Слизень, которого он приволок с собой, лежал на земле, время от времени негромко посапывая.
— Это самый спокойный из нас, — ухмыльнулась змея. — Пигрит — демон лени. Он может спать целый месяц, и не проснётся.
— А на хрена этот Аварус его с собой таскает? — поинтересовался я.
— От жадности, — объяснила змея.
Вдали раздался громкий раскатистый рык. Демоны забеспокоились и начали прятаться друг за друга.
Рык повторился ближе. Из снежной круговерти выпрыгнула огромная рогатая обезьяна с налитыми кровью глазами.
Обезьяна, не раздумывая подскочила к демонам. Одной рукой она въипала тощему пьянице, другой ухватила за шиворот демона жадности и принялась трясти, словно яблоню.
Ипать! Вот точно такая же тварь ломилась ко мне в камеру!
Демон пьянства, жалобно поскуливая, покатился по земле и замер. Подняться он не решался. Демон жадности, как мог, отбивался от рогатой обезьяны, но силы были неравны.
— Это Обират — демон злобы, — прошипела змея и скрылась внутри черепа.
Рогатая обезьяна обернулась, услышав своё имя, и увидела меня. Отшвырнув демона жадности, словно рваную тряпку, она шагнула ко мне. И упёрлась горлом в остриё моего меча.
Тёмная струйка потекла по широкой груди демона, пропитывая густую рыжую шерсть.
— Двинешься — отрежу башку на хрен! — предупредил я.
Обезьяна фыркнула и отступила. Змея высунула голову из глазницы и присвистнула.
— Силён, князь!
Хер я куплюсь на твою похвалу! Не надейся!
Дальше демоны начали прибывать целыми компаниями. Оказалось, что существует охрененное количество этих потусторонних тварей, и каждый накрепко связан с определённым пороком.
О некоторых пороках я даже не слыхал. Другие и пороками-то не считал. Хотя демон похоти Олуптат с огромным хером наперевес впечатлил меня до глубины души.
— Штаны ему нельзя надеть? — спросил я ухмыляющуюся змею.
Цветок, который в прошлый раз заговаривал зубы Никите Ильичу, оказался демоном лести. Имени его я не запомнил — в цветах разбираюсь не слишком хорошо.
— Ну, а ты у нас кто? — поинтересовался я у змеи, когда явление демонов закончилось.
— Меня зовут Мендас, — скромно пояснила змея. — Я демон лжи.
— Можешь не объяснять, — отмахнулся я. — Сам догадался.
Я обвёл взглядом толпу уродливых тварей и подытожил:
— Охеренная компания! И как вы все собираетесь поместиться внутри меня?
— Мы развоплотимся, — пояснил Мендас, который оказался не змеёй, а змеем. — Тела останутся здесь, а сущности прекрасно уместятся у тебя внутри. Главное — чтобы тебя не разорвало от страстей, князь!
И гад довольно ухмыльнулся.
— Вот этот пусть лезет первым, — скомандовал я, показывая на демона пьянства Эбриуса.
— Почему именно он? — спросил змей.
Почему-почему... Потому, что в глотке у меня пересохло, а пить на глазах у этого алкаша я не собирался. На кой хер издеваться над убогим?
Змей кивнул Эбриусу. Пьяница тяжело вздохнул и шаткой походкой подошёл к нам. Глаза его закатились. Тело упало на землю, словно скомканная одежда.
— Ну? Что чувствуешь, князь? — жадно спросил меня змей.
Я прислушался к себе.
А хер его знает! Вроде, выпить хочется. Так мне и пять минут назад хотелось. И вчера тоже.
Чтобы не расстраивать змея, я многозначительно кивнул.
— Вроде, чувствую что-то.
В подтверждение своих слов я достал из кармана фляжку и сделал большой глоток. Самогон огненным комком прокатился по пищеводу и ухнул в пустой желудок.
Бля, как жрать-то хочется!
— Вот этот последним будет, — сказал я, показывая на демона обжорства. — Иначе я вас всех тут сожру. Не удержусь!
Дело шло гладко и быстро. Демоны по очереди подходили ко мне, закатывали глаза и оседали на растрескавшуюся землю. А я старательно прислушивался к ощущениям внутри себя.
Когда на землю упала рычащая рогатая обезьяна, я сильно захотел обломать кому-нибудь рога.
Впитав демона жадности, вспомнил, что в княжеской казне слишком до хрена золота. И хорошо бы понадёжнее перепрятать свою долю. А лучше — перепрятать всё, и никому не отдавать.
После того, как на песок осел демон похоти Олуптат, я поймал себя на том, что очень хочу женщину.
На моё счастье, следующим был демон лени. Я поглотил его медузную сущность и лениво решил, что женщина и сама может меня найти, если ей очень надо.
Когда внутри меня исчез кровожадный цветок, я ощутил способность торговаться на рынке. Пожалуй, продавцы ещё и приплатили бы мне за то, что я взял их товар.
Змей недоверчиво глядел на меня, но помалкивал. Хотя по нему было видно, что он крепко засомневался в своём плане освобождения из темницы.
Когда рядом со мной остались только змей и демон обжорства Глатон, я спросил:
— А как вами управлять? Мало ли, мне помощь понадобится. Я имею в виду — кроме разбирательства с кощеем. И вообще — нам теперь вместе жить! Так что в любом случае придётся как-то договариваться.
— Ну... попробуй вызвать в себе то чувство, за которое отвечает нужный демон.
А хер ли тут пробовать! Я давно уже злился из-за того, что потерял целый день, договариваясь с демонами. А ещё и искать их пришлось сначала!
Я почувствовал, как мои глаза наливаются кровью. Макушка яростно зачесалась.
Я поднял руку и нащупал на голове крепкие кривые рога.
Змей нервно крякнул и отполз подальше
— Как ты себя чувствуешь, Немой? — осторожно спросил он.
— Нормально! — заверил я его. — Ты давай, полезай внутрь. А то останешься здесь один. Я тебя уговаривать не буду!
— Слушай, Немой! — тоскливо предложил змей. — А может, обратно отыграем? Что-то погорячился я со своим предложением!
Я огляделся вокруг. Местность была завалена трупами самых разнообразных демонов. Солнечный свет поблёк. Сквозь выцветшее небо можно было различить сводчатый кирпичный потолок.
Похоже, колдовство, которое превращало тюремную камеру в целый мир, уходило вместе с постояльцами. Ещё немного — и появятся стены, и железная дверь. А за ней — свобода! И кощей, которого надо поймать.
Я помотал рогатой башкой.
— Нет уж! Договорились — значит, будем действовать по плану. А как поймаем кощея — тогда я придумаю, чем вам помочь.
— Обещаешь? — с надеждой спросил змей.
— Да обещаю, бля! Давай ты уже быстрее, подтяжка кожаная!
Змей ещё раз вздохнул, закатил зелёные глаза и замертво рухнул на песок.
А я почувствовал в себе жгучую потребность хоть кого-нибудь наипать.
Демон обжорства печально смотрел на меня.
Может, оставить его тут на хер? Княжество небогатое, всё же. А я и так пожрать люблю. Не хочется разорять государство. Да и фигуру хорошо бы сохранить. Толстых князей народ меньше любит.
Я представил, как несчастный прожорливый демон одиноко бродит по пустой камере и воет по ночам от голода.
Да ну, на хер! Я потом спать спокойно не смогу!
Я улыбнулся демону и скомандовал:
— Давай, полезай, бля!
Глава 30: Верные друзья
Странно, но проглотив демона обжорства, я не почувствовал обострения аппетита. Скорее, наоборот — мучивший меня голод слегка притупился.
Я прислушался к себе. Вот в чём дело, бля!
От демонов исходила тёмная, но очень сильная энергия. Именно она давала ощущение сытости.
И тут же я понял, что это ненадолго. Демонические сущности придётся кормить, и кормить хорошо. А сделать это можно только предаваясь порокам, которые присущи населяющим меня демонам.
Вот, не было печали! Если не удержу себя в руках — всё княжество по одному месту пойдёт!
Ладно, разберёмся! А сейчас нужно выбраться из камеры.
Я огляделся.
Морок бесконечного пространства окончательно развеялся. Я находился в небольшом, совершенно пустом помещении. Кирпичные стены были покрыты серыми высохшими потёками. Сводчатый потолок нависал над головой. Пол был деревянный, плотно пригнанный, без всяких следов песка, снега или грязи.
Колдовство, ипать!
Только одна деталь по-прежнему оставалась неизменной — окаменевшая волосатая жопа, торчавшая из стены.
Бросив на жопу мимолётный взгляд, я отметил, что рогатая обезьяна была самцом. Впрочем, это сейчас интересовало меня меньше всего.
Я подошёл к железной двери и задумчиво почесал башку. Потом поколупал дверь ногтем.
Внутри мгновенно шевельнулся демон ярости. Какого хрена?! Меня осмелились запереть?!
Ноготь проскрежетал по железу, оставляя глубокий след. Из-за двери испуганно крикнули:
— Кто там?
Бля! выходит, Никита Ильич с Сытиным оставили у камеры охранника. Судя по голосу — того самого, рыжего.
Голос рыжего подрагивал от волнения. Хрен он меня выпустит. Ишь, как проникся важностью поставленной задачи!
Значит, будем выбираться самостоятельно. Только бы охранника не зашибить ненароком!
Изо всех сил унимая в себе демона злобы, я осторожно провёл ногтем по двери. Железо жалобно заскрипело.
— Как тебя зовут? — окликнул я охранника.
— Тришка... Трифон! — отозвался рыжий.
— Вот что, Трифон! Ты отойди от двери на пару шагов.
— Зачем? — подозрительно спросил охранник.
Его идиотский вопрос оказался последней каплей.
Демон внутри нетерпеливо взревел.
Моя рука конвульсивно сжалась в кулак. Пальцы пробили железо и смяли его с лёгким шелестом сухого осеннего листа.
За дверью послышался слабый писк и быстрые удаляющиеся шаги. Отбежав от двери, рыжий в панике заорал:
— Никита Ильич! Никита Ильич! Демоны из темницы ломятся!
Кажись, путь свободен.
Я толкнул дверь плечом. Вместо того чтобы открыться, она вылетела вместе с дверным косяком. По гулкому коридору прокатился тяжёлый звон. Обломки кирпичей с грохотом посыпались на пол.
— Немой! Ты что творишь?! — услышал я голос Никиты Ильича.
Тут же что-то тяжёлое ударило в дверь, и я увидел знакомый квадратный отпечаток на железе.
Ипать!
Магический молот в ход пошёл! Тот самый, серебряный, с рукояткой из чистой осины.