– Мы собираемся изучить место смерти Вильгельма. – Анастасия нырнула ко мне в спальню и достала из шкафа несколько темных вещей. – Поторопитесь! Сейчас полнолуние, и небо в основном ясное. Нам нужно попасть в Брашов сегодня ночью. Дядя сказал мне, что он послал за королевскими гвардейцами. Они прибудут завтра, а при них вынюхивать что-либо будет трудно. – Она оглянулась на меня через плечо. – Вы ведь все еще заинтересованы в том, чтобы обыскать тот дом, я правильно понимаю?
– Конечно, заинтересована. – Я кивнула, стараясь не думать о существах в лесу. Чудовища настолько же реальны, как и наше воображение. А мое воображение стремилось населить мир сверхъестественным. – А мы не можем подождать наступления дня? Сейчас волки могут выйти на охоту.
Анастасия фыркнула.
– Профессор Раду просто забивает вам голову всякими опасениями. Впрочем, если вам слишком страшно… – Она намеренно не договорила, так, чтобы в воздухе повисла насмешка и вызов. Я покачала головой, и глаза Анастасии вспыхнули от гордости. – Экстраординар! – Она сунула мне темную одежду. – Если нам повезет, возможно, мы наткнемся на бессмертного князя. Ночная прогулка в обществе обворожительного Дракулы! Звучит восхитительно!
– Восхитительно нездраво, вы хотели сказать. – Я натянула темную одежду и набросила подходящий по цвету плащ с меховой опушкой. Прежде чем покинуть покои, я быстро достала из шкафа шляпную булавку и воткнула в волосы. Анастасия весело улыбнулась мне, но вопросов задавать не стала. Вот и хорошо. Мне не хотелось говорить об этом вслух, но я очень надеялась, что мы не наткнемся ни на кого, жаждущего нашей крови.
На самом деле я предпочла бы никогда не видеть князя Дракулу.
Анастасия оказалась права: небо в кои-то веки оказалось чистым, и с него не сыпался снег, а луна светила так ярко, что нам не нужен был ни фонарь, ни лампа. Лунный свет блестел на снежном покрывале, сияя и сверкая.
Но зато на улице было даже холоднее, чем в той дядиной лаборатории в подвале, где мы изучали трупы. Мы торопливо зашагали по проторенной тропе, что соединяла замок с селением. Путешествие наше проходило в тишине, не считая изредка раздававшихся звуков природного происхождения, шуршания наших подолов об утоптанный снег и нашего дыхания, поднимающегося облачками пара. Мы спешили изо всех сил в надежде как можно быстрее отойти от замка.
Ветви деревьев поскрипывали и постанывали, и над нашими головами мельтешили тени. Я старалась не обращать внимания на волоски у меня на загривке, вставшие дыбом. Здесь нет никаких волков. Никакие жестокие бессмертные охотники не идут за нами по пятам. Никто не стремится растерзать нашу плоть до неузнаваемости и разорвать нас на куски. Кровь гулко стучала у меня в ушах.
Во второй раз за этот вечер мне представилась жуткая картина – труп мисс Мэри Джейн Келли. Так часто случалось, когда я представляла себе что-то воистину жестокое. Джек Потрошитель изувечил ее труп до такой степени, что в нем трудно было признать человеческое тело.
Я на мгновение прикрыла глаза, уговаривая себя сохранять спокойствие и невозмутимость, но мне все сильнее казалось, будто за нами кто-то следит. Лес был очарователен при свете дня, но ночью он сделался угрожающим и коварным.
– Этот лес злобен, как сам Дракула, – прошептала Анастасия. – Я готова поклясться, что тут что-то есть. Вы чувствуете?
Слава богу, не только мне мерещилось, что по пути к селению нас преследуют какие-то голодные твари. Снова подул ветер, и по затылку у меня побежали мурашки.
– Я читала об исследованиях, утверждающих, что в момент опасности человеческие инстинкты обостряются, – сказала я. – Мы приспосабливались к миру природы в процессе выживания. Я уверена, что сейчас мы просто страдаем чепухой, хотя под покровом темноты, конечно, лекции Раду кажутся более заслуживающими доверия.
Я обратила внимание на то, что моя подруга не стала больше ничего говорить по этому поводу, но и не отпустила мою руку, пока мы не добрались благополучно до Брашова. Как я и ожидала, в селении было тихо – все его жители спали в своих пастельных домиках. В отдалении послышался одинокий вой, и его мрачную мелодию подхватил вдалеке другой певец. Вскоре тишину ночи разрушил целый волчий хор.
Я накинула капюшон плаща и посмотрела на замок, стоящий на страже, темный и мрачный в лунном свете. Кто-то затаился там и ждал. Я ощущала чье-то присутствие. Но кто охотился на нас? Человек или зверь? Прежде чем окончательно известись от беспокойства, я провела Анастасию на то место, куда сбросили тело Вильгельма.
– Вот. – Я указала на дом, примыкающий к месту убийства, и на его окно, чьи ставни теперь были крепко заперты. – Честное слово, когда я была здесь в прошлый раз, ставни там были открыты.
Анастасия сжала губы и внимательно уставилась на темный дом. Я чувствовала себя странно, стоя здесь среди ночи; все вокруг казалось нереальным. Я не могла быть точно уверена, что ставень действительно был открыт и даже что я действительно видела силуэт человека, наблюдавшего из окна за происходящим. Исходя из нынешнего положения вещей, это могла быть очередная игра моего воспаленного воображения. Похоже, что все случаи его обострения были связаны с истерией.
– Прошу прощения, – сказала я, приблизившись к ничем не примечательному зданию. – Похоже, я все-таки ошиблась. Мы пришли сюда напрасно.
– С той же уверенностью можно сказать, что ничего не видно, – сказала Анастасия и потянула меня за собой ко входной двери. – Расскажите-ка еще раз, как все произошло. Возможно, мы сможем найти какую-нибудь зацепку.
Я уставилась на дверь, чуть склонив голову набок, и постепенно у меня сформировалась одна мысль. Я вынула из волос шляпную булавку, понимая, что вот-вот переступлю границы морали, которые никогда прежде и не думала нарушать. Но Анастасия была права: мы проделали весь этот путь, рискнули навлечь на себя гнев Молдовеану, возможно, подвергли опасности мои шансы учиться в академии – и нам еще предстояло как-то вернуться к себе в замок и не попасться ни лютым волкам, ни директору.
Каковы бы ни были последствия, я не могла вернуться в академию, так ничего и не выяснив. Сердце мое лихорадочно забилось, только теперь уже не от страха, а от возбуждения. И это серьезно тревожило меня.
Я шагнула вперед, взялась за дверную ручку, засунула булавку в замок и принялась вертеть ручку, пока не услышала восхитительный щелчок.
– Одри Роуз! Что вы делаете?! – шокированно воскликнула Анастасия и заозиралась. – Там же наверняка внутри люди спят!
– Правильно. Или мы можем выяснить, что дом заброшен.
Я мысленно поблагодарила отца. Когда он в прошлом году попал в зависимость от лауданума, он часто девал ключи невесть куда и тем самым вынудил меня освоить искусство вскрывания замков. До нынешней ночи мне и в голову не приходило, что я вот-вот использую шляпную булавку для подобных целей. Я вернула булавку в волосы и подождала, не обнаружат ли наше вторжение. Кровь бешено пульсировала у меня в жилах.
Так или иначе, но мы вознамерились решить этой ночью хотя бы одну проблему. Видела я кого-то в этом окне или не видела? Можно здесь отыскать какие-то ключи к разгадке или нельзя?
Как бы то ни было, я не могла больше бежать от теней. Я глубоко вздохнула и приказала своему телу расслабиться. Настало время впустить в себя тьму и сделаться страшнее, чем любой охотящийся по ночам князь-вампир. Даже если для этого мне придется пожертвовать частичкой собственной души и порядочностью.
– Есть лишь один способ в этом убедиться, – прошептала я, а потом крадучись перешагнула порог и нырнула в темноту.
Глава девятнадцатаяЛюбопытнейшее открытие
Неизвестный дом
Locuinta necunoscuta
Брашов
4 декабря 1888 года
Внутри крохотного дома не горел очаг и холодно было почти как на улице.
Мороз просочился сквозь окна и пополз у меня по спине, когда я шагнула к единственному проникшему в помещение лунному лучу. Даже сейчас, при почти полном отсутствии света видно было, что в комнате царит разгром. Стул перевернут, повсюду валяются бумаги, из шкафов все вышвырнуто на пол. Похоже, комнату кто-то тщательно обыскивал.
Анастасия у меня за спиной резко втянула воздух.
– Смотрите! Это… санге?
Я быстро развернулась и уставилась на большое пятно цвета ржавчины на ковре. Меня пробрал озноб. У меня возникло ужасное ощущение, что мы стоим на том самом месте, где у Вильгельма силой вытянули кровь. Сердце мое забилось вдвое быстрее, но я заставила себя размышлять так, словно я – Томас Крессуэлл, то есть холодно, беспристрастно и подмечая все детали.
– Это она? – снова подала голос Анастасия. – Мне, наверно, сейчас плохо станет, если это кровь.
Прежде чем я успела ей ответить, мое внимание привлек разбитый кувшин. Я осторожно подобрала осколок стекла и потрогала темно-красное пятно. Кровь лихорадочно пульсировала, но я все же попробовала засохшую жидкость на вкус, уже смутно подозревая, что обнаружу. Я улыбнулась Анастасии. Она скривилась.
– Это какой-то сок, а не кровь. – Я вытерла руку о свой плащ.
Подруга посмотрела на меня так, словно я совешила нечто настолько непристойное, что это даже прокомментировать было нельзя. Я прислушалась к себе и поняла, что возбужденный трепет все еще таился внутри, словно скрытое электрическое течение – я уже бездну времени не чувствовала себя такой живой.
– Как по-вашему, что здесь произошло?
Я снова оглядела помещение.
– Трудно что-то предполагать, пока мы не найдем какую-нибудь лампу.
Я раздвинула шторы, впуская в комнату побольше лунного света. Анастасия быстро прошла через комнату и подобрала керосиновую лампу, как-то уцелевшую в этом хаосе. Желтый огонек коротко зашипел, осветил пространство, и нашим глазам предстала трагическая история.
Небольшой уголок основной комнаты, отведенный под кухню, усеивали бутылки из-под спиртного. Некоторые из них были разбиты и все без исключения пусты. Судя по отсутствию запаха в воздухе, на пол ничего не выливали, а потому напрашивался вывод, что кто-то здесь безбожно напился.