– Максим? Здравствуйте! Это Марк Анатольевич. Я подъехал и припарковался прямо напротив ворот… Хорошо, жду.
Марк посмотрел на мелкую морось, покрывавшую стекла машины и решил подождать в салоне. Посмотрел в окно. Улица Вторая Хуторская, куда привел его навигатор, оказалась удивительно безликой. С одной ее стороны тянулись скучные блочные дома семидесятых годов XX века и припаркованные на нешироких клочковатых газонах машины.
По другую сторону улицы имелся длинный бетонный забор, за которым громоздились разновеликие здания и ангары промзоны. Часть зданий владельцы сдали в аренду, и новые хозяева привели их в порядок: стены таких построек покрывал свежий сайдинг, а крыши топорщились антеннами. Другие постройки годились для съемок бюджетного ужастика «В заброшенном городе». Марк припарковался прямо напротив ворот и теперь мог в подробностях рассмотреть их ярко-зеленые металлические створки, украшенные старорежимной красной звездой. Под козырьком будки курили плотные мужчины в камуфляже, приятно проводя время на необременительной службе.
За весьма короткое время Марк проникся сонной ленью пасмурного дня и буквально подскочил, услышав короткий стук в окно. Со стороны пассажирского сиденья в машину заглядывал молодой человек. Когда Марк вылез, парень представился Максом и сказал:
– Пойдемте искать вашего ангелочка.
Марк направился было к воротам, но Макс, втянув голову в плечи, так как дождь усиливался, протрусил мимо, обронив:
– Пропуска нет, так что идем как обычно…
Путь «как обычно» оказался дыркой в ограде.
За углом бетонная неприступность забора сменилась ржавыми железными прутьями. Мужчины нырнули в заросли сирени, и оказалось, что одной железки не хватает, а вторая отогнута. Максим проскользнул в дыру легко. Более плотному Марку пришлось протискиваться, и он мысленно поклялся проводить больше времени в спортзале и сократить количество потребляемых плюшек. Нарушители периметра свернули за угол одного из облезлых зданий и направились в глубь территории.
– Давайте-ка побыстрее, – сказал Максим, нервно поглядывая вокруг. – Охранники периодически устраивают обход территории, да еще тут собаки…
Мужчины быстро двинулись в дальний конец промзоны к высокому зданию и просочились внутрь через боковую дверь. Максим достал телефон и зачитал эсэмэску от друга: «Павильон 8, этаж 4, по левой лестнице».
– А это левая лестница? – тут же с сомнением спросил он, рассматривая обшарпанные стены и уходящие вверх не очень чистые ступеньки. Пахло табаком и пылью. Откуда-то доносились гортанные голоса и металлический лязг.
– Парадный вход с какой стороны здания? – спросил Марк.
– С той. – Максим махнул рукой.
– Тогда это и есть левая лестница. Я надеюсь. Пошли.
Они быстро поднялись на четверый этаж, Максим толкнул дверь и вышел в широкий коридор. Слева, совсем близко, было окно торца здания, а вправо коридор уходил в сумеречную бесконечность. Лампы под потолком имелись, но расположены были на большом расстоянии друг от друга и светили тускло. В коридоре никого не было, хотя шумы и голоса по-прежнему откуда-то доносились.
Продвигаясь по коридору, они читали надписи на дверях (где таковые имелись): «Аппаратная», «ГКЦ-13», «Павильон 14», «Не входить!», «Welcome», «Павильон ЗА», «Welcometohell» и, наконец, «Павильон 8».
– Ага, – сказал Марк. – Пришли.
Он осторожно повернул ручку и приоткрыл дверь. Внутри было темновато и на расстоянии вытянутой руки колыхались какие-то портьеры. Марк оттер назад Максима и, шагнув вперед, отодвинул тяжелую ткань. Высокий Максим нетерпеливо переминался сзади и смотрел из-за плеча Марка.
Их взорам предстал обшарпанный кабинет. Стол, заваленный бумагами, сейф, разномастные стулья. На стенах старые плакаты «Водка – зло!», «Сдавайте нормы ГТО!» и что-то столь же советско-патриотическое. За столом сидел здоровый парень с плохой стрижкой, крутил в лопатообразных руках ручку и бубнил:
– Так где вы были вчера вечером, гражданин Лучкин?
На стуле по другую сторону письменного стола ерзал невзрачный дядя, сопел и невпопад отвечал:
– Так жена у меня болеет!
– Я вас не про жену спрашиваю… Жена пусть болеет. В смысле пусть выздоравливает. А вы-то где были, Лучкин?
– Так у нее и был, в больнице.
– Вечером?
– Вечером! Аккурат после работы и поехал. Пока водички купил, пряников там…
Дополнительный сюрреализм сцене придавал тот факт, что комната не имела потолка. Наверху, над головами актеров, пролегали балки, змеились провода и свешивались какие-то шнуры с устройствами, похожими на щетки, но работавшие микрофонами.
За спиной мордастого мента распахнулась дверь, и в кабинет быстрым шагом вошел еще один человек. Он начал было свою реплику, но тут взгляд его упал на торчащую в декорациях пару незнакомцев, и он застыл на полуслове, приоткрыв рот.
– Почему встали? Кузнецов, ты опять реплику забыл? – донесся откуда-то злобный хрипатый голос.
– Да чего я… я не забыл! Там опять кто-то влез. Вон, народ левый. – Кузнецов ткнул пальцем в сторону Марка и Максима.
– Кого там носит? Кто мне съемки срывает? Костя! Разберись уже! Ты тут для чего поставлен? – бесновался невидимый хрипатый.
Откуда-то из-за металлической штанги, стоявшей на месте одной из стен кабинета, вывернулся тощий парень в тельняшке и метнулся к Марку:
– Вы почему на съемочной площадке? Кто разрешил?
Марк молча попятился. Заведенный начальством Костя пер на него, размахивая руками и ругаясь все громче. Еще шаг – и он оказался за портьерой. Марк только этого и ждал. Он шагнул вперед, схватил Костю за тельняшку, рванул на себя и тут же впечатал в стену. Стена, однако, оказалась бутафорской, и от соприкосновения с костлявыми Костиными лопатками содрогнулась, передав дрожь штативам и прочему хозяйству. Из павильона донесся вопль, за которым последовала разноголосая брань. Костины глаза наполнились ужасом.
– Говори быстро, или я тобой все стенки здесь переломаю! – рявкнул Марк. – Здесь был кабинет, где снимали беседу с чиновником Министерства культуры. Куда все делось?
– Чего делось?
– Интерьер!
– Ра-разобрали.
– И куда дели? Там статуэтка была, такой ангелочек с луком. Куда он делся?
– Да не знаю я! Я на сериале работаю! Сериал про ментов, тут ангелочки не нужны…
Марк потянул тельняшку к себе, и Костя напрягся, понимая, что им сейчас будут крушить декорации.
– На склад, наверное, отнесли! – выпалил он.
– Где склад?
– В подвале и актовом зале.
Марк, который уже слышал тяжелые шаги телевизионщиков, которые шли выяснять, что там «за хрен», отпустил Костика и метнулся к двери. Максим спешил следом. Они бегом добрались до лестницы, а потом – на первый этаж.
– Ищем актовый зал, – сказал Марк, переведя дыхание. – Кстати, Максим, а нельзя раздобыть этого твоего приятеля, который здесь работает? Думаю, с ним нам было бы проще.
– Пробовал уже, – с явным сожалением отозвался Макс. – Но он сказал, что его на три дня угнали на натуру куда-то в Замкадье.
– Что ж, тогда поищем сами.
И Марк двинулся вперед.
– А откуда вы знаете, где тут актовый зал? – подозрительно спросил юноша, удивленный уверенной поступью Марка.
На первом этаже оказалось довольно оживленно. Пробежала стайка девиц в офисных костюмах, потом прошли два панка и несколько рабочих в спецовках.
– Здание типовой постройки советского периода, – отозвался Марк. – В то время в проектах большого разнообразия не было. Думаю, актовый зал должен быть здесь.
Свернув за угол, они оказались перед деревянными дверями, украшенными солидными бронзовыми ручками и казенного вида табличкой, которая гласила: «Актовый зал».
Макс шагнул вперед и нажал на ручку. Потом на другую. На обе сразу. Подергал. Двери были крепко заперты.– Тогда идем в подвал, – не теряя оптимизма, заявил Марк. – Мальчик в тельняшке так и сказал: актовый зал или подвал. Будем надеяться, что с подвалом нам повезет больше.
Он опять выступал в роли проводника, а Макс тащился следом. Впрочем, он внимательно разглядывал всех, кто попадался навстречу. Вот два пахнущих потом работяги, пыхтя, проволокли роскошное, отделанное позолотой кресло. Затем два молодых человека пронесли парные вазы, неловко передвигаясь в позе «девушка с кувшином». Увидев шествующую навстречу даму с сигаретой в зубах, но в высоком парике и пышном платье с кринолином, Максим остановился и позвал:
– Марк!
– Что?
– Идемте за ними.
– Зачем? Нам в подвал.
– В подвал мы всегда успеем. Мне кажется, они тут где-то создают интерьер в стиле ампир. И в него идеально вписался бы наш купидон.
– Думаешь? – Марк проводил костюмированную фигуру задумчивым взглядом. – Ну, раз ты так считаешь… давай посмотрим, чем черт не шутит.
Пока они петляли по коридорам за пышными кринолиновыми юбками, у Марка зазвонил телефон. Выяснилось, что это Стасик и поезд его уже подходит к Москве. Само собой, родственника интересовал вопрос: куда ехать за купидоном? Марк вытер влажный лоб. Чертов ангелочек! Кто знал, что с ним будет столько мороки? Но делать было нечего, и он продиктовал Стасику адрес съемочного павильона.
Через несколько минут Максим и Марк оказались у входа на очередную съемочную площадку. Здесь толпился народ: осветители постоянно что-то двигали, переустанавливали и ругались на всех, кто наступал на провода. Все остальные наступали на разложенные на полу кабели и прочую амуницию и тоже ругались. В ряд стояли стулья, на которых сидели актеры, а костюмеры и гримеры роились вокруг, поправляя тут и подмазывая там. Кто-то пил кофе и ел сэндвич с луком, кто-то бубнил роль, подглядывая в айпад, а за всем этим сумасшедшим домом угадывался интерьер дворца: пышный, полный драпировок, позолоты и яркого света, отражавшегося в зеркалах.
– И как мы туда пролезем? – с сомнением спросил Максим.
– Думаю, никак, – кисло отозвался Марк. – Надо найти главного и все объяснить. Сказать, что у них наша вещь и…