– И что это за завтрак такой? – поинтересовалась тетя Рая, когда Марк отставил джем и взялся за шоколадную пасту. – Ты хочешь, чтобы у тебя вырос живот и подскочил сахар? Ты ешь уже четвертый кусок хлеба, и все с маслом и сластями!
– Это тосты, – меланхолично отозвался Марк.
– И что? Все одно – хлеб! Почему ты не закажешь яйца? Вот твой покойный дядя Миша с утра кушал яйца или овсяную кашу. Он всегда говорил, что овсяная каша – лучший завтрак!
– Да, – кивнул Марк. – Ты совершенно права! Но я так люблю тосты с маслом и джемом… и шоколадом. А дома их есть получается редко, потому что девочки же худеют все время… Вот я и позволил себе немного расслабиться. Но сейчас я пару часов посижу над статьей, а потом – бассейн и спортзал, жечь калории. Пока! – Он встал из-за стола, чмокнул тетушку в щечку и, подхватив ноутбук, сбежал в спальню, объявленную кабинетом.
Тетя Рая проводила племянника неласковым взором. Спор закончился, так и не начавшись, и это лишило ее возможности поговорить о дяде Мише, высказать собственные соображения о современной системе питания, а заодно и о просмотренной вчера передаче, где какой-то умный с виду дядечка нес такую чушь, ну такую чушь!
– Доброе утро! – В столовую ворвались мальчишки и Ната. Девушка рассадила непосед на стульчики и, попеременно загружая ложки с кашей в рот то одному, то другому, спросила: – Тетя Рая, а вы смотрели вчера вечером передачу о питании? Как-то там столько всего наговорили…
– И все больше чушь полную! – оживилась тетушка.
– Правда? – Девушка округлила глаза. – А мама мне потом позвонила и говорит: так здорово он рассказывал, ведущий, может, попробовать…
– И ни боже мой!
Тетушка с неожиданной ловкостью поймала прицельно кинутый в ее тарелку кубик, погрозила пальцем Леке, и они с Натой принялись обсуждать передачу.– Ой, Марк Анатольевич, вы прогноз слушали? – Гладко причесанная головка Наты выглянула из-за приоткрытой двери после быстрого стука.
– Нет, а что?
– Завтра обещали резкое похолодание. – Ната округлила глаза. – Но я думаю, что уже вечером посвежеет. А у мальчишек теплых вещичек мало. Дома есть комбезики поплотнее?
– Есть, но мы собирались с учетом долгосрочных прогнозов, которые обещали жару…
– Да кто ж им верит, долгосрочным прогнозам? – Девушка всплеснула руками.
– Ну, это не проблема. – Марк повел затекшими плечами. – Съезжу сейчас и привезу теплые вещи. Да себе и тете тоже.
Сказано – сделано: снабженный инструкцией от тетушки, где какая кофта и что нужно взять из третьего ящика комода, Марк сел в машину и покатил в Москву.
Телефон зазвонил, когда он уже подъезжал к кольцевой.
– Ты чего не в Сети? – поинтересовалась Лана. – Я хотела сказать, что статуэтку получила. Фу, прям спокойнее стало! А то свадьба на носу, а мы без подарка! А ты что делаешь?
– Я в Москву еду, завтра обещали похолодание, нужно теплые вещи взять. А вы там как?
– Как… нормально, – протянула Лана, мысли которой с собственных проблем мгновенно переметнулись к детям. – Возьми комбезики синие, они в шкафу внизу.
– Да, я…
– И штанишки, которые в среднем отделении. Ветровки там же.
– Лана, я все найду, не волнуйся.
– Шапочки не забудь, которые ушки закрывают.
– Хорошо, – покорно повторял Марк после каждого перечисленного женой предмета одежды. Потом он клятвенно обещал вечером позвонить по скайпу и сказать, какая именно погода в парк-отеле, и дать малышам поговорить с мамой.Повесив трубку, Лана повздыхала, вмиг наполнившись тоской и волнением. Как там ее зайчатки? Почувствовав, что сейчас разревется, она глубоко вздохнула и твердо сказала себе: нельзя! Она уже в макияже, потому что сейчас придет такси и они с Настей поедут выдавать Татку замуж. Сегодня будет долгий и приятный день. А потом они вернутся домой. Домой хотелось нереально, и не просто потому, что Лана соскучилась. Какая-то поездка получилась… беспокойная.
Вот вчера опять им с Настей не повезло. Сперва какой-то тип налетел подле гостиницы, толкнул так, что Лана пребольно врезалась лопатками в стену дома. Правда, оказался русским, долго извинялся, да и вообще – это мелочь по сравнению с тем, что было дальше.
Лана и Настя доехали на метро до нужной станции, спустились к набережной и дошли до птеродактиля-металлиста, который так очаровал Анастасию. Ящер (вроде бы птеродактили относятся к рептилиям) вблизи производил странное впечатление. Посреди тротуара стоит железный столб, похожий на перевернутую подзорную трубу. На нем и умостился птеродактиль. Чтобы удержаться на столбе, он растопырил когтистые лапы и раскинул черные суставчатые крылья, вытянув вперед клювастую голову. Весь он был собран из каких-то темных и колючих кусков железа, гнутых, перекрученных и дырявых, а потому вид имел запущенный, но боевой.
Лана взирала на эту красоту с опаской, а Настя – с нескрываемым восхищением. Она побродила вокруг, отыскивая удачную точку. Бросила на тротуар пластиковую папку и уселась на нее, пристроив на коленях альбом. Лана чмокнула дочку в макушку, убедилась, что телефон Насти на месте, бутылка воды в сумке имеется, и поспешила в полицию.
Она без труда нашла участок и нужный кабинет, учтивый полицейский предложил ей сесть за стол и ознакомиться с отпечатанным на английском протоколом. Лана углубилась в чтение. Через некоторое время в кабинет заглянул герр Штольман. Веснушчатое лицо сложилось в приветливую улыбку, но светлые глаза смотрели на женщину очень и очень внимательно.– Здравствуйте, фрау Стрельникова. – Он не без труда, но выговорил русскую фамилию.
Лана поздоровалась и милостиво разрешила, чтобы он звал ее Ланой. Полицейский кивнул, улыбнулся чуть более искренне и спросил:
– Вы не вспомнили чего-нибудь важного, Лана?
– В смысле?
– Человек, чей труп найден в душевой вашего номера. – Лана дернулась, и инспектор быстро поправился: – В номере отеля… он похож на славянина. Документов при нем не было, но портье утверждает, что изъяснялся этот человек на ломанном немецком с большой примесью русского. Кроме того, в кармане брюк найдена пачка сигарет «Мальборо», на которой этикетки на русском языке. Таким образом, имеющиеся факты позволяют предположить, что человек прибыл из России, причем не так давно.
– Русский? – Лана задумалась, припоминая искаженное смертью лицо. Покачала головой: – Я никогда прежде не видела этого человека.
– Возможно, у него были к вам какие-то… претензии? – Голос инспектора звучал ровно, но Лана видела, что он совершенно ей не верит. – У вас есть враги? В этой стране или дома?
– Нет… не думаю. – Женщина решительно покачала головой. – Я сейчас не работаю, сижу с детьми. Сюда прилетела на свадьбу подруги. До декрета я работала в солидной международной компании юристом, там все совершенно законно и чисто. Прежде чем вы успели спросить, скажу, что мой муж тоже человек сугубо мирной профессии – он дантист.
– А ваш первый муж? – быстро спросил герр Штольман, и Лана удивилась его дотошности.
– Он был недостойный человек, – сказала она спокойно, – но он умер, и та история давно закончилась.
– Что ж, не буду вас больше отвлекать. – Полицейский встал и направился к двери, но тут в сумочке Ланы зазвонил мобильник, и герр Штольман замер на пороге, прислушиваясь.
– Да, детка, я еще в полиции… Что? – Ласково-журчащий голос Ланы мгновенно изменился. – Еще раз повтори, что случилось! Ты на том же месте? Пройди чуть дальше, там была такая палатка, где продают билеты на прогулочные кораблики. Видишь? Иди туда, сядь на лавочку и жди меня.
– Что случилось? – тут же спросил полицейский, хмуря соломенные брови.
– Какой-то тип украл у Насти сумку. Напугал. Мне нужно идти. – Она была уже около дверей.
– Конечно! Я вас отвезу! Заодно выясним, что именно произошло. – Полицейский пошел вперед, указывая дорогу.
Они спустились в подземный гараж и сели в полицейский автомобиль.
Штольман вел машину аккуратно, но быстро, и буквально через несколько минут Лана уже бежала к худенькой фигурке, сидевшей с поджатыми ногами на лавочке.
– Настя! Ты цела? – Лана обняла дочку и расслышала болезненный вздох. – Что такое?
– Да этот урод сумку дернул, а ручки были на руку надеты. Больно немножко, но перелома точно нет, не волнуйся.
Не слушая ее, Лана задрала рукав хлопковой туники и осторожно ощупала руку девочки. Чуть выше запястья вспухла красная полоса – там ручки холщовой торбы врезались в тело.
– Давайте поедем в участок, там есть врач, – предложил полицейский.
– Не нужен мне врач! – сердито сказала Настя. – Мам, давай не поедем в полицию!
– Давай, – кивнула Лана. – Найти они его не найдут, а полдня потеряем. Просто купим тебе новую сумку и все, что нужно.
Они объяснили свои доводы герру Штольману. Тот поджал губы и выразил недовольство подобной безответственностью, но переубедить русских туристок не смог. Тогда он вздохнул и неслужебным, а простым человеческим голосом попросил рассказать, что же все-таки случилось.
Настя увлеченно рисовала птеродактиля, пристроив на колени сумку, а сверху альбом. Она не видела, что чуть позади нее остановился велосипед. Спрыгнувший с него мужчина пошел по тротуару, ведя велосипед рядом. Поравнявшись с девочкой, он наклонился и рванул на себя сумку. Настя завопила от боли и неожиданности, тогда незнакомец рявкнул «Заткнись, дура!» на чистом русском языке и опять рванул сумку. На этот раз торба оказалась у него в руках, он прыгнул на велосипед и усиленно заработал ногами.
– Опишите его, – попросил герр Штольман, внимательно слушавший историю в переводе Ланы.
– Ну, такой, не очень старый, лет до сорока, на голове бейсболка, на лице темные очки спортивные. Ростом повыше меня… светловолосый, наверное, потому, что на руках волосы светлые. А так – спортивный костюм и кроссовки.
– М-да, не густо… – Полицейский метнул на Лану внимательный взгляд. – Вам не кажется это странным? – спросил он. – Опять ваш соотечественник, который проявляет несомненный интерес к вашему имуществу. Причем заметьте: сумка девочки – единственная вещь, которую не смог обыскать тот, кто приходил в номер гостиницы. Что они ищут?