Где-то они были сегодня ночью, но точно не в загородном отеле: ложь я чувствую так же хорошо, как и запах марихуаны.
Собрав Ремингтон и сунув его обратно в чехол, я решительно пошел вниз. Самое время: Маша должна быть уже дома.
Дома чертовки не было. Как не было на своём посту и Рамзеса, один лишь Терентий неслышной тенью пролетел над головой, легонько задев мою макушку.
Любопытный момент: ДРУГИХ летучих мышей над участком Авроры Францевны не летало. Никогда.
Словно самолёты, которым нет хода на вражескую территорию, облетали они владения Терентия стороной.
То, что Рамзеса нет на месте, внушало успокоение: Маша не одна. Но и тревожило — ведь вместе они могут отправиться на охоту…
Неуверенно топчась перед калиткой, я раздумывал, что делать дальше: уж очень не хотелось оставлять недосказанности на завтра. Что сулит предстоящая ночь — один Господь ведает.
Алекс пророчит очередную эпическую битву всех времён и народов, Котов поставил «под ружьё» весь личный состав и объявил готовность номер один.
С одной стороны, может, мы опять на воду дуем. С другой — не хотелось, чтобы нас застали врасплох, как это было прошлой ночью.
А, вот и Маша.
Угловатый подросток в сопровождении громадной собаки.
Увидев меня, она на мгновение остановилась. Затем задрала нос и зашагала к калитке.
Я приготовил примирительную улыбку, но когда они подошли ближе…
— Вы что, опять охотились на Тварей? — вопрос вылетел прежде, чем я успел подумать.
От Маши пахло порохом — стреляла из… чего? Обрез-то я отобрал. Судя по запаху, всё-таки не обрез. Пистолет. Небольшой.
— Мы не охотились, — рыкнул Рамзес. — Просто попали под обстоятельства.
— Это случайно вышло, — добавила Маша. — Мы шли, а она там… В гаражах. Я уже позвонила дяде Яше, он в курсе.
— Что вы делали в гаражах? — Ну не хотел я учинять ТАКОЙ допрос. Это случайно вышло.
— Мы гуляли с Генькой, а потом, когда шли домой…
— Герман тоже был с вами?
Маша вздохнула.
— Сашхен, но сколько тебя учить… Или «тоже» или «с вами»… А то у тебя одна тавтология получается.
— Не увиливай.
— Гражданский видел Тварь, — рыкнул Рамзес. — Мы ничего не могли сделать.
— Ладно, — я кивнул, поправил ремень сумки с ружьём… — И как он?
Маша пожала одним плечом — есть за ней такая привычка. Когда не хочет ничего сочинять, но и правду говорить тоже не хочет.
— Котов знает о гражданском? — спросил я.
— Нет.
— Плохо.
— Он что-то почуял, Сашхен, — сказала она. — Мы шли мимо подворотни, и он первым почуял, что оттуда что-то исходит.
Я посмотрел на пса.
— Это правда, или вам просто ХОЧЕТСЯ, чтобы так было?
В первом случае, Геньку проверят на способности медиума, и буде таковые имеются, будут учить. Во втором — просто сотрут память. Меньше знаешь — крепче спишь.
— Правда, — рыкнул Рамзес. Словно гусеницы лязгнули.
Вот это поворот… А впрочем, не зря Маша с ним дружит. Есть в пацане что-то эдакое. Несгибаемое.
Ладно, всё потом. Сейчас мне важно узнать другое.
— Маша, у меня к тебе есть парочка вопросов…
— Кто б сомневался.
— Не перебивай, пожалуйста.
— Вообще-то я Рамзеса должна выкупать. Я ему обещала.
— Твари, — коротко пояснил пёс.
Я кивнул.
Пса я прекрасно понимаю: с его нюхом, носить на себе запах Тварей… Да и вообще: давненько мы с Машей ничем не занимались вместе.
А ещё это может её разговорить.
Я сволочь? Да.
Но как сказал бы Гоплит: карпе дием.
— Ладно. Я тебе помогу.
У неё так загорелись глаза…
— Нет, честно?
— А ещё я принёс тебе подарок, — сняв с плеча Ремингтон, я передал его Маше. — Держи. Мне кажется, ты ему нравишься.
Глава 15
Увидев Сашхена у калитки, я чуть не сбежала.
Закон подлости: как только вычеркнешь человека из своей жизни, он к тебе тут же лезет: на тебе, Маша, на тарелочку.
Остановило вот что: на плече у Сашхена висела сумка. Спортивная такая, типа для клюшек. Или другой такой же фигни.
Но в ней был Ремингтон — уж я-то знаю.
А если он пришел с оружием, значит, что-то будет. И я это что-то ни за что не пропущу.
На вид Сашхен был страннее некуда. Словно пришибленный. Я уже хотела спросить его про кровь, но потом вспомнила: как же бесит, когда всё время спрашивают: — ты позавтракала, Маша?
Будто непонятно: бывают дела поважнее, чем завтрак.
Но потом, когда он сказал про вопросы… У меня всё упало. Значит, он не затем пришел, чтобы меня куда-то позвать. Про Аннушку хочет вызнать, к гадалке не ходи. Как же я этого не люблю.
Аннушка доверила мне Тайну. И хотя я сама угрожала, что всё расскажу Сашхену, на самом деле не собиралась её сдавать.
Разболтаешь один раз — и всё. Хана доверию. И вообще: мне даже нравилось, что я знаю нечто такое, что не знает он.
Мы, женщины, ВСЕГДА должны знать больше, — сказала Аннушка. — Иначе нам не выжить.
А потом он предложил помочь купать Рамзеса.
Нет, честно, я чуть с ума не сошла. Чтобы Сашхен согласился делать что-то вместе со мной?.. Обычно он ведёт себя в стиле «не царское это дело — с малышнёй возиться».
А вот Аннушка не брезгует. Хотя, на самом деле она — та ещё стерва. Но опять же: женщине без стервозности нельзя, я это на собственной шкурке поняла. Давно уже, ещё в детдоме. Будешь милая и добрая — все только и будут об тебя ноги вытирать. Так что, доброту прибережем для самых близких — таких, как Рамзес и Генька. И Ави. Перед ней мне больше всего стыдно, но где-то я прочитала: больнее всего мы делаем тем, кого любим. Такие дела.
— Матушка уже дома, — я заметила свет в окнах первого этажа, на кухне. Это осложняло задачу: как протащить Рамзеса на второй этаж?
Самая большая ванна была у Ави, при её спальне. Там был гидромассаж и куча других ништяков. А я обещала Рамзесу САМУЮ ЛУЧШУЮ ванну.
— Я её отвлеку, — предложил Сашхен.
Вот это да, сам предложил. И никто его не заставлял…
Точняк не в вопросах дело: это он так извиниться хочет. За то, что обозвал меня малявкой при всех. Точнее, при Семёныче, что вдвойне обидно: он человек новый, и совсем меня не знает. А Сашхен, как назло, завёл волыну: деточка, горячее молочко… Я, если хотите знать, с детства молока не пью, ни холодного ни горячего.
И даже конфеты почти не ем — сладкое для маленьких девочек, а мне уже почти пятнадцать, не хухер-мухер.
Ну, разве что по праздникам. И по выходным. И по вечерам — парочку, чтобы спалось крепче. И по утрам, чтобы проснуться.
А так — ни-ни, я уже взрослая.
Как и договаривались, Сашхен зашел первым. Через пару минут они вышли вместе с Ави, и деловито направились к калитке.
Мы с Рамзесом сделали вид, что вообще не при делах, стоим себе, книжки читаем.
— Маша! — а ведь она рада меня видеть, вон, как светится.
— Привет, мамуля. Я соскучилась.
Обняла я её совершенно искренне, ведь правда целых два дня не виделись, а я её люблю, честно-честно.
— Почему ты в дом не заходишь? — и ведь не спросила даже: где ты шлялась всю ночь, и почему в школу не пошла…
Молодец, Ави. Растёт на глазах. Или это Аннушка всё-таки воспитательную работу провела?..
Чёрт. Если это она — то не очень хорошо получилось. Она свою часть сделки закрыла, а кулон до сих пор у меня. Я его всё время чувствую, через карман джинс. Иногда — просто как твёрдый камушек, а иногда…
Я застыла.
Только сейчас вспомнила: когда мы с Рамзесом гасили тварь в гараже, кулон Аннушкин стал холодным — просто ледяным, я даже думала, что это ожог.
Но когда достала посмотреть — потом — всё было, как всегда. Обычная побрякушка с синим камушком.
— Мы тут с Рамзесом… — я не смогла придумать, что бы такого «мы с Рамзесом», и посмотрела на Сашхена.
— Аврора Францевна, — спохватился тот. — Амальтея ждёт.
Ави направилась к калитке. Но остановилась, взявшись за щеколду и оглянулась на меня.
— Я не долго, — она бросила вопросительный взгляд на Сашхена. — Ведь правда?
— Я ничего не знаю, — тот равнодушно пожал плечами. — Амальтея очень просила вас прийти, а зачем — Бог весть.
— Ну ладно, я быстро, — она улыбнулась. — А потом мы поужинаем, хорошо? — Я кивнула. — Сашхен, вы с нами? — и осеклась. — Ой, простите, я не подумала.
— Нет, отчего же, — когда хотел, он был САМА МИЛОТА. — Я с удовольствием, — и потянул носом воздух. — Котлетки и картофельное пюре? Обожаю. Буду рад составить компанию.
— Вот и прекрасно, — Ави наконец оставила щеколду в покое, хлопнула калиткой и быстро пошла к клубу, кутаясь в шерстяную кофту.
— Ходу, — скомандовала я Рамзесу.
Тот не заставил себя упрашивать: толкнул лапой дверь и тяжело бухая в ступеньки, рванул на второй этаж. Я посмотрела на Сашхена.
— Ты уверен, что мы успеем? — имелось в виду, пока Ави не вернётся.
— Как раз этим занимаюсь, — он достал из кармана телефон. — Амальтея, ангел мой, выручай…
Я побежала за Рамзесом наверх.
Вообще-то Сашхен молоток. Когда захочет. И если это ТАКИЕ извинения, то я их принимаю. Вместе с Ремингтоном, конечно.
А чего? Он сам принёс. Весь такой милый, собаченьку купать предложил… Значит, подарок тоже мне?
У них в Арсенале этого оружия — завались просто, а я девушка бедная. В смысле — скромная, мне и один Ремингтон в радость. Лучше бы ещё Бенелли. Но это за следующий косяк, так уж и быть.
Вообще-то купать Рамзеса — это весело. Когда настроение подходящее. А сегодня оно было самое, что ни на есть, лучшее.
Сашхен снял рубашку.
В смысле, чтобы не намочить, а вы что подумали?
Кожа у него была гладкая, очень красивая. И мускулы. Больше всего мне нравились плечи, по ним так красиво рассыпались серебряные волосы…