— Не надо тебе это знать, Немой-хан! Это — не человеческие дела.
Он отвернулся и стал барабанить каменными пальцами по стене пещеры. На пыльный пол посыпались искры.
Айсак растерянно переводил взгляд с духа земли на меня.
Ягуж внимательно осмотрел пещеру, пожал плечами и вышел наружу.
Я улыбнулся.
— А я и так знаю. Здесь был Тенгри. Это он унёс отсюда Барджиля и золото. Потому и нет снаружи никаких следов. Так ведь?
Дух земли посмотрел на меня. Его зелёные глаза горели ярче обычного. В громыхающем голосе слышалось неподдельное изумление.
— Как ты это узнал, Немой-хан?! Такое чутьё недоступно даже шаманам!
Я хотел было отшутиться, но понял, что лучше сказать правду. Неизвестно, как дальше повернётся дело. Лучше моим спутникам знать всё, что знаю я. Тем более что это напрямую касается их безопасности.
— В ханском стойбище я виделся с Тенгри. Он сказал, что незадолго до нашей встречи кто-то призвал его по всем правилам и попросил убить меня. Тенгри не сказал, кто это был. Но теперь я думаю, что его призвал Барджиль. Ведь он хороший шаман, правда, Айсак?
Айсак кивнул:
— Да, Немой. Барджиль — самый искусный шаман на свете. После тебя. Он мог призвать Тенгри.
Бля!
Даже сейчас мне было приятно это слышать!
— Получается, Тенгри не стал убивать тебя, — задумчиво прогромыхал дух земли, — но помог Барджилю скрыться из пещеры и унести золото. А зачем Верховный Бог пошёл на такое?
Я пожал плечами.
— А хер его знает. Может быть, ты сам его спросишь?
Дух земли растерялся.
— Мы никогда не требуем отчёта у тех, кто стоит выше нас. Это шаманы бывают достаточно безумны, чтобы донимать расспросами богов. А духи — никогда.
Я насмешливо смотрел на него.
— С другой стороны, — нерешительно сказал дух, — пропали богатства, посвящённые Матери-Земле. Как их хранитель я вправе требовать ответа. Я должен получить ответ!
Голос духа окреп. Каменная спина выпрямилась. Угловатая голова почти упиралась в свод пещеры.
Другое дело, бля! А то начал тут: мы не безумны, мы не донимаем...
— Идём наружу!
Дух так разошёлся, что топнул от нетерпения ногой.
Красавчик!
Мы вышли из пещеры.
Дух земли раскинул длинные руки в стороны и стал неуклюже кружиться на месте. Он кружился всё быстрее и быстрее, каменные ладони со свистом рассекали воздух, ноги поднимали столб горячей пыли.
Наконец, дух земли превратился в ослепительно-зелёный вихрь и принялся расти вверх. Он поднимался всё выше и выше, пока широченная верхняя воронка вихря не достигла облаков. И оттуда с огромной высоты раздался грохочущий голос:
— Тенгри! Дай мне ответ, который я вправе получить!
От этого голоса у меня под ногами затряслась земля. Из горных расщелин сорвались стаи испуганных птиц, мелкие камни с дробным цокотом покатились вниз.
— Тенгри! — высоко в небесах грохотал упрямый дух.
В повозке заплакала дочка Ягужа. Отец утешал её, тревожно глядя в небо.
Лицо Айсака побелело от напряжения. Да и мне стало как-то не по себе.
Одно дело, когда бог приходит к тебе сам и что-то говорит. Это его решение, а твоё дело — слушать и мотать на ус. И другое дело — гонять бога по небу и требовать ответов на свои вопросы.
— В принципе, правильно мыслишь, — раздался слева негромкий, но очень ехидный голос.
Я обернулся.
Знакомый странник стоял совсем рядом со мной, опираясь на деревянный посох.
Тремя быстрыми шагами он подошёл к вихрю и посохом постучал по его бешено вращающемуся основанию.
Вихрь сжался, бесшумно рухнул вниз и превратился в сидящего на земле каменного великана.
— Ладно, — неохотно сказал Тенгри. — Всего я вам объяснить не могу. Но кое-какую помощь вы заслужили.
Он повернулся к духу.
— Сокровище Матери-Земли вернётся на место. Постарайся вернуть его сам, и заслужишь её милость.
Затем Тенгри посмотрел на Ягужа.
— Предусмотрительность — хорошее качество. Но иногда груз удобств так тяготит нас, что мы не в силах закончить свой путь. Лёгкая повозка имеет больше шансов добраться до цели.
Ягуж упал на колени и, раскрыв рот, слушал верховного бога.
Тенгри взглянул на Айсака.
— Ты молод и любопытен. Но за странствиями не забывай о родных крах. Однажды ты почувствуешь, что нужен дома — тогда возвращайся, не раздумывая.
Айсак молча кивал. Было видно, что он запоминает каждое слово Тенгри.
А Верховный Бог тем временем повернулся ко мне.
Я прочистил уши и приготовился внимать божественной мудрости.
Тенгри внимательно посмотрел на меня и покачал головой.
— Нет, Немой! С тобой я притчами говорить не буду. Если ты что-нибудь перепутаешь — у меня рухнет такой охеренный план, что...
Тенгри не договорил и прищёлкнул языком.
Э, бля!
Что ещё за «охеренный план», о котором я ни хера не знаю?!
— Люди — игрушки богов, Немой! — Тенгри сочувственно поглядел на меня. — Слышал такое выражение? Вот, что я скажу тебе ещё — в ближайшей деревне купи хорошую повозку с крышей и добирайся в Старгород на ней. Да, и попроси лешего тебя проводить.
Я почувствовал лёгкое шевеление на своём плече. Скосил глаза и увидел Мыша.
Интересно, что Тенгри скажет ему?
Мыш тем временем уселся на задние лапы, а передними помахал Тенгри. Тот ответил взмахом правой ладони. Ни один из них при этом не сказал ни слова.
А потом Тенгри отвернулся и, не оглядываясь, зашагал по дороге в сторону ханского стойбища. Мы молча смотрели ему вслед. Он не оглядывался и шёл так стремительно, что уже через пять минут превратился в едва различимую точку. Точка вползла по склону холма, перевалила голую вершину и исчезла.
Я услышал какой-то стук и обернулся.
Ягуж выбрасывал вещи из повозки на землю.
Глава 20: Дикие белки
Холмистая равнина сменилась рощами. Среди пастбищ всё чаще попадались скошенные поля, жёлто-серые от неубранной соломы.
Мы покидали степь и въезжали в лесной край.
Воздух здесь пах не сухой травой, а отсыревшими от дождей листьями, грибной прелостью и терпкой хвоей. Последние лесные птицы собирались в стаи, перепархивая между деревьев. Потемневшие лесные ручьи уносили в своих потоках коричневые кораблики опавших листьев и осыпающейся древесной коры.
Когда мы подъехали к броду через речку Змеюку, Ягуж придержал коня и недоверчиво всмотрелся в тёмную, медленно текущую воду.
— Немой-хан! — окликнул он меня. — Нам обязательно переправляться здесь? Может быть, поищем мост?
Я внимательно огляделся. На первый взгляд ничто не напоминало о недавнем побоище, которое нечисть учинила здесь отряду хазар. Кости растащили хищники, потерянное оружие скрыла высокая трава. Отметины на деревьях заплыли смолой и древесным соком. Тихое, мирное зрелище. Сразу и не скажешь, что не так давно здесь была жестокая битва.
Ягуж остановился неспроста. Видно, был он в том самом отряде и сумел спастись вместе с ханской дочкой Серах.
— Ничего не случится, Ягуж, — улыбнулся я. — нас никто не тронет. Поезжайте за мной!
И первым направил коня в холодную воду.
Следом за мной реку пересёк Айсак.
Ягуж мгновение помялся на степном берегу, но потом помог Василисе спустить с берега лёгкую повозку. Высокие колёса без труда преодолели мелководье. Ягуж ехал рядом с повозкой и не спускал руку с сабли. Было видно, что он изрядно нервничает.
Последним перешёл реку дух земли. Он беззаботно шлёпал каменными ступнями по воде, поднимая высокие фонтаны брызг.
Когда все переправились, я вернулся к реке, присел на корточки и хлопнул ладонью по воде.
— Чупав!
— Здорово, Немой! — отозвался кузнец. Отражение его бородатого лица колыхалось в мутном потоке.
— Мы почти дома, — похвастался я. — Сегодня заедем в Боровую. Хочу купить телегу. Попроси местного лешего, чтобы проводил нас от деревни до Старгорода.
Я твёрдо решил прислушаться к совету Тенгри. Сердце подсказывало мне, что это хороший способ избежать неприятностей. Или, хотя бы, хапнуть их поменьше.
— Хорошо, Немой! — серьёзно кивнул Чупав. — Леший встретит вас на подъезде к деревне.
— Спасибо, дружище! — улыбнулся я. — Скоро увидимся!
Быстрее было добраться до Боровой вдоль берега реки. Будь в нашем отряде только конные — мы бы так и поступили. Но пробираться по берегу с повозкой, рискуя застрять в буреломе, казалось глупой блажью.
Поэтому мы поехали по дороге.
Холодный осенний ветер уже оборвал с деревьев листву, и лес выглядел совершенно прозрачным. Только ёлки стояли тут и там тёмными приземистыми силуэтами.
Я поёживался в седле и торопил коня, надеясь до темноты добраться в деревню. Хотелось заночевать не у костра, а в жарко натопленной избе, а если повезёт — то ещё и после хорошей деревенской бани.
А хер ли?
Рубаха от грязи и пота уже стояла колом на теле, да и запасная была не намного чище! Тело под одеждой зудело, по нему только что тараканы не бегали!
В сумерках мы чуть не проскочили нужный поворот. Если бы не приметная берёза со сломанной макушкой — так и упистили бы в темноте до самого Старгорода!
Мы кое-как развернули повозку в раскисшей колее и шагом доехали до деревни.
Боровая мирно спала на берегу реки Змеюки. Сельчане уже видели третий сон, когда я с трудом спрыгнул с коня и постучал в ворота старосты. Именно у него мы оставляли коней, когда отправлялись на охоту за медведем, с которой и начались все наши приключения.
За воротами загромыхала тяжёлая цепь. Здоровенный рыжий кобель зашёлся лаем. Спустя некоторое время заскрипела дверь дома, и сонный голос старосты встревоженно спросил:
— Кто тама?
— Открывай, Васильич! — крикнул я. — Это Немой!
— Немой? Ох ты, всеблагие боги! Князь!
Васильич мигом отодвинул засов и распахнул тяжёлые ворота.
— А ведь мы думали — ты утоп! Твои-то тебя искали-искали! Всю округу перевернули, да так и не нашли. Ни с чем в Старгород уехали! А ты — вот он! Да ещё и с дружиной!