А вот левая тропка заросла колючим даже на вид кустарником. Шипы и заостренные листья словно предупреждали всякого, кто попытался бы по ней пройти. Я подавила стремление убежать в противоположном направлении. Между лопатками снова возникло знакомое ощущение – словно в спину мне смотрит кто-то древний и опасный.
Я знала, что Дракулы не существует, но казалось, будто его призрак действительно бродит в здешних местах. Мне представился стригой, крадущийся через лес и дожидающийся удобного момента, чтобы нанести удар, и по спине у меня побежали мурашки. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы успокоить расшалившиеся нервы. Я не имела ни малейшего желания исследовать проход, который Природа так явственно желала сохранить для себя. Особенно ночью, во время метели, с бродящим в окрестностях убийцей. Пускай это трусость, но так, по крайней мере, мы останемся живы и сможем продолжить в другой раз. Я двинулась к нахоженной тропе. Снег повалил еще сильнее.
– Другую тропу проверим при дневном свете. А сейчас давай посмотрим, действительно ли там продуктовый склад. – Ответом мне была тишина, прерываемая лишь шорохом падающего снега. Я развернулась; плащ мой взвихрился, словно юбка балерины. – Томас!
Ответа не было. Вокруг царила жутковатая тишина, которую нарушал лишь звон у меня в ушах. Я помчалась по правой тропе, отметив про себя, что по ней тянется цепочка следов. Чертов Крессуэлл! Разделиться посреди леса во время метели – очередная его блестящая идея! Все то время, что я пробиралась сквозь снег, я тихо проклинала его. Еще несколько шагов – и я вышла к небольшой каменной постройке, примостившейся между двумя валунами побольше. Это была всего лишь хижина.
Следы Томаса уходили внутрь. Я поклялась, что устрою ему выволочку.
Внезапно Томас выскочил из хижины и захлопнул за собой дверь, едва не сломав ее. И прежде, чем я успела его спросить, что, черт побери, происходит, тишину снегопада разорвало громкое рычание. За ним последовал долгий заунывный вой.
Все мое тело покрылось гусиной кожей. Ночь пронзило еще несколько голосов.
– Крессуэлл!
Томас, так и не выпуская ручки двери, развернулся. Кто-то неистово скребся в дверь и пыхтел, и в тихой ночи эти звуки звучали ужасающе.
– Уодсворт – на счет «три» бежим!
Спорить было некогда. Томас сосчитал до трех так быстро, что я ничего не успела возразить. Он еще не успел крикнуть «три», как я уже побежала. Никогда еще я так не радовалась тому, что отказалась от юбки в пользу брюк, как теперь, пробираясь через нагромождения снега и ветвей.
Томас ломился через лес за мною следом и орал на меня, чтобы я бежала и не оборачивалась. Я не обращала внимания на вой, хоть и слышала теперь, как кто-то еще мчится за нами сквозь метель. Я не сбавляла скорость. Не думала о том, как ледяной воздух, который я хватала ртом, обжигает мои легкие. Не сосредотачивалась ни на холодном поту, покрывающем мою кожу, ни на обратной дороге к замку, казавшейся бесконечной. И особенно старательно я не представляла себе волков размером со слона, что с треском ломились через лес по нашим следам, стремясь разорвать нас на куски и расшвырять их.
Ах, если бы Молдовеану с Данешти решили снова осмотреть лес! Но нет. Мы выскочили из леса так быстро, как только позволяли стихия и наши тела.
Томас схватил меня за руку – единственная опора в этой буре ужаса. Рычание вырвалось из кустарника, волки были уже в считаных футах от нас. Мне казалось, что мое сердце вот-вот разорвется. Сейчас на нас нападут. Нам от них не убежать. Мы…
С опушки грохнул выстрел.
Томас швырнул меня на землю и накрыл собою. Я высунула голову из-за его плеча и увидела, как два здоровенных волка отступают в лес. Я промерзла до костей, но все отступило перед буйством адреналина в крови. Кто-то стрелял по волкам. Станем ли мы следующей мишенью?
Хлопья снега усеивали мои волосы и одежду. Томас встал с меня и медленно огляделся по сторонам. Я обратила внимание на то, как судорожно он дышит и как напряженно он держится, готовясь отразить любое нападение. Он взял меня за руку и помог подняться.
– Скорее. Я никого не вижу, но кто-то здесь явно есть.
Я поискала взглядом силуэт стрелка. Но не нашла ничего, кроме не успевшего развеяться дыма и едкого запаха пороха. Я содрогнулась, и на этот раз причиной дрожи был вовсе не лед, попавший мне за шиворот. Мы побежали к желтым огонькам кухни и не оглядывались, пока не очутились внутри, в безопасности, и Томас не захлопнул дверь. Я рухнула у длинного деревянного стола, едва не угодив в ком оставленного подходить теста.
– Как ты думаешь, кто?..
Дверь с грохотом распахнулась, и какой-то крепко сбитый человек принялся топать ногами, стряхивая снег. На спине у него висел мушкет. Мы с Томасом дружно схватили ножи со стола. Человек двинулся вперед, не обращая на них внимания. Одно быстрое движение – и его капюшон оказался сброшен. На нас, моргая, уставился Раду.
– Мистер Крессуэлл. Мисс Уодсворт. – Он снял мушкет с плеча и прислонил к столу на козлах. На столе стояла миска с тушеным рагу; над ней поднимался пар; рядом лежал ломоть хлеба, разломанный на кусочки. – Я же предупреждал вас насчет леса. А? – Раду отодвинул стул, сел и с жадностью набросился на свою полуночную трапезу. – Бегите скорее в свои покои. Если Молдовеану обнаружит, что вы выходили из замка, вы пожалеете, что волки не добрались до вас первыми. Опасно. Очень опасно – то, что вы сделали. Приколичи везде.
Нам с Томасом не осталось ничего другого, как переглянуться, извиниться и выскочить за дверь.
Глава тридцать пятаяОбескровленная
Анатомический театр Перси
Amfiteatrul de chirurgie al lui Percy
Замок Бран
21 декабря 1888 года
– Сегодня вместо профессора Перси урок проведу я, – сказал Молдовеану, и, обратившись к близнецам Бьянки, добавил: – И если вы все еще хотите выполнить это задание, то я советую вам подойти к операционному столу.
Не дожидаясь дальнейших напоминаний, близнецы поспешили вниз к хирургической площадке и заняли свои места. Да, судя по всему, наша академия подверглась нападению – но проблема с пробным курсом и этими двумя соблазнительными местами, за которые мы сражались, никуда не делась.
Джованни проделал блестящую подготовительную работу: он так натянул ткани тела, что скальпель с легкостью рассекал их. Он вскрыл тело убитой горничной Марианы, и его близнец подал ему медицинский нож-пилу, очень похожий на хлебный. Он аккуратно удалил печень: на ней, в отличие от печени Анастасии, не наблюдалось никакого изменения цвета. С помощью длинного ножа Джованни отрезал небольшой образец и поместил его на стекло. Это сходство медицинского инструмента с хлебным ножом ужасало: ведь он использовался не для разрезания выпечки, а для взятия образцов.
Киан предлагал провести это вскрытие, но близнецы настаивали, что сделают это сами. Поскольку именно они нашли тело горничной, то считали своим долгом помочь ей и в смерти. В анатомическом театре царило тяжелое настроение; нелегко изучать обескровленные тела. И то, что урок вел Молдовеану, отнюдь не улучшало атмосферу. Лицо его было суровее обычного – эту дополнительную броню он надел на себя с тех пор, как были найдены останки его подопечной. Перед началом урока я хотела выразить ему мои соболезнования, но директор взглянул на меня с такой угрозой, что я предпочла промолчать.
– Прекрасная техника, – сказал Молдовеану, поправляя на себе фартук. – У нее, как и у других покойников, нет крови в теле – полагаю, вы все уже это заметили. Рискнете предположить, почему, по вашему мнению, убийца вытянул кровь?
Первой в воздух взметнулась рука Ноя.
– Местные газеты утверждают, что вернулся Князь Пронзатель. Крестьяне в панике. Я думаю, это сделал тот, кто наслаждается страхом. Он не довольствуется смертью и убийством. Ему нужна царящая вокруг них истерия.
– Интересная теория. И куда они, по-вашему, девают слитую кровь?
Ной нахмурил лоб.
– Около деревни протекает река. Возможно, кровь сбрасывают в нее?
– Возможно. – Молдовеану повел плечом. – Давайте глянем, кто забежал вперед, читая свои тексты по анатомии. Сколько литров крови в теле человека? Кто-нибудь готов ответить?
– Пять примерно. Или чуть больше. Зависит от габаритов человека, – сказал Эрик.
– Верно. Что составляет приблизительно один галлон. – Молдовеану обошел вокруг тела, внимательно посмотрев на каждого из нас. – Это достаточно большой объем крови для переноски через деревню. Хотя это можно сделать, верно?
– Вообще-то, это может оказаться очень рискованно, – заметил Ной. – Если даже ее несли в деревянном ведре, все равно не исключено, что она могла выплеснуться через край. К тому же если бы кто-то это заметил, то жители деревни подняли бы тревогу.
– Совершенно верно. И хотя река выглядит как идеальное место для того, чтобы избавиться от крови, с ней связано слишком много опасности для этого конкретного убийцы. Мне он кажется человеком, который не желает, чтобы его остановили. Он осторожен. Скорее всего, он планировал все это достаточно долго. Думаю, что у него за спиной уже есть жестокие поступки, начиная с детства. Хотя другие утверждают, что это не имеет ни малейшего отношения к делу, я считаю полезным учитывать историю жизни самого правонарушителя.
Молдовеану жестом велел близнецам продолжать вскрытие. Джованни вырезал фрагмент желудка. Его содержимое предстояло проверить на наличие мышьяка, но знакомый запах чеснока уже ощущался в воздухе. Я оглядела комнату: все усердно строчили в тетрадях, а под пристальным взглядом директора их сосредоточенность лишь возросла.
Я попыталась мысленно восстановить наш с Анастасией последний разговор. Я была уверена, что в нем хоть как-то упоминалось о том, что она обнаружила на месте происшествия, в доме пропавшей женщины. Мне тошно было от самой мысли о том, что Анастасия в одиночестве отправилась в деревню, чтобы встретить там свою судьбу. Но я даже не знала, случилось ли это там. Насколько я могла судить, Анастасия так и не выбралась из туннелей, в которых было найдено ее тело. Была ли она убита в той комнате, и если так, то кто бы смог так быстро удалить такое большое количество крови?