– А. Я вижу, – Томас прищурился. – Выходит, Дачиана всегда знала о твоем титуле?
Иляна кивнула.
– Она сохранила мою тайну, и я надеюсь, что вы оба сделаете то же самое. Очень немногие знают о моей связи с Орденом. Я первая женщина в их рядах. Дачиана – вторая.
– Как вы оказались в замке? – спросила я, стараясь не обращать внимания на лужу крови у моих ног. В глубине души я сейчас мечтала о мешке опилок, которыми можно было бы посыпать землю. – Я предположила бы, что вы нарочно постарались сюда проникнуть.
– Да. Из-за прибытия членов дома Басарабов мне было поручено устроиться в штат. После первого убийства в Брашове Орден счел необходимым держать кого-то достаточно близко к деревне. Кроме того, у меня появилась бы хорошая возможность узнавать о происходящем в академии. Горничные и слуги сплетничают. Казалось, это отличное место для сбора информации.
Я подумала об этом, вспоминая урок Раду об Ордене и о тех, кто входит в его ряды.
– Как вышло, что директор не опознал в тебе дворянку?
Иляна печально улыбнулась.
– Молдовеану, как и большинство других, не обращает внимания на слуг. Благодаря наряду я стала «кем-то». Никем, – она дернула плечом. – Он мог бы быть более наблюдательным благодаря своим особым умениям, но и он способен ошибаться.
– Почему вы так долго не останавливали Анастасию? – спросила я. – Почему только сейчас?
– Мы не знали, что это она. – Дачиана подалась вперед, нежно коснувшись руки Иляны. – Мы прочесывали туннели всю последнюю неделю, надеясь узнать хоть что-то. Анастасия была умна. Она много перемещалась, и мы никак не могли ее найти.
– Многие ее вопросы казались мне странными. По крайней мере такими, с которыми стоило разобраться, – добавила Иляна, – но когда ее нашли «мертвой», мы не знали, что делать. Николае снова стал вызывать подозрения, но он ни разу не присутствовал при убийстве и даже не находился поблизости от убитого. Орден не расследует преступления. Мы сделали все возможное, вооружившись знаниями. Увы, этого было недостаточно.
Князь Николае перекатился на бок; изо рта у него брызнула пена. Мне стало стыдно, что я не подумала о нем раньше и не попыталась вытащить его отсюда. Томас присел с ним рядом, поддерживая его голову, и беспокойно оглянулся на Дачиану.
– Ему нужен врач. Нужно вернуть его в замок. Может быть, уже слишком поздно.
Ветер бил в склон горы и просачивался через щели. Я вздрогнула, когда холодный воздух пробрался сквозь мою влажную одежду. Я и забыла, что осталась по сути в белье.
Приключения в туннелях казались далекими, словно случились с другой девушкой и в другое время. Внимательный к деталям, Томас указал на сестру.
– Может, ты могла бы одолжить Одри Роуз свой плащ?
Дачиана накинула плащ мне на плечи и плотно закутала.
– Спасибо.
Я вдыхала тепло под плащом и выдыхала усталость, окружавшую меня облаком. Я предпочла бы избежать наблюдений за чьей бы то ни было гибелью, хотя и осознавала всю бессмысленность надежды на то, что это будет последним моим столкновением с насильственной смертью.
– Идем, – сказала Дакиана. – Отведем вас к огню. Вы оба готовы упасть в обморок.
Мы вышли из подвального морга, усталые и разбитые, держа на руках умирающего студента. Перед нами стояли директор и несколько гвардейцев. Профессор Молдовеану резко втянул воздух и принялся командовать:
– Отнесите князя к Перси, прикажите немедленно начать переливание жидкостей и лечение от мышьяка. У него должен быть тоник, над которым он работал.
Данешти подлетел к нам и уложил князя на каталку.
– Аду докторул! Акум[23]! Быстро!
Королевские гвардейцы вывезли Николае из комнаты, скрежет и визг каталки разнесся по коридору. Я рухнула на пол; я так устала, что ноги больше меня не держали. Томас опустился рядом со мной. Мой партнер в пути через Ад. Я готова была рассмеяться. Лиза снова была права – Томас действительно последовал за мной в недра Аида и даже бровью не повел. Разумеется, если не считать неприличных подмигиваний.
– Я должен знать, что происходит в этой академии, – выдавил Молдовеану. – Зачем вы двое, покрытые грязью и кровью, тащили князя по туннелям?
Я подняла голову и уставилась на Томаса. Я не знала, с чего начать. Мы оставили Дачиану и Иляну в проходах. Они не хотели открываться кому бы то ни было. Я пережила несколько тяжелых минут, вспоминая историю, которую мы должны были изложить, но я немного выпрямилась, когда Томас помог мне убрать волосы с лица.
– Это довольно длинная история, – сказала я. – Но если кратко, то Анастасия инсценировала свою смерть…
Презрительная усмешка Молдовеану растаяла, когда я изложила подробности нашего поиска в туннелях. Сборник Poezii Despre Moarte и стихи, найденные в нем. Чертоги смерти, откуда мы едва сбежали. Родословная Анастасии и ее желание открыть охоту на князя Дракулу и сделать его своим женихом. Я ничего не пропустила из того, что касалось отравлений мышьяком или того, как она убивала очередную жертву. Слеза стекла по лицу директора, когда я рассказала историю настоящей смерти его подопечной. Я вытащила книгу стихов и отдала ему. Я надеялась больше никогда ее не увидеть.
Когда я закончила, Томас расправил плечи.
– Кажется, нам полагаются дополнительные баллы. Мы остановили убийцу и предотвратили уничтожение академии.
Глаза Молдовеану мгновенно высохли. Они были проморожены до самого дна и мертвы.
– Возвращайтесь в свои комнаты и немедленно соберите вещи. Я решу, что с вами делать, после праздника. Ваша карета будет готова на рассвете. Не показывайтесь здесь, пока я не скажу, что вы можете вернуться. Вполне возможно, никогда.
Не сказав даже простого «благодарю», директор вышел из морга, и мы услышали резкий звук его шагов, вторящий резким прощальным словам.
Томас подал мне руку.
– Это только мне кажется, что мы начинаем ему нравиться, или тебе тоже?
Глава сорок пятаяЛебеди и волки
Резиденция цел Рэу-Крессуэлл
Бухарест, Румыния
24 декабря 1888 года
– О! Вы оба здесь!
Дачиана устремилась к нам по главной лестнице так быстро, как только позволяло ее расшитое платье. Странно было стоять здесь, в окружении таких прекрасных вещей. Даже мебель была отделана золотом и отражала сияние свечей. Это было просто потрясающе. Я присела в вежливом реверансе, когда она приблизилась к нам, и Дачиана сделала то же самое.
– Замечательно видеть вас в более… цивилизованных обстоятельствах, – она расцеловала меня в обе щеки и крепко обняла брата. – Мне удалось добраться до миссис Харви, прежде чем она уехала в Лондон, но она наверху.
– Дремлет? – Губы Томаса дрогнули.
– Нет же, убожество, – сказала Дачиана. – Одевается к балу. Поторопитесь-ка и вы. Гости начнут прибывать меньше чем через час.
После кошмарных событий в склепе бальное платье было, пожалуй, последним, о чем я думала. На самом деле я едва успела собрать вещи. Директор выставил нас из замка так быстро, что мы не смогли даже ни с кем попрощаться, что уж говорить о прогулке по магазинам. Я оставила Ною записку, но все-таки предпочла бы проститься лично. Мне будет не хватать его и его острого ума. Размышление о сокурснике вызвало к жизни другие, более мрачные воспоминания; я попыталась не вспоминать гибель Анастасии – и потерпела неудачу.
Дачиана осторожно протянула руку и вытащила меня из этих болезненных образов. Ее пожатие на миг стало крепче, и это придало мне сил.
– Скоро здесь будет кое-кто, кто поможет вам, – сказала она.
– Мне нечего надеть.
Я обменялась нервным взглядом с Томасом, но Дачиана только отмахнулась, заговорщическая улыбка осветила ее лицо.
– Беспокоиться не о чем, – сказала она. – Просто несколько хороших друзей решили вместе насладиться Сочельником. Ничего экстравагантного. Твое лучшее платье должно подойти.
Комната, которую приготовила для меня Дачиана, была прекрасно обставлена. Столь изысканно украшенная обстановка не показалась бы неподобающей даже королю, не говоря уже о дочери лорда.
На несколько мгновений я замерла в дверях, впитывая это великолепие. В углу мягко потрескивал камин, и я не могла не подойти поближе, чтобы полюбоваться картинами, висящими над изысканной каминной полкой. Цветы, горы и виды Бухареста были запечатлены красками, сияющими, словно драгоценные камни. Я подошла еще ближе, с интересом их рассматривая. Вдоль нижнего края было изящной вязью начертано знакомое имя. Я сразу узнала почерк.
«Томас Джеймс Дорин цел Рэу Крессуэлл».
Улыбаясь про себя, я перебралась к большой кровати с шелковым пологом на столбиках – и остановилась. Поверх покрывала лежала знакомая коробка, перевязанная черной лентой. Я забыла открыть ее в академии и почти забыла даже день, когда Томас попытался тайком подбросить ее в мои покои. Я провела пальцами по петлям банта, восхищаясь гладким прохладным шелком.
После всего, что мы пережили, я едва могла поверить в то, что Томас не забыл упаковать и ее. Я медленно потянула за конец ленты, наблюдая, как распадается узел. Любопытство наконец взяло верх, я продралась через коричневую оберточную бумагу и подняла крышку. Шелковая бумага сморщилась и смялась с нежным шорохом, когда я коснулась роскошного одеяния, скрытого под ней.
– Ой…
Я извлекла сверкающее платье из коробки, сражаясь с внезапным натиском эмоций, буквально душивших меня. Томас купил для меня толику солнечного сияния и мечты. Что-то, полное света, чтобы разогнать затяжные кошмары. Крошечные драгоценные камни будто подмигивали мне в свете свечей, когда я рассматривала платье, поворачивая его то одной стороной, то другой. Оно казалось еще прекраснее, чем в Брашове. Желтый цвет был таким нежным и сливочным, что мне захотелось попробовать его на вкус.
Это был один из самых великолепных нарядов, какие я когда-либо видела. Независимо от того, сколько смертей и ужаса встречается на пути, всегда остается красота, которую можно найти. Мое сердце забилос