ения, как у кактуса, налитые соком, но без колючек.
Татьяна села на диван, не снимая пальто, только расстегнула верхнюю пуговицу.
— Итак, — начал Сергей, — можете еще раз взглянуть на мое удостоверение. А теперь ответьте мне, кем вам приходится гражданка Соркина и что вы делаете в ее квартире?
— Цветы поливаю, — процедила Королева.
Действительно, цветы были в наличии.
И было похоже, что Татьяна Валентиновна не врет. Пришла она сюда явно после работы, цветы наскоро полила и собиралась уже уходить.
— Цветы, значит, — протянул Сергей, — а хозяйка, значит, скоро придет… Пыль бы хоть вытерла…
Он осмотрел комнату, стараясь не поворачиваться к этой ненормальной спиной — черт знает, что ей придет в голову, еще стукнет по голове стулом или вон тем цветочным горшком. Что вообще здесь происходит?
— Не морочьте мне голову! Где она? — угрожающе взглянул он на Королеву.
— Она уехала к родственникам.
— Куда уехала и когда вернется? — рявкнул он, понимая в душе, что все, дело проиграно, он все упустил.
— Она.., в Израиль, к родственникам, погостить… Она давно собиралась.
— Когда она уехала?
Татьяна назвала дату — пятнадцатое ноября, это было через два дня после убийства Мадам Джакузи. Неужели.., неужели он, Сергей, нашел убийцу? Или, точнее, потерял…
— Я не понимаю, в чем дело, — заговорила Королева, — при чем тут тетя Неля?
— Ах вот как! — Сергей даже подскочил на диване. — Значит, эта Соркина — тетя Неля и есть? Почему же?
— Она говорила, что с детства ее звали Анелей, бабушка ее была полька, вот и получилось — Неля.
— Так. Значит, спешить нам некуда, сейчас мы сядем. И вы мне подробно расскажете про тетю Нелю — Анну Давыдова Соркину.
— Это вам, может, спешить некуда, — прошипела Татьяна, — а меня ребенок ждет.
— А тогда я вызываю машину и везу вас по месту своей работы в отдел по расследованию убийств и допрашиваю там. И смею вас заверить, что так будет гораздо дольше.
— Что вас интересует? — Она сбавила тон. — Задавайте вопросы, я отвечу.
— Давно бы так, — ворчливо проговорил Сергей. — А для начала позвольте личный вопрос: за что вы меня третьего дня… из баллончика. Что, очень не понравился?
Ненависть, так сказать, с первого взгляда?
Вот теперь наконец стало заметно, что она смутилась.
— Вы.., вы тоже себя вели как-то.., несолидно, что ли. Если милиция, то обычно не на улице останавливают, а приходят домой или по месту работы. А вы меня у двери поймали. Хватает какой-то тип за руку и утверждает, что он из милиции. — Она немного опомнилась и заговорила увереннее.
— Я же вам удостоверение показал!
— Ну и что! Кусочек картона… А у меня, между прочим, деньги в сумке! И немалые… Я ведь не просто так гуляла, а в банк шла, деньги сдавать. И если бы у меня их украли, то пришлось бы самой выплачивать.
Приходится быть осторожной, надеяться только на себя — у меня ребенок.
Сергей рассердился. Он-то думал, что она сейчас хотя бы извинится за то, что брызнула на него какой-то гадостью и убежала, а она, оказывается, даже виноватой себя не чувствует, что оставила его валяться на земле. Верно говорят, что все красивые женщины — стервы.
— Если бы ты о ребенке заботилась, то не стала бы в таком месте работать!
— Во-первых, извольте говорить мне «вы», а во-вторых, не смейте указывать, где мне работать. Мне выбирать не приходится, нужно деньги зарабатывать! И чем, интересно, «Далила» хуже других?
— Ах, вы не знаете! — закричал Сергей. — Никогда не обращали внимания на то, чем там занимаются?
— Мое дело — бухгалтерия, остальное меня не касается. — Она отвернулась.
«Дура!» — хотел было заорать Сергей, но вовремя удержался.
— В соседнем магазине «Марат» убили директора, про это вы знали? — спросил он спокойно.
— В тот день меня не было, а потом девицы уже сплетничать перестали. Слышала, конечно, но при чем тут я?
— Ни при чем, — протянул Сергей. — Вы — одинокая работающая женщина, рассчитываете только на себя, нужно содержать ребенка и мать.
— Все так, — согласилась она.
— Давайте договоримся, что вы будете оказывать мне полное содействие и на все вопросы отвечать подробно и толково. Во-первых, потому что все должны оказывать содействие милиции.
— А во-вторых? — Она прищурилась, и Сергей снова разозлился.
Почему, интересно, она смотрит на него так презрительно? Думает небось, что он будет к ней приставать. Подумаешь, какая королева! Так все прямо и падают на улице при ее появлении!
— А во-вторых, это в ваших интересах.
Потому что положение у вас совсем не такое неуязвимое, как вы думаете.
Она вскинула брови.
— С чего это вам вздумалось меня запугивать? Я ничего плохого не сделала. Бываю в этой квартире с согласия хозяйки и по ее просьбе…
— Я вас не запугиваю, а пытаюсь объяснить. — Сергей помолчал, потом принял решение и заговорил увереннее:
— А как вы докажете, что не имели отношения к делишкам в салоне? И кто вам поверит?
— А что там.., происходит?
— Не притворяйтесь, что не знали про наркотики, — угрюмо пробормотал Сергей.
Вот теперь она испугалась по-настоящему, куда делось все высокомерие.
«Раньше надо было думать!» — злился Сергей.
— Я правда не знала. Видела, конечно, что нечисто там, но не думала, что наркотики… Что ж, по-вашему, надо было сразу к вам бежать?
— Надо было оттуда увольняться срочно, чтобы не быть замешанной ни в чем.
Она промолчала, низко наклонив голову.
— Ладно, меня, собственно, интересует другое дело, по наркотикам я не работаю.
Так откуда вы знаете гражданку Соркину?
— Это подруга моей мамы, мы живем по соседству.
Действительно, Сергей вспомнил, ее дом соседний по той же улице Карпинского.
— И вы устроили ее уборщицей в салон «Далила»? , — Ну да, она очень просила, говорила, что денег не хватает.
— Именно туда, в салон, она просилась?
— Да нет, просто сначала попросила работу найти, она не знала, что я в салоне работаю.
— Не знала, значит?
— Ну да, мы давно не встречались, то есть, они с мамой-то виделись, мама сюда приходила за цветами ухаживать, когда она в больнице лежала, а я много работаю, прихожу поздно… Слышала я от матери, что у нее несчастье, муж бросил, да как-то мимо меня это прошло. А потом вдруг встретились мы прямо у салона, случайно.
«Случайно ли?» — пронеслось у Сергея в голове.
— Очень она изменилась, сказала, что болела долго, когда муж от нее ушел. Жалко ее стало, ну я и попросила Тинатину, в салоне как раз уборщица нужна была.
— Долго она в салоне работала?
— Несколько месяцев…
— Довольна работой была?
— Вроде бы.., да мы с ней редко встречались. Я прибегу быстренько, дела сделаю, болтать некогда.
— А как она мотивировала, что вдруг так сорвалась и уехала?
— Она вроде бы давно собиралась, приглашение у нее было, а как визу дали, так она сразу же и поехала. А маме она объяснила, что родственники из Израиля звонили и сказали, чтобы она скорее приезжала, а то потом они ее принять не смогут, сами куда-то уезжают. А почему вы про нее спрашиваете? Ее в чем-то подозревают?
— Скажите, а вы не знали, разумеется, что директор магазина «Марат» — это вторая жена мужа Соркиной?
— Нет, не знала… — Татьяна вскочила с дивана. — Вы что, вы думаете, что тетя Неля, что Анна Давыдовна могла…
— Вот именно, могла, — веско ответил Сергей. — Улики есть, косвенные, правда.
Она вам не рассказывала, что в Институте животноводства произошло точно такое же убийство, что она обнаружила труп? И далее, когда ее допрашивали, она вполне могла понять, что это — четвертый случай из серии убийств.
— Н-нет, не рассказывала.., мама тоже ничего не знала.
— С мамой будет отдельный разговор! — веско произнес Сергей. — Но это потом. А сейчас.., вы пальтишко-то снимите, а то жарко станет. Мы ведь здесь надолго.
И кстати, вы виделись с ней после одиннадцатого ноября, то есть после того дня, когда в Институте животноводства убили ее коллегу Римму Точилло?
— Встречались, мельком… Но ни о чем таком не говорили.
— А о чем говорили?
— Да так.., она заметила у меня в сумке баллончик, — при этих слова Татьяна покраснела, — спросила, для чего я его ношу.
Я объяснила в двух словах, что баллончик для того…
— Чтобы не в меру ретивых милиционеров в грязь кидать, — не удержался Сергей. — Значит, вы объяснили, как действует баллончик. То есть нужно брызнуть в лицо, и человек на несколько минут теряет сознание.
— Слушайте, ей-богу, я ничего не знаю! — Теперь в голосе ее появились умоляющие нотки.
— Разумеется, знаете, но дело не в этом.
— А в чем же?
— А в том, что я никак не могу вас отсюда выпустить.
— Что? — Она вскочила с дивана. — Ну это уже ни в какие рамки!..
— Можете сколько угодно скандалить, но вам придется сидеть здесь со мной до девяти часов утра завтрашнего дня.
— Почему до девяти?
— Потому что ровно в девять начинается операция в салоне «Далила». И чтобы не испортить соседям моим всю обедню, я не могу вас выпустить — а вдруг вы предупредите хозяйку?
— Черт знает что!
— Хватит ругаться! — Сергей повысил голос. — Ничего такого страшного я не предлагаю — посидите ночь здесь, и все. А не согласны, то в камеру запру до утра! Имею, между прочим, полное право, задержать на сорок восемь часов как подозреваемую в пособничестве убийце. Разборчивее надо быть!
По сторонам смотреть на людей, а не только поверх их! Ведь видела же, что в салоне нечисто! Так неужели с голоду помираешь, чтобы за такую сомнительную работу цепляться! — Давайте, давайте! — усмехнулась она; — Читайте мне нотации, вам по штату положено преступников воспитывать.
Сергей вздохнул. Ну не получается у них нормальный разговор. Он вышел в коридор и вытащил ключи из замка.
— Уж извините, но придется потерпеть.
Можете домой позвонить, чтобы не волновались.