у меня была только одна здоровая рука.
Я осторожно отнесла клетку на швейный стол, опустила рядом со швейным набором и опустила повязку.
— Снова с нами, охотница? — спросил Лидер, приподняв бровь. Его друг уже не дергался.
Я быстро схватила платок и сунула между прутьев.
— Если так сильно жжет, используйте это, — я надела повязку и ушла.
Глава двадцать пятая
Было плохой идеей ставить силки с лихорадкой. К счастью, я взяла с собой достаточно воды, чтобы не страдать от жажды, пока я шла по лесу, проверяя обычные места для ловушек и устанавливая новые. В мешке было уже четыре зайца и куница для меха.
Я видела четырех гулей, спела песнь рассеивания, хмуро глядя на них, пока они не ушли.
Эта ловушка тоже была полной. Рыже-коричневая куница с мягким белым брюшком висела с силка, и я невольно провела ладонью по ее шерстке, осторожно забирая ее из ловушки. Куница была красивой и опасной. Как фейри в моей ловушке дома.
Я хотела завести себе куницу как питомца в детстве, но отец отругал меня.
— Диких существ нельзя сковывать, Эластра. Они должны жить и умирать свободно. Клетка раздавит их души и оставит их пустыми.
Мы не запирали ничего дикого в клетке. Наши ловушки убивали мгновенно. Отец не допустил бы страданий или плена для дикого, и я тоже этого не хотела.
Я подавила воспоминание. Отец, скорее всего, был в клетке в мире Фейвальда, а я держала в плену трех фейри дома. Три диких разумных существа. Я не знала, был мой жар лихорадкой или стыдом.
Я делала что-то не так. Что-то шло вразрез со всем. Если я не хотела давать им быструю смерть, не стоило держать их в плену. Я размяла шею, стараясь не думать об этом. Я не хотела сейчас принимать это решение.
Я села, чтобы отдохнуть, а потом поправила силки и охнула.
Между деревьев был костер. Я моргнула, и он пропал. Я с тревогой сняла повязку, чуть не сломав руку сильнее, отпрянув от увиденного.
Золотая пылающая птица пронеслась так близко, что почти задела мое лицо. Я оправилась и побежала пару шагов, чтобы видеть ее. Чудесные крылья были ни перьями, ни огнем, а их смесью. Феникс, существо из легенд и истории Фейвальда.
Я так сосредоточилась на его красоте, что врезалась в дерево. Боль вспыхнула в руке и стерла мысли о фениксах. Когда я пришла в себя, птица пропала.
Я вернула повязку на глаза. Может, мне показалось. Лихорадка не помогала!
Я надеялась, что мне показалось. Я не хотела думать о других вариантах. Я уже была раздавлена новой ответственностью.
Злясь на себя и свое тело, я поправила силки и пошла в Скандтон. Я оставлю зайцев мяснику, а куницу — кожевнику. Я надеялась, что в Скандтоне разойдется весть о хорошем охотнике.
Настроение было мрачным, несмотря на небольшие успехи, и погода поддерживала, тучи собрались на небе.
Я остановилась у дома певчего перед тем, как идти в Скандтон. Поднялась по потертым деревянным ступеням и постучала в желтую дверь. Скрипнули ножки стула, и матушка Чантер выглянула из дома.
— Олэн? — спросила я.
Она мрачно покачала головой и открыла рот, но гадкий голосок крикнул изнутри:
— Кто там?
— Просто охотница, Хельдра, — отозвалась госпожа Чантер.
— Что она тут делает? — спросила Хельдра. Я слышала, как она двигалась по дому. Я не хотела иметь с ней дела. Не сейчас.
Я поспешила опустить мешок на крыльцо, вытащила зайца и неловко протянула его матушке Чантер.
— Вам на ужин, — сказала я.
Но Хельдра уже высунула голову из-за двери.
— Ничтожный заяц? Это все, что у тебя есть? — она покачала головой, словно говорила с ребенком. Она и ее мать были похожи. Их различали только тридцать лет и двенадцать детей. — Тебе тут не рады, Элли, — она не звала меня охотницей.
