‑то рядом стоящим, прикрыв мембрану ладонью.
– Все будет компенсировано, Федя. Без проблем! А сейчас нужна машина.
– Снова угонять? – ужаснулся Козырь.
– Ну, мы же не такие кровожадные, как некоторые ваши заказчики. Нам просто нужен транспорт – мы уезжаем отсюда. Насовсем!
– Ф‑фу‑у! – одна проблема, кажется, отпадает. – Какой марки и куда ехать? – Федя уже начал прикидывать.
– Нужен «рафик» – микроавтобус. И водитель, который умеет держать язык за зубами. А ехать километров двести отсюда. Ну как, есть такое дело?
– Да есть «рафик» на примете! Но, во‑первых, ночь на дворе, во‑вторых – хозяин скуповат. И еще не знаю – поедет ли он!
– За соответствующее вознаграждение, плюс ночной тариф, плюс компенсация за срочность?! Цену пусть назовет сам.
– Когда нужна машина? – решился, наконец, Козырь.
– Через час. А как водила – не болтлив?
– Ты знаешь, – осторожно начал Змей, – мы с Саней пока не «приняли»...
– Чудесно! – прервал его Игорь. – Лучших водителей мы не могли бы пожелать! Ждем через час... – он продиктовал адрес. – Найдете?
– Спрашиваешь! – обиделся Змей. – «Таврию» же вашу нашли?
– Тьфу ты! – Игорь засмеялся. – Ну, тогда до встречи!..
– Что – опять? – Козырь глядел на Змея с тревогой.
– Ты помнишь начало нашего разговора, ну там, где ты про лезвие бритвы распространялся? Ну так вот, я принял решение – на какую сторону упасть! А ты? – в упор спросил его Федя. Козырь помедлил мгновение.
– Кто звонил?
– Михай, помнишь, чью «Таврию» мы... Ну, так как, куда падаешь?
– Ну, я думаю – вместе подниматься легче.
– Правильно думаешь! – легко засмеявшись, Федя обнял его. – Давай собираться в дорогу.
Был у них микроавтобус. И ключи от гаража были. Этот «рафик» соседа‑кооператора они с Козырем «лизали» уже месяц – в перерывах между пьянками. И, надо сказать, из развалюхи, которую сосед купил по цене утиля, создали замечательную вещь: полностью перебрали двигатель, расточив цилиндры, заменили карбюратор, стартер, радиатор – все, что на их взгляд могло когда‑нибудь забарахлить в пути. Затем взялись за корпус: подварили днище, выправили все вмятины, затонировали половину стекол и, наконец, выменяв на ящик водки в своем родном РМЗ четыре банки австрийской эмалевой краски разного колера, разделали корпус «рафика» так, что один из членов «приемной комиссии» – любопытных соседей, пришедших поглазеть на окончание работ, – тут же, не сходя с места, предложил бартер: «Форд» выпуска 1986 года с кондиционером. На что заказчик, стоявший здесь же с отвисшей от изумления челюстью, весело послал его... в общем, далеко‑далеко. Осталось всего‑ничего – натянуть На сиденья заказанные в индпошиве велюровые чехлы и обкатать движок. И – вот она – обкатка!
Так что Федя, говоря о хозяине, слегка покривил душой. Но на то и кличка Змей была ему дана – за ум, хитрость и изворотливость. Он умел думать на пару ходов вперед. Бросить бы ему водку и заняться коммерцией – давно бы или в тюрьме сидел, или выбился в «новые русские»! Скорее всего – второе. Но – каждый хозяин своей судьбы! Взять хотя бы того же Козыря – по‑своему интересна его судьба, которой он сам же и распорядился: со школьной скамьи пристрастился к картам. Не то чтобы они его интересовали как средство наживы – пленили разнообразием комбинаций, возможностью аналитического расклада и неизбежностью выигрыша при трезвом, холодном уме и определенной ловкости рук. С таким подходом он также мог приобрести вполне мирную гражданскую специальность – фокусника в цирке, например. А вместо этого, закончив кое‑как школу, пошел по притонам, игорным домам, хазам и «малинам», выигрывая и просаживая целые состояния, но – никогда не влезал в долг.
Женившись, Санька продолжал играть, объяснив жене, что по роду своей работы в одном из главных учреждений города ему приходится часто бывать в командировках. А так как «зарплату» он всегда приносил бешеную, откладывая из каждого выигрыша на «получку», то жену вообще не интересовали тонкости его «работы».
Козырь не боялся тюрьмы – умел выходить из самых, казалось бы, безвыходных ситуаций. Но в тюрьму он все же попал, за... выигрыш.
Как‑то раз, находясь во вполне респектабельной компании, где играли после застолья лишь в покер и преферанс, ну, может, изредка – во французскую «баккара», один из чиновников, лаканув чуть больше меры, принялся расписывать свое пролетарское прошлое, затем – развлечения простых рабочих, исподволь переходя к картам. И здесь во всеуслышание объявил, что ему нет равных на Украине, а может быть, и в России в «секу» – простую распространенную карточную игру. А надо сказать – «сека» была если не самой любимой, то уж наверняка глубокоуважаемой игрой Саньки – именно в ней оттачивались его выдержка, глазомер и ловкость рук. В нее он еще никогда не проигрывал, по крайней мере – по‑крупному. В другое время – по трезвянке, Сашка, может быть, и не полез бы на рожон. Но, будучи также подшофе, обиделся за свой престиж и предложил сыграть с капиталистом тет‑а‑тет.
– Что же вы, пролетарий, можете поставить? – оценил чиновник презрительным взглядом его костюм – явно не от Славы Зайцева.
– Свой имидж! – прозвучал ответ. – И еще вот это! – на сукно стола шлепнулся кошелек с крупной суммой – очередной «получкой» для жены.
Развлечение было из ряда вон выходящим, и многие потянулись к карточному столу, забросив скучные светские разговоры.
Раздали карты. Санька, посмотрев свои, сбросил их – играли без прикупа. Чиновник снял первый банк. Перетасовал, раздал. Козырь, просмотрев, прошел. Противник добавил. Санька перекрыл последними деньгами из кошелька, открылся: тридцать одно. А у противника – три валета.
– Заберите свое лицо, хвастун, и отдайте мне ваши деньги! – чиновник презрительно сгреб со стола бумажки, бросив в лицо Сашки ненужный пустой кошелек. Сашка побелел и скрипнул зубами.
– Сыграем еще?
– У вас есть еще один имидж? – чиновник просто издевался над ним. Козырь снял с запястья золотые часы с браслетом – единственная прихоть, которую он позволил себе однажды с очень крупного «навара».
– На три предыдущих ставки?
Это означало – ему можно поставить в банк, один раз пройти и следующим ходом перекрыть.
– Принимается... – чиновник взглядом уже примерял часы к своей руке.
– Разрешите перетасовать? – Сашка протянул руку к колоде.
– Не доверяете? – противник уже откровенно насмешливо разглядывал «дилетанта». – Ну что ж. Бог в помощь!
Но когда увидел, как профессионально быстро зафыркала колода в его руке, слегка встревожился. Поздно! Сашке всего лишь раз нужно было подержаться за нее... Чиновник срезал, раздал. Сашка объявил.
– Прошел, не глядя!
Это означало – если противник глянет свои карты – он должен удвоить ставку. Глянул и удвоил.
– Второй раз – не глядя!
Лицо чиновника слегка покраснело. Но он так же молча поставил вдвойне и торжествующе улыбнулся – у него на руках туз, десятка и джокер – итого тридцать два. А этому дилетанту нельзя даже посмотреть свои карты, денег осталось – только чтобы открыться.
– Перекрываю остатком! Можете открыть свои карты! – предложил, улыбаясь, Козырь.
– Сопляк! Ты даже правил игры толком не знаешь! – вспыхнул «мастер». – Ну что ж, любуйся! – и с торжеством выложил свой набор.
– Еще не вечер! – Санька спокойно разложил на сукне три дамы.
– Повезло дураку! – фыркнул насмешливо чиновник... Больше он ни разу не выиграл. Проиграл все имеющиеся в наличии деньги, затем то, что лежало у него в сейфе – доверенное лицо смоталось домой, а под конец поставил на кон... свою жену.
– Вы соображаете, на ком хотите меня женить? – теперь уже пришел черед Сашки улыбнуться издевательски, смерив взглядом пятидесятишестилетнюю тушу чиновника. – Я ведь еще мальчик!
Трясущейся от бешенства и азарта рукой тот буквально вырвал из опустевшего бумажника фотографию и швырнул ее в банк. Козырь поднял, вгляделся и вздрогнул: с цветного фото на него смотрело юное, до жути красивое создание.
– Это ваша... внучка?
– Это моя жена, черт тебя побери, а она всегда, всю жизнь приносит мне счастье! – заорал, брызжа слюной, чиновник. – Я выиграю!
– Ты проиграешь, старый козел! – спокойно ответил Сашка, тасуя карты. – Хоть я и ставлю против нее все, что имею – весь выигрыш плюс свои деньги и часы! Оставляю себе только свой имидж – свое лицо, потому что я, в конце концов, его и не проигрывал. Но ты – все равно проиграешь. Бог не допустит, чтобы того, кто приносит счастье, ставили на карту!
И он, конечно же, проиграл, ибо Сашка не постеснялся подмастить себе три чистых туза – для полной гарантии. Он знал, что это его ошибка – власть предержащие не прощают публичных оскорблений. Но ничего не мог с собой поделать – он уже до глубины души ненавидел этого жирного игрока человеческими телами и душами, ему хотелось наказать его. И наказал... Едва успел дома отдать жене «получку», как дверь вышибли дюжие омоновцы, и через пару часов по наспех состряпанному обвинению в ограблении всеми уважаемого человека он уже сидел в СИЗО. Затем режим – особый. Освободился по амнистии через три года уже с кличкой Козырь, некоей выигранной на зоне суммой и шикарным костюмом. Все быстро спустил после того, как его выперли супруга с тещей, заявив, что если он выиграл чужую жену – с таким же успехом может проиграть свою. Что же, она по‑своему была права. Не будет же Козырь ей доказывать, что еще в лагере решил по выходе на волю окончательно «завязать» с картами. Бесполезно... В одной из попоек он познакомился со Змеем. И стал тем, кем стал...
Федя и Санька открыли гараж, выкатили из него сияющий свежей краской микроавтобус и принялись дозаправлять бак горючим из стоявших в углу канистр. Внезапно Федя, бросив Козырю «я сейчас», скрылся в доме. У него всегда имелось в запасе несколько незаполненных бланков доверенностей на передачу автомобиля другому лицу – с соответствующими печатями и подписями. При их нынешней профессии они были необходимы, как воздух, поэтому и купил он их, не постоял за ценой. Заполнив один из бланков на свое имя, а второй на Козыря, Федя пояснил ему: