– И вот представьте себе, мои земляки пытаются найти лазейки для получения концессии на новые железные дороги в восточном направлении и к кому они обращаются? – в голосе мистера Хьюза сквозило некоторое раздражение.
– И к кому же? – поинтересовался адъютант, вовремя переключившись на диалог с валлийцем.
– Они ищут покровительства княжны Долгоруковой! – заговорщицким тоном промолвил Хьюз.
– Что же вам кажется странным, Иван Иванович? Вы же знаете, в каком она статусе… – ответил Лузгин, подняв воротник.
– Я-то знаю, но моя привязанность к Великому князю Константину, наш многолетний опыт сотрудничества… Я не могу понять, на кого делать ставку… – растерянно заметил Хьюз. – Интуиция меня не подводит. Что-то происходит, а я страшно раздражаюсь, когда не понимаю…
– А вы не думайте, Иван Иванович. Как у нас говорят – коней на переправе не меняют, – адъютант продолжал слушать причитания управляющего, при этом опять погрузившись в свой анализ.
Тот факт, что в кабинет Великого князя Константина только что вошел не Победоносцев, а граф Лорис-Меликов, говорило о многом. А на фоне последних мыслей государя о том, чтобы дать титул великого князя своему сыну от княжны Долгоруковой Георгию, дело принимало скверный оборот. Страсть царя к молодой жене грозила неразберихой в вопросах престолонаследия.
Хитрый и пронырливый Лорис-Меликов, завзятый либерал Великий князь Константин Николаевич, чрезвычайно практичная и настойчивая в достижении своих целей княгиня Долгорукова находились в одном лагере. Наследник, поддерживаемый Победоносцевым – в другом. И, судя по всему, нет совершенно никаких гарантий, что следующий день не станет для государя последним – заговорщики не обезврежены, их руководители не найдены. Третье отделение фактически бездействует. Есть все основания предполагать, среди упомянутых персонажей есть лицо, всерьез рассчитывающее занять трон Романовых.
– И все эти покушения! Так же невозможно думать о будущем! – Лузгин не заметил, как Хьюз перешел на повышенный тон, но это было объяснимо: в столице после взрыва царили подавленные настроения, самые нелепые слухи наполняли салоны, быстро распространяясь в благодатной среде. Хьюз замедлил шаг и остановился, посмотрев в глаза адъютанту:
– А не дай Бог, ЭТО случится. И я думаю, может быть, мои земляки правы, что наводят мосты в отношениях с княжной Долгоруковой?
– Иван Иванович, я никогда не считал вас пессимистом. Что ж вы такой расстроенный. Не думайте дурного. Разве может быть что-то лучше, чем патронаж от Великого Князя Константина Николаевича – Председателя Государственного совета и Покровителя русского технического общества?
– И еще у вас говорят, от добра добра не ищут… – Хьюз все никак не мог успокоиться, те вопросы, которые он сейчас обсуждал с Лузгиным, тревожили его уже очень давно.
– Именно… – лаконично ответил адъютант. Расскажите лучше, как ваши отношения с акционерами с острова. Вы по-прежнему не платите дивидендов и все оставляете на развитие? Уже скоро десять лет будет. Как они вас только терпят?
– О, вы же меня знаете, господин капитан второго ранга! Уволить Хьюза невозможно! Это может сделать только полное собрание акционеров, а среди них есть люди, которые меня поддерживают в стремлении развиваться… – промышленник с удовольствием принялся разъяснять тонкости отношений между акционерами английскими и российскими, но Лузгин прекрасно был информирован обо всех подводных камнях и лишь периодически кивал в знак согласия, не прекращая свои рассуждения.
Возле императора находится сила, которая может быть заинтересована в его гибели. Если принять за аксиому, что наследник с его жестким курсом на укрепление императорской власти должен был в случае удачи заговорщиков получить трон автоматически, то в качестве его конкурентов могли выступить лишь два человека. Великий князь Константин и княгиня Долгорукова при определенном стечении обстоятельств… Для чистоты следствия Лузгин не стал вычеркивать своего шефа из списка заинтересованных. Он вполне мог получить власть в случае, если наследник не найдет в себе сил или желания бороться за власть, а однажды он уже дверью хлопнул, пообещав отцу уехать в Европу вместе со своей супругой. Лишь прямая угроза со стороны императора лишить его права наследия удержала Великого князя Александра от этого необдуманного шага. Но ведь этот момент его слабости видели все. В таком случае, можно рассчитывать на повторение.
Итак, на данный момент ближе к императору партия – Великий князь, княгиня Долгорукова, граф Лорис-Меликов. Для того, чтобы Катенька могла претендовать на трон, она как минимум, должна вступить с императором в законный брак, а императрица Мария Александровна еще, слава Богу, здравствует… Значит, остается Великий князь Константин Николаевич. И заговорщики, на самом деле, действуют в его интересах…
«Боже, какая чушь…» – Лузгин будто очнулся, отгоняя от себя дурные мысли в тот момент, когда их обогнала карета, которая остановилась немного поодаль, возле французского шляпного магазина.
– Мадам Бриджид! – воскликнул Хьюз, обращая на себя внимание барышни в темно-синем пальто и шляпке с белым пером. – Вы бываете в опере, адъютант?
Интонации управляющего резко сменились с минорных на восторженные:
– Пойдемте, Леонид Павлович, я вас познакомлю! Я не большой поклонник оперы, но эта мадам запала мне в душу.
Улыбку на лице адъютанта Хьюз расценил как согласие, после чего он подхватил Лузгина под локоть и ускорил шаг.
– Мадам Бриджид! Разрешите представить, это мой лучший друг в Петербурге, капитан Лузгин!
Певица, спрятав руки в манто, отороченное соболиным мехом и синими лентами, мило улыбнулась такой неожиданной встрече.
– О, простите… – Хьюз удивительно живо подошел ко входу в шляпный магазин и галантно открыл дверь, тут же издавшую колокольный звоночек.
– Благодарю вас, мистер Хьюз… – Бриджид проследовала внутрь, заставив пушистое перо эффектно качнуться на шляпке от резкого поворота головы.
– Чего изволите? – к посетителям моментально подскочил лакейского вида молодой человек с волосами, разделенными идеально ровным пробором по центру. – Последние модели из Парижа вашему вниманию, вот взгляните, пожалуйста…
– Мадемуазель, а не мадам, мой друг… – обратился адъютант к мистеру Хьюзу, поставив того в тупик. – Да, мы знакомы с мадемуазель Бриджид. Я тоже поклонник её таланта.
– Какая приятная неожиданность, узнать, что у нас с вами, Леонид Павлович есть еще одна общая тема для бесед, – удивился валлиец. – Мадемуазель Бриджид, вы уж простите, что я так давно не бывал на ваших феерических представлениях, дела, знаете ли… Обещаю исправиться! С меня самая большая корзина цветов. Вот на ближайшей опере… Знайте, самая большая будет от меня!
Бриджид, как подобает звезде, не сразу отреагировала на восторги Хьюза, а медленно осмотрела те модели шляпок, что располагались от неё в непосредственной близости, и лишь после этого соизволила обернуться:
– Не трудитесь, почтенный мистер Хьюз. Ближайшую оперу будут давать без моего участия…
– Как? Что случилось? Разве возможно вам найти равноценную замену? – валлиец на глазах превратился из расчетливого промышленника в эмоционального поклонника.
Услужливый юноша без устали подносил к Бриджд все новые коробки, не уставая их открывать. Рассматривая очередную шляпку весеннего фасона, актриса с печалью в голосе констатировала:
– Вот, выбираю себе на память о Петербурге… Я буду скучать за этим городом, за этой сценой, за своими поклонниками… – красноречивый взгляд с такой знакомой искрой устремился в сторону Лузгина, но тот лишь приподнял брови, имитируя искреннее удивление.
– Да… Вы, мистер Хьюз, свою самую большую корзину цветов сможете мне подарить лишь в Лондоне. Вечером я отбываю. У меня новые планы, новое будущее. Мне будет приятно вас там повидать, мистер Хьюз… Впрочем и вас, адъютант, я была бы не прочь повидать, но с вашей занятостью…
– Вот это да! – воскликнул Хьюз. Все ж в его речи частенько проскальзывали интонации, не свойственные высшему свету. – Послушайте, мадемуазель Бриджид, у меня в Лондоне есть один старый знакомый, большой ценитель оперного искусства и очень влиятельный человек, если у вас что-то не заладится, вы смело можете обратиться к нему от моего имени, он не откажет! Лорд Филипп Клиффорд. Только обязательно представьтесь, что вы по моей рекомендации, лорд слывет нелюдимым.
– Мистер Хьюз, как мило… – улыбнулась Бриджид. – Именно по настоянию лорда Клиффорда я перебираюсь в Лондон. Это он составил мне протекцию в опере. Я обязательно передам ему от вас наилучшие пожелания. А сейчас, если позволите, я хотела бы сделать свой памятный выбор в одиночестве. Простите…
Продавец шляпок, удостоверившись, что разговор между господами окончен, увлек свою знаменитую посетительницу в мир парижской моды…
Глава XIXЧернильница
ВОЕННАГО И ПОЛИЦЕЙСКАГО ТЕЛЕГРАФОВЪ ВЪ С.-ПЕТЕРБУРГѢ.
Станцiя Штаба Корпуса Жандармовъ
______
ТЕЛЕГРАММА
№ 26 словъ. 24
Подана на ст. Кронштадтъ «10» февр. 1880 г. 8 ч. 18 м.
Получена …………………. 9 ч. 04 м.
Собственная Его Величества Канцелярiя III Отделенiе. Лузгину.
Найдены 4 запала и трупъ. 2-й Офицерскiй флигель. Ожидаю срочно.
Начальникъ миннаго класса кап II р Гурьевъ
К ночи мороз усилился настолько, что даже тулуп со знакомым запахом не спас Лузгина от холода. В Кронштадт он прибыл глубоко вечером и совершенно продрогший. Старик Порфирий, завидев в Ораниенбауме своего недавнего пассажира, предложил скинуть в цене и домчать как ветер, тем более что теперь он поменял кобылу на более молодую и резвую.
Вдоль обводного канала на Большой Екатерининской ровный ряд газовых фонарей своим тусклым светом обозначил контуры нескольких трехэтажных зданий, в которых квартировали гарнизонные офицеры. Дед осторожно тронул свою новую лошадь хлыстом