– Понятно, – сказала она. – Но ты бы не пожалел меня?
– С чего это? – сердито спросил Длинный Мост. – Почему это мы должны вас жалеть? Где ты была, когда нас забрали и отправили сюда?
Марджори получила новый телепатический образ двух пленников, сбрасываемых с высокого дерева. Она провела в уме линию, хотя и медленнее, чем раньше: – Чего хотят все эти лисы, брат Майноа? Зачем они здесь?
– Подозреваю, они хотят посмотреть, что вы предпримете, – ответил старик.
Отец Джеймс поинтересовался: – И что вы намереваетесь делать?
– Мне нужно кое-что выяснить, – сказала Марджори. – Я пытаюсь решить, можем ли мы позволить себе быть милосердными. Арбаи были милосердны, но при столкновении со злом милосердие становится злом. Это убило Арбаев, и это может убить нас, потому что эти двое могут вернуться и просто прикончить всех. Вопрос в том, злые ли они? Если да, то неважно, как они к этому пришли. Зло можно создать, но нельзя уничтожить.
– Прощение – это добродетель, – заметил отец Джеймс.
– Нет. Это было бы слишком просто. Если мы простим этих двоих, мы действительно можем способствовать ещё одному убийству, – Марджори обхватила голову руками, размышляя.
– Я говорю, что эта жизнь имеет значение, продолжила она после минутной заминки. – Я не совершу ошибку Арбаев.
Женщина повернулась к пленённым мужчинам.
– Мне жаль, но единственный способ оставаться в безопасности – это позволить лисам убить тебя.
– О, ради бога, леди, – в смятении воскликнул Цепкий. – Отведите нас в Коммонс и передайте тамошним офицерам порядка. Мы ничего не можем сделать, будучи связанными.
Она снова схватилась за голову, зная, что это плохая идея. Это была очень плохая идея. Она была в этом уверена. В её голове пульсировал огромный вопрос, ожидающий ответа.
Отец Джеймс решил вступился за верхолазов: – Майноа связала их очень крепко. И в конце концов нам всё равно придется отправиться в Коммонс. Мы можем передать их офицерам порядка. Они, наверное, не хуже половины портового сброда, который держит в узде местная полиция.
Марджори кивнула, хотя и не была убеждена в верности этого непростого выбора.
Ближайшие к ним фигуры лис пришли в движение. Свет и тень закружились в их сознании, вибрируя и создавая разноцветные мерцающие полосы.
– ОН недоволен, – предположил брат Майноа.
– Я тоже, – сказала Марджори, её глаза лихорадочно блестели. В её уме возник образ лис, уходящих по деревьям. – Они уходят. Мы должны ждать здесь Риллиби.
Марджори доползла до своей постели и устало легла. Постепенно боль в голове уменьшилась. Лисы удалились.
Солнце успело войти в зенит, прежде чем они услышали «Эй, привет!» в тени, низко среди деревьев.
Марджори с трудом поднялась на ноги и вышла на платформу моста.
– Риллиби, – позвала она.
Он показался внизу, устало двигаясь среди лиан.
– Ты выглядишь усталым!
Его худое лицо было бледным, под глазами залегли тени, из-за чего они казались огромными, как у ночных обитателей леса.
– Долгий подъем, – пробормотал он, медленно скользя по перилам моста.
– Что случилось? – спросил брат Майноа.
– Верзила пытался поймать меня. Он не смог. Я увёл его в лес, далеко-далеко. Затем я спряталась от него, оставил эту сволочь его там одного и вернулся.
Марджори коснулась его щеки: – Мы можем идти. Назад в Коммонс.
Риллиби покачал головой: – Нет. Ещё нет. Нам нужны… нам нужны лисы. Мне жаль, что я потратил столько времени на Верзилу, но я не знал, что ещё можно сделать, кроме как убрать его отсюда. Ого, я вижу, вам удалось разобраться с остальными.
– Это сделал один из фоксенов.
– Ох, – Риллиби устало сел. – Я должен вам кое-что сказать, Марджори. Опал-Хилл был сожжён гиппеями. Я видел тропу гончих шириной в полмили, ведущую к болотному лесу. Посол, ваш муж, в больнице. С ним всё будет в порядке. Ставенджер бон Дамфэльс мёртв, он и ещё дюжина бонов. Там, в порту, нашли дочку Бон Дамфэльсов. Димити. Ту, что исчезла этой весной, как и Джанетта…
– Их обоих забрал Гиппей, – удивленно воскликнула Марджори. – И оба они оказались в порту!
Риллиби кивнул.
– Голые. Безмозглые. Джанетта и Димити каким-то образом попали в Коммонс. Они не могли пройти через лес, если только их не принесли лисы. Если же это не лисы, то, очевидно, есть какой-то другой вход. Должен быть. Мы должны выяснить, как они туда попали…
– Лисы пошли искать путь, который, по словам Риллиби, должен быть там. Пока они шли, они думали о мигерарах.
– Землеройки? Значит, они подозревают наличие туннеля.
– Что-то навроде того, – устало произнёс Майноа, уронив голову на руки. «Марджори, я всего лишь усталый старик. Я не в состоянии помочь вам в поисках этого туннеля.
Риллиби приобнял старика.
– Я очень устал, юноша, брат. Если лисы ищут, давайте позволим им это сделать. Мне нужно немного отдохнуть. Если только вы не думаете, что им нужна наша помощь…
Хотели они этого или нет, он больше ничего не мог сделать. Марджори забралась обратно на свою кровати, и вскоре заснула, на этот раз лишённая морока лисьих снов. Риллиби и Майноа последовали её примеру.
Отец Джеймс сидел у перил, гадая, что на самом деле случилось увидеть Марджори в её видении после падения с моста. Длинный Мост и Цепкий переговаривались в полголоса, потирая свои оковы.
Ещё до того, как Первый вернулся ближе к вечеру, они знали, что путь в Коммонс найден. Когда Первый лис был ещё на некотором расстоянии, образы лошадей и всадников всплыли в их сознании, и они поняли, что ОН задумал. Снова оседлав лошадей, они проследовали окольным путем, пересекая тихие