Леди Мак-Лайон пытливо заглянула в глаза супругу:
– Разговор прошел не слишком гладко, да?
– Это еще мягко сказано. – Лорд выбил пальцами звонкую дробь по боку кувшина и поднял голову. – В любом случае мои подозрения – это только мои подозрения. И заранее трепать нервы Эйнару, у которого они и так ни к черту, я не хочу. К тому же помимо него есть еще Творимир. И он уже не в восторге от моего повышенного интереса к своим соотечественникам. Не стоит дразнить гусей. По крайней мере сейчас, когда мне толком ничего не известно.
– Тебе – да, – невнятно пробормотала она, – а ему? Известно хоть что-нибудь Творимиру, как думаешь?
– Честно, милая, – понятия не имею. Да, мы друзья, мы вместе прошли дым, огонь и медные трубы, но ведь Вячко этот самый ему тоже далеко не чужой. К тому же соплеменник. Разве тут вообще в чем-то можно быть уверенным?
– Так что же делать? Оставить все как есть?
– Вот еще. – Серые глаза знакомо сверкнули. – Когда меня такие глупости останавливали? Дружба дружбой, а служба службой. И не надо возмущаться, моя дорогая. И Творимиру, и Эйнару я желаю только добра. Но это не значит, что я позволю кому-то…
– …обскакать тебя на собственном поле? – ехидно вздернув брови, закончила за мужа Нэрис.
Губы Ивара разъехались в широкой ухмылке:
– Умница. Быстро схватываешь.
– А что ты хотел от жены королевской гончей? – Леди пожала плечами и весело добавила: – Насобачилась!..
Они рассмеялись. Какое-то время в комнате стояла тишина, нарушаемая только неровным потрескиванием дров в очаге, а потом Нэрис спросила:
– Так, значит, ты подозреваешь русов в шпионаже?
– Не всех.
– Только этого Вячко? – Она понизила голос. – Как-то не верится даже! Зная Творимира…
– «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты»? – криво усмехнулся лорд Мак-Лайон. – Ну-ну. У твоего собственного мужа, котенок, еще и не такие «друзья» встречались. Оборотни, конечно, фальшь лучше чуют, но и они не ясновидящие… К тому же шпионаж шпионажу рознь.
– Как это?
– Обыкновенно. Думаешь, у нас при дворе чужих соглядатаев мало? Ха! Пятеро засвеченных и еще трое – на подозрении. Что ты как ребенок, ей-богу?
– Но почему же вы их тогда не…
– А зачем? Вышлешь одних, так другие найдутся. Проще уж этих под контролем держать. И волки сыты, и овцы целы.
– Тогда не понимаю, что ты из-за русов так разволновался? – совсем запуталась леди. – Если это у вас в порядке вещей?
Королевский советник покачал головой:
– Шпион относительно безопасен, когда известно, на кого он работает. А тут так сразу и не скажешь.
– Так ты же сам говорил про Новгород!
– И? – непонятно усмехнулся лорд.
Нэрис развела руками:
– Значит, Вячко – человек новгородского князя. Это же ясно! Если он вообще шпион, конечно.
– Шпион не шпион, а здесь не просто так появился, – пробормотал Ивар. И все с той же усмешкой добавил: – В Новгороде, помимо князя да воевод, и других интересностей хватает, котенок. Больше тебе скажу: одну из них мы с тобой сейчас имеем прямо у себя под носом. И имя ей…
– Союз Четырех? – внезапно осенило Нэрис.
Королевский советник крякнул. И, удовлетворенно прищурившись, посмотрел на супругу долгим взглядом.
– Знаешь, милая, – наконец сказал он, – увидишь Эйнара – передай ему, что он осел. Причем недалекий и завистливый.
Леди Мак-Лайон изумленно округлила глаза. Ивар поспешно спрятал улыбку:
– Забудь. Так, вырвалось… Ты совершенно права, Союз Четырех городов. И если по совести, вот он-то меня смущает больше всего! Новгород – это, конечно, сила. Но против торговой коалиции такого масштаба он ровным счетом ничего не значит. Там и конунга с его величеством, случись что, мелко видно будет! Что ты гримасничаешь?
– Ивар, я все понимаю, но ведь немцы… они же…
– «Простые торговцы», ага, – хохотнул королевский советник. – Милая, ну уж тебе-то стыдно не знать! Кто оплачивает военные походы и государственные перевороты? Кто поддерживает выгодного претендента на престол? За чей счет живем мы и наши соседи? Деньги правят миром, Нэрис. И у кого их больше, тот всегда на коне. Твой отец, между прочим, и до нашего брака держал в кулаке все северное побережье! А ведь он всего лишь член Шотландской торговой гильдии, пускай даже и почетный.
– А папа-то здесь при чем?
– При том. Думаешь, он отправил нас сюда исключительно ради соблюдения приличий? Да чтоб я сдох, если это так! Лэрд умный человек, а расположение конунга – ключ ко всему северу.
– Ну, это уж несправедливо, Ивар. Они ведь друзья!
– Дружба редко мешает деловым связям. Особенно таким взаимовыгодным. Хороший торговец, милая, всегда хороший политик. Иначе ему попросту на плаву не удержаться. И лэрд Вильям это блестяще доказал на собственном примере. Так чего же ты хочешь от Союза Четырех? Перед ним даже английский король стоит по стойке «смирно»! И мы бы стояли, но увы. Немцев сейчас больше интересует север. Новгород, теперь Берген… Хотел бы я знать, на кого же из своих подопечных они сделают решающую ставку?
Нэрис неуверенно пожала плечами. Политика ее действительно никогда не увлекала – по крайней мере, пока не касалась напрямую жизни короля и его советника. Все, что сейчас поведал Ивар, было, разумеется, важно… Но леди Мак-Лайон больше интересовал другой вопрос: кем же все-таки являлась эта «темная лошадка» с забавным именем Вячко? Шпионом? Или таким же, как Творимир, бывшим воеводой, поставившим крест на своем прошлом?.. Или ни тем ни другим?
Глава 8
Творимир посторонился, пропуская вперед стайку оборванных мальчишек, и на всякий случай проверил кошель. Тот был на месте. Вот что у командира за характер такой? Еще вчера с трудом на лошадь сел, а сегодня уже скачет, что твой кузнечик! И был бы повод, а так?.. На кой ляд сдалась ему эта торговая слобода? Ладно еще леди Мак-Лайон – женщина все-таки. Их ведь хлебом не корми, дай только по лавкам пошататься. Но уж советнику короля в самую толчею лезть, бок о бок со всяким сбродом… Трудно было хоть лошадей взять? Вон сколько конных! Так нет же, обязательно надо тащиться пехом, то и дело застревая в бурлящей толпе и каждую минуту рискуя остаться без денег и ног. Русич поморщился – лично ему уже оттоптали обе. И это, судя по всему, было еще только начало. Где торговля – там всякого жулья хватает, и по эту сторону прилавка, и по ту: купец не обдурит, так щипач безымянный ему с охотой поможет. Обчистит до нитки так, что и не заметишь ничегошеньки, даже крестом нательным не побрезгует, а потом добро чужое у того же купчины на монету звонкую сменяет!
В бок с размаху ткнулся чей-то острый локоть. Творимир зашипел. Вспомнил просторное конунгово подворье, уважительных бойцов – и наградил обернувшегося лорда таким взглядом, что праздношатающихся вокруг резко поубавилось. Ивар вздернул брови:
– Мы ведь даже до середины слободы не дошли. Что ты стонешь?
– Эх! – сердито рыкнул воевода, демонстрируя командиру сплющенные носки сапог и в двух местах порванный плащ.
Королевский советник смутился:
– М-да. Нехорошо вышло. Ну, потерпи ты еще хоть часок, друже! Сейчас осмотримся, купим чего-нибудь для отвода глаз, и назад. Обещаю.
– Эх…
– Хочешь – обратно другой дорогой пойдем? – подсластил пилюлю лорд.
Русич передернул плечами: а смысл? Только дольше добираться, если этакий крюк делать. И плащ все равно теперь чинить придется.
– Какая прелесть! – донесся до мужчин звонкий голос леди Мак-Лайон.
Воевода вздохнул – в отличие от него самого, дочь почетного члена Шотландской торговой гильдии чувствовала себя здесь как рыба в воде. Она носилась от лавки к лавке, от лотка к лотку и мало того что ни разу не потерялась, так еще и умудрилась сохранить ноги, одежду и хорошее настроение. Супруг ее тоже был хоть и помят, но вполне бодр. А несчастному телохранителю, как обычно, достались все шишки… Творимир мрачно стряхнул с плеча руку Ивара и шагнул поближе к Нэрис – владелец меховой лавки, у которой остановилась супруга лорда, оценил ее восторг, свою возможную прибыль, мигнул протирающим штаны подручным, и у прилавка в мгновение ока образовался свободный от толпы пятачок. Хоть передохнуть немного, подумал русич.
– Что госпоже угодно? – соловьем запел купец. – Меха на полог, шапку, воротник? Бобр есть, пожалуйте: северный, с проседью, и вот этот, подешевле, из Польши возим. А ежели вы понарядней чего желаете, так лиса имеется – огнёвка, чернобурка! Извольте поглядеть… Выдру могу предложить – у нас лучшая, морская, сносу ей нет. Еще дочери ваши носить будут, да с удовольствием!
Ивар отвлекся от разглядывания двухэтажной лавки оружейника, что напротив, и посмотрел на жену. Его губы тронула чуть насмешливая улыбка – шустрый торгаш, так вдохновенно расписывающий достоинства своего товара, даже понятия не имел, на кого нарвался. Предлагать выдру с бобром супруге лорда еще куда ни шло – намеренно поскромней оделись, чтобы внимания лишнего не привлекать, а дворянство и титул у них на лбу не написаны[17]. Но… «Рано ты обрадовался, дружок, – подумал королевский советник, правильно оценив знакомый прищур женушки, – дочку торговца на мякине не проведешь. Эк она брови-то хмурит – достанется же кое-кому сейчас на орехи».
– А ежели госпожа меху для опушки желает, то и это имеется, подберем в лучшем виде, – заливался меж тем купец, раскладывая перед Нэрис разномастные шкурки. – Вот, не изволите ли глянуть – белка красная, так огнем и горит! В самый раз к волосам вашим, я дурного не посоветую! Косы каштановые яркий мех завсегда оттенит да украсит… А носиться будет – дай бог каждому. У меня товар лучший, это вам кто хочешь скажет!
Леди Мак-Лайон не ответила. Поворошила наваленные на прилавок шкурки, отогнула край сшитого мехового полотнища, лежащего тут же, помяла руками, порастягивала, поглядела на свет – и покачала головой:
– Лучший товар, говорите? Мило. Уберите вашу белку, она летняя!