— Можете сказать Олэну, что я заглядывала? — спросила я у госпожи Чантер.
Она открыла рот, но Хельдра снова перебила:
— Думаю, тебе нужно знать, что мы с Олэном вместе. Ему не нужны послания от других девушек.
— Может, нужны, — рявкнула я. — Будь я в твоем обществе, я умирала бы от желания быть с кем-то еще.
— Твой острый язык не дает парням даже думать о тебе, Элли Хантер. Никто не хочет порезаться.
Ее взгляд должен был ранить, но мне было сложно не рассмеяться, когда я уходила. Пока я не вспомнила, что чувствовала, услышав Олэна в лесу с другой девушкой, смеющейся надо мной. То была Хельдра. Она говорила правду.
Если бы у меня спросили вчера, есть ли мне дело до того, с кем Олэн Чантер, я бы рассмеялась. Почему сегодня я плакала?
К счастью, тучи разразились дождем, и когда я добралась до мясника Скандтона, я так промокла, что никто не понял бы, что я плакала.
Глава двадцать шестая
Я открыла дверь дома, расстроилась при виде углей в камине вместо огня, ни одна свеча не горела. Я закончила работу в городе, вернула коз в их загоны и была с головы до пят в грязи, промокшая, а руки болели, и лихорадка стала хуже.
Я развела огонь, зажгла свечу и стала снимать мокрую одежду. Было непросто делать это со сломанной перевязанной рукой. Я не могла согнуть ее из-за наложенной шины, и пальцы на той ладони опухли. Нужно было отдыхать, а у меня не было на это времени.
Я была в нижнем белье, когда повязка съехала, когда я снимала тунику через голову. Я склонилась подобрать ее и охнула.
Без повязки я видела только клетку у швейного набора. Она все еще ярко сияла зловещим бирюзовым светом.
С клетки на потертый деревянный пол капала черная кровь, похожая на смолу. И в центре клетке лидер фейри стоял с черной кровью на одежде, испачканная черным игла была в его руке, рычание бурлило в горле. У его ног лежали павшие товарищи, иголки в их крови валялись рядом и торчали из их спин.
— Вижу, у меня появилась пара новых подушечек для иголок. Что ты делал, пока меня не было? — поразилась я.
— Убивал врагов, — сказал он, яростно изогнув губы. — А ты что ожидала?
Я склонилась, чтобы лицо было на уровне с клеткой, и мои глаза расширились, его морок показывал идеальные бессмертные черты, пока он скалился на меня.
— Не это, — я сглотнула. Сердце сжалось. Я рассчитывала, что у меня будет три фейри, чтобы отнести их в круг Звездных камней. По одному за каждого человека. Я не думала, что они станут убивать друг друга. Ну же, Элли! Сожги это разочарование!
Мои глаза жгли слезы, несмотря на мои мысли, и я полезла в клетку.
Он ткнул мою ладонь иглой.
— Ай!
Снова и снова. Его движения были слишком быстрыми, чтобы я угадала их, и они были плавными и рваными. Он словно прыгал во времени и пространстве.
Я убрала руку как можно быстрее, ругаясь.
— Ладно. Могут гнить там с тобой. Наслаждайся вонью! — я посасывала раны на пальцах.
— Выпусти меня из клетки, — мрачно сказал он. — Выпусти, и я не убью и тебя.
Я фыркнула.
— Ты держишь иголку. Ты убьешь меня этим?
Он пошевелил бровями.
— Размер — не главное.
— Говори себе это, — пробормотала я.
Я порылась в сумочке швейного набора, ладонь жгло от его уколов иглой. Я могла поклясться, что он пронзил пальцы до костей.
Вот! Я схватила распарыватель швов из сумочки и просунула его между прутьев клетки, сбила иглу из ладоней Сияющего. Она отлетела и упала на пол, где я ее подняла. Платок тоже был на полу, в пятнах черной крови. Я осторожно вытерла об него иголку и вернула в сумочку с принадлежностями.