Зал разразился аплодисментами, которые Великий князь охотно поддержал. Высший свет всегда с восхищенным интересом следил за исследованиями бесстрашного географа и натуралиста Пржевальского.
– К счастью опасения наши оказались необоснованными, – дождавшись окончания оваций в адрес путешественника, вице-президент Общества немного прокашлялся и продолжил, высказав общую мысль, – Николаю Михайловичу, благодаря его энергии и неустрашимости удалось счастливо избегнуть опасностей, которые со всех сторон поставлялись ему враждебно настроенными китайцами и благополучно достигнуть пределов России…
Великий князь благодарно кивнул в сторону Пржевальского, вынужденного в знак признательности высокому собранию подняться со своего места во втором ряду и раскланяться перед приветствующей его почтенной публикой и августейшей особой.
Сохраняя улыбку на лице, Великий князь все же не мог отделаться от преследовавших его мыслей.
А что же княгиня Юрьевская? При всей внешней теплоте их отношений она, похоже, вела свою игру. Да, Константин Николаевич нашел в её лице единомышленника в вопросах реформ. Но таким же её союзником стал и граф Лорис-Меликов, что изрядно раздражало Великого князя. Эти два человека фактически отобрали у него старшего брата, с течением времени император все больше прислушивался только к их мнению.
Конечно, княгиня, как и любая женщина, заботится о будущем своего потомства, но как далеко она может зайти в своих заботах? Посягнет ли на трон? Видит ли она в своих снах, как Георгий восходит на престол? Брат слушает только её. Брат готов к её ногам положить всю Империю, будто боится опоздать, будто смирился с тем, что дни его сочтены…
Докладчики на трибуне сменяли один другого, рассказывая о результатах своих изысканий в географии от Енисея до монгольских степей, от Каспия до Японского моря. Окончание очередного чтения непременно сопровождалось восхищенными возгласами и аплодисментами. Каждый член Географического Общества мечтал оказаться на этой трибуне и насладиться лаврами первооткрывателя.
– И, наконец! – Торжественно объявил вице-председатель, взяв слово в самом конце порядком затянувшегося заседания, – я прошу Его Высочество, Великого князя Константина Николаевича вручить высшую награду нашего общества – Константиновскую медаль!
Его Высочество проследовал к трибуне, где его уже ожидал ассистент, державший маленькую алую подушку с медалью на широкой ленте.
– Золотая Константиновская медаль, – громко произнес Вице – председатель, – денежная премия Его Высочества, и пожалование в члены Совета Императорского Русского Географического Общества присуждается…
В зале повисла тишина. Ежегодное вручение золотой медали, учрежденной Великим князем, означало не только признание заслуг в узком кругу знатоков географической науки, но и благодарность правящей династии за исключительно важные для государства исследования.
– Профессору Петербургского горного института, действительному члену нашего географического общества, Ивану Васильевичу Мушкетову! [54]
Некоторые из присутствующих издали искренние возгласы восхищения, некоторые неуверенно аплодировали, едва сдерживая приступ ревности к чужому успеху, но все встали в знак признания заслуг лауреата.
Крепко пожав руку высокому бородачу с уверенным взглядом познавшего мир путешественника, Великий князь надел на его шею медаль и сказал:
– Его Величество восхищен результатами вашей туркестанской экспедиции, но я хочу добавить от себя – медаль эта по заслугам досталась вам за исследования по маршруту Кругобайкальской железной дороги и, конечно же, за изыскания на севере Каспия. Ваши данные чрезвычайно важны для осуществления некоторых наших государственных планов. Примите мои поздравления. Государь и в дальнейшем рассчитывает на ваш пытливый ум, глубокие знания, жажду открытий…
– Премного благодарен, Ваше высочество! – под шум аплодисментов Мушкетов ответил на рукопожатие Председателя Общества искренней, обезоруживающей улыбкой.
«Если бы Каспий напрямую соединялся с Индийским океаном, то это помогло бы успокоить османов и утереть нос Англии. Исследования этого географа могут быть полезны в дальнейшем. Следует взять их под личный патронат» – подумал Константин Николаевич, а ученые мужи в зале отметили, что Председатель покровительственно похлопал нового члена Совета Общества по плечу, проводив его затем пристальным взглядом.
Великий князь умел смотреть в будущее.
– Прошу Вас, Ваше высочество! Прошу! – Джованни подобострастно прогнулся вперед, гостеприимно взмахнув рукой в сторону ковровой дорожки, ведущей к лестнице с массивными мраморными перилами.
Великий князь Константин не успел к началу оперы Верди «Сила судьбы» в исполнении итальянской труппы – заседание Географического общества оказалось настолько насыщенным, что продлилось дольше запланированного.
Сквозь прикрытые высокие дубовые двери, ведущие в зал, пробивался мощный бас маркиза Калатравы, заставшего свою единственную и любимую красавицу дочь в обществе возлюбленного. Подходил к концу первый акт.
– Прошу, прошу… Все как Вы велели, господин министр ожидает в ложе, Ваше высочество… – высокий, но вместе с тем, немного сиплый голос Джованни раздражал Председателя Государственного совета уже не первый год. Навязчивая манера поведения, эта постоянно заискивающая поза и всегда покрытая мелкими каплями пота лысина вызывали у Константина Николаевича чувство жалости, граничащее с отвращением.
– Позвольте, позвольте… – итальянец проявил завидную сноровку и принял шинель Великого князя быстрее, чем специально поставленный лакей. Уголок рта Его Высочества едва приподнялся в саркастичной ухмылке – за свою жизнь князь видел множество заискивающих соискателей его благосклонности, но Джованни представлялся ему эталоном плебейства.
Импресарио успел ещё сделать пару резвых шагов и услужливо отодвинул тяжелый занавес, прикрывавший дверь, ведущую в ложу.
Министр внутренних дел Российской империи граф Лорис-Меликов привстал, заслышав движение за спиной. Великий князь с посыльным сообщил в обед, что будет рад, если граф составит ему компанию вечером на представлении итальянской труппы, и заодно случится возможность обменяться мнениями о животрепещущих вопросах.
Несмотря на дружественный тон, приглашение министр воспринял как приказ Председателя Государственного Совета. Вполне возможно, что при других обстоятельствах, граф пригласил бы с собой в оперу супругу, но не в этот раз – «обмен мнениями» не предполагает присутствия посторонних.
– Ваше Высочество… – Лорис-Меликов приветствовал Великого князя навытяжку, но тот сразу же его попросил присесть, чтобы не обращать на себя внимания публики в зале, но все же, движение в ложе было замечено, и зрители принялись перешептываться.
– С возрастом приходит усталость от того, что ты не можешь нигде появиться так, чтобы не находиться в центре внимания, – с нотой раздражения заметил Константин Николаевич, усаживаясь в обитое бордовым бархатом кресло.
– Такова ноша августейшей семьи… – тихо ответил министр. – Государь наш, вполне возможно, именно из-за этого нашел утешение души с новой супругой.
На сцене события развивались драматически. Молодой и горячий Альваро, не желая выслушивать упреки отца своей возлюбленной Леоноры, решил ему перечить. Тенор и бас схлестнулись, окрашивая действо самыми невероятными, глубокими оттенками их голосов. Каждая последующая фраза приводила публику в восторг – несмотря на завязку сюжета, страсти кипели во всю, как и положено в Испании.
– Не только, – продолжил разговор Великий князь, – Вы же знаете, Михаил Тариэлович, какое удручающее действие на моего брата произвел факт взрыва во дворце. Я отдельно обращаю ваше внимание – не взрыв, а факт взрыва. Император не боится смерти, он боится её последствий. Если уж во дворце его почти достала бомба…
Альваро поднял левую руку, сопровождая эффектным жестом высокую ноту, а правой демонстративно отбросил пистолет в сторону, не желая брать на себя грех убийства маркиза Калатравы. Одновременно с падением пистолета на дощатый пол, за кулисами раздался выстрел хлопушки, имитировавшей выстрел. Маркиз пал от случайного выстрела пистолета своего несостоявшегося зятя. Дочь маркиза – Леонора, разразившись стенаниями, в отчаянии рухнула сверху на бездыханное тело отца. Дамы в зале с трудом сдерживали слезы, чтобы те не оставили на густо напудренных щеках мокрую дорожку.
– И здесь стреляют… – задумчиво произнес Великий князь, красноречиво глянув на министра внутренних дел.
Лорис-Меликов кивнул в ответ, изобразив искреннюю досаду. Он понимал, зачем брат императора пригласил его составить компанию в театральной ложе. Конечно, Председатель Государственного Совета мог бы официально приказать явиться с докладом по интересующим вопросам, но это вызвало бы вопросы у государя. Судя по всему, брат императора хочет иметь беседу неформальную, в ходе которой и вопросы будут заданы соответствующие. Генерал, несмотря на всю свою провинциальную карьеру, имел интуицию и хватку ушлого столичного политика.
– Долго ли царскому дому пребывать в той степени напряжения, которая имеется сейчас? – спросил Великий князь, не отрываясь от оперы.
Министр немного наклонился, чтобы его было лучше слышно, и ответил:
– Благодаря письму, полученному от адъютанта Вашего Высочества из нашего посольства в Лондоне, главарь заговорщиков установлен. Это некто Михеев по кличке Дворник. Его арестовали в фотоателье несколько дней назад.
Упоминание об адъютанте резануло слух Великому князю. Уже несколько месяцев, как тот пропал без вести, покинув посольство. О судьбе Лузгина достоверно не было ничего известно. Все это время Константин Николаевич терзался сомнениями, требовал от посла в Англии каких-то пояснений, изводил министра иностранных дел Горчакова версиями и вопросами, но все тщетно – от капитана и след простыл. Он как в воду канул.