«Боже, какие тупицы… Один русский провел двух единственных англичан, которые слышали его голос. Не шотландец… Вот это открытие!» – лорд расстроено бросил на журнальный столик доклад полиции и закрыл глаза рукой. Голова нестерпимо болела, отдавая пульсирующими ударами в виски. Упав на спину после подножки, лорд ударился затылком о пол, да так, что в глазах потемнело.
Клиффорд поморщился после того, как Оливер залаял, услышав шаги за входной дверью.
– Дядя, я в твоем распоряжении, что случилось? – не снимая пальто, племянник лорда Генри Харрис вошел в каминный зал, где застал своего родственника сидящим в кресле с компрессом на голове. Рядом на столике хаотично располагались несколько пузырьков с микстурами, графин с водой и пустой стакан. Дворецкий Овертон не позволил своему хозяину, явившемуся далеко за полночь совершенно не в лучшей форме, лечиться с помощью виски и тут же послал в Сити за доктором Купером. Тем более, что кучер Вильям, служивший лорду в поездках и лакеем, и охраной, тоже требовал срочной помощи – нога его ниже колена распухла настолько, что он мог передвигаться только с помощью костыля.
– Только не делай здесь вид, что ты искренне встревожен, Генри, – недовольно проворчал лорд, переворачивая компресс на лбу прохладной стороной.
– Вы все еще не доверяете мне, дядя Филипп, это прискорбно. Хорошо. Буду слушать молча, – Харрис присел рядом и налил воду в стакан.
В зал быстрым шагом с озабоченным видом вошел Овертон.
– Сэр, позвольте сменить компресс. Я принес прохладный.
– Вот, Генри! Доверие можно заслужить только делами. Хотя, тоже не всегда. Вы не знаете, Овертон, куда из кладовой делся вяленый окорок?
Дворецкий попытался сохранить невозмутимый вид, выжал компресс, смоченный в холодной воде с уксусом, и положил его на лоб лорда, осторожно расправив края.
– Я хотел вам сегодня доложить об этом, сэр… Приезжала моя племянница, Клара… Они едва сводят концы с концами, я хотел просить вас учесть его стоимость в моем жаловании за этот месяц…
– Учту, можешь не сомневаться. Иди, – ответил лорд Клиффорд, брезгливо махнув рукой.
Как только дворецкий покинул зал, лорд снял повязку и бросил её на стол с микстурами.
– Ненавижу беспомощность! Потому и вызвал тебя, Генри, что доверить это дело пока никому не могу. Привлечь Скотлэнд Ярд невозможно – тема не в их компетенции. Использовать ресурс Адмиралтейства я тоже не могу, иначе превращусь в посмешище. Русский шпион проник в дом лорда Клиффорда на Kings Road, где живет его любовница, при этом сам лорд получил колотую рану, а его спутник – перелом ноги. Шпиону удалось скрыться. Как тебе такой заголовок, в «Таймс», а?
– Да уж, не очень… – согласился Генри, – что я должен делать?
– Не провалить дело, черт возьми! Хоть раз в жизни самому победить! – возбужденно воскликнул лорд.
К удивлению Генри, голос дяди Филиппа окреп и стал подавать те знакомые властные ноты, которые Харрис переносил с таким трудом.
– Слушай меня, неудачный отпрыск рода Клиффордов… – лорд уже стоял на ногах, заложив руку за полу халата.
– Дядя, но я никогда не носил вашу фамилию, – обиженно пробормотал Генри, опасаясь рассердить именитого родственника.
– Только этот факт спас меня от позора, Генри. Твой отец исчез раньше, чем ты увидел свет. Удивлен, что фамилия эта тебе так ценна.
Предпочитая не спорить, Генри подошел к ящику с сигарами, на гильотине отделил кончик и раскурил её с помощью длинной спички.
– Вернемся к главной теме нашей беседы, – продолжил лорд. – Итак, мы имеем следующее… Эта безмозглая певичка пустила вчера в дом русского офицера. Некто капитан Лузгин. Служит адъютантом Великого князя, порученец по особым вопросам. Пропустим все глупости, которые она совершила под действием опиума, и остановимся на двух главных вещах – русскому известна фамилия человека в Петербурге, которого он ищет, и второе – эта…
Лорд пытался подобрать правильное выражение:
– … легкомысленная особа из чувства мести, как ей показалось, передала русскому один предмет.
Генри заинтересованно слушал лорда, запоминая подробности:
– Ценный?
– Я не устаю тебе удивляться, Генри. Ты потому и потерпел неудачу в Китае, что все измерял исключительно в фунтах. Иногда случается так, что обычный перстень не имеет цены.
Лорд подошел к племяннику вплотную, наклонился над ним, и прошептал почти в самое ухо:
– Ты во сколько оцениваешь власть?
Генри, так и не успевший привыкнуть к выходкам своего дяди, скептически покивал головой, показав, что у него нет ответа.
– А власть над своим врагом вообще подлежит оценке? – лорд не унимался, ему доставляло удовольствие воспитание этого молодого неудачника. Не имея своей семьи и детей, Клиффорд почувствовал в себе педагогический талант.
– Думаю, об этом можно только мечтать, дядя… – смиренно ответил Генри.
– Вот представь себе, что чертов русский у нас эту власть украл. Он не может покинуть королевство. И займешься этим ты. Справишься – получишь пост в Адмиралтействе. Провалишь дело – лучше тебе сразу умереть.
Харрис набрал полный рот дыма и выпустил его толстым кольцом, что абсолютно не приличествовало джентльмену его уровня и совершенно выводило дядю из равновесия.
– Я за первый вариант, дядя Филипп.
– Отлично, Генри. Пока все твои ответы верны. Исчезнуть из Великобритании можно только морем. Если русский успел это сделать за ночь, то все наши усилия тщетны, но я ставлю десять к одному, что адъютант еще в Лондоне.
Харрис порылся в кармане и достал монету:
– Ставлю пол соверена![47]
– Неисправимый аферист…
Лорд кочергой пошевелил в камине поленья, от чего они выкинули сноп искр.
– Отправляясь на выполнение подобной миссии, люди этой профессии в комнатах при трактирах не останавливаются. Им нужна оперативная помощь, ресурс, так сказать, и главное – связь с родиной. Недолгие размышления заставили меня запросить сводку за вчерашний день из департамента внешнего наблюдения. Так вот… В русском посольстве этот тип появился позавчера вечером.
– Прекрасно! Предлагаю его взять прямо при выходе. Кстати, дядя, вы его хоть порядком помяли? – Генри попытался проявить смекалку, но тут же нарвался на строгий взгляд лорда.
– Ты поверхностный человек, Генри. Неужели ты думаешь, что русский вот так прямо будет расхаживать по улицам Лондона? Он туда зашел, да, но он оттуда не выходил.
– Но не двойник же устроил в доме потасовку?
– Нет, конечно. Так считают наши шпики. А он их обманул. Значит, русский не так прост, как хотелось бы. Из посольства грузовая карета за продуктами выезжает раз в два дня. Вчера она выехала как обычно утром. Примечательно, что за поводьями сидел какой-то другой извозчик. Пожилой, с пышными седыми бакенбардами. И вечером он выехал второй раз. Вернулся поздно ночью. Вполне можно допустить, что кучер посольства подобрал русского на том месте, где тот оставил мою карету. Время возвращения совпадает практически до минуты. Я сегодня проехал этим маршрутом и сделал поправку на загруженность улиц. Больше ни один экипаж из арки не выезжал. Он готовится к отступлению.
Генри слушал лорда, периодически кивая, но эта затея нравилась ему все меньше. Между тем, Клиффорд почувствовал, что головная боль отступает и постепенно возвращается прежняя ясность мысли.
– Ближайшее судно, которое отходит из Саутгемптона – французский почтовик «Жозефина». Посадка пассажиров начинается поздним вечером. Если поторопишься – успеешь.
– Но…
– Никаких но, Генри! Я два раза повторять не буду. У тебя появилась возможность доказать, что в тебе течет кровь Клиффордов, а не сопливая жижа улитки. Твоя задача, – лорд подошел к камину и взял с полки лист, – не дать ему сесть на корабль. Да хоть убей его там! Ты будешь прощен, я гарантирую. Вот его портрет, сделанный полицейским художником со слов констебля.
Генри долго всматривался в лицо усатого незнакомца в котелке. Обычный англичанин, каких в Сити можно встретить в полдень несколько сотен за час.
– За посольством будут наблюдать и дальше. К каждой карете, которая его покинет, приклеят хвост. Если русский прибудет в порт, то следом за ним появятся и наши парни. В суть вопроса они, конечно, не посвящены, но в случае чего тебе помогут. Всё. На пустые разговоры больше нет времени. В твоем распоряжении телеграф начальника порта. Достаточно сказать: «Депеша для лорда Клиффорда» и указать мой адрес. Я постоянно буду возле аппарата в Адмиралтействе.
– Судя по тому, что вы задержались практически на час, что-то пошло не так, – князь Лобанов-Ростовский посмотрел на адъютанта поверх очков, оторвавшись от какой-то рукописи.
– Ваша правда. Немного не по плану. Неожиданные встречи, легкий спарринг, ветер в лицо, романтика… – капитан, не дожидаясь приглашения, присел на стул и устало закрыл лицо ладонями.
– Леонид Павлович, вы еще планируете какие-либо неожиданные встречи, или ваша миссия выполнена? Я спрашиваю не из праздного интереса.
– Пожалуй, уже хватит. Все что нужно я получил. Даже больше, чем рассчитывал. Пора домой.
Алексей Борисович отложил перо и принялся стучать пальцами по столу, озабочено поглядывая на адъютанта.
– Видите ли, Леонид Павлович. За время вашего отсутствия один наш наблюдательный чиновник, из писарей, присмотрел в здании напротив подозрительное окно. В нем не зажигают свет, но в определенное время суток, там, в глубине, четко виден блик линзы. Нас рассматривают, господин адъютант.
– Моя комната выходит окном во двор. Меня могли видеть, только когда я к вам заходил, и то, со спины, – ответил Лузгин.
– Мой кабинет тоже. Я допускаю, что излишне подозрителен, но вашу эвакуацию лучше продумать детально. Пусть господа англичане считают, что вы здесь, внутри. А в это время вы будете уже на пароходе «Жозефина» в Саутгемптоне. Он ходит под французским флагом, там англичане бессильны. Отправляется в полдень. Идет в Гавр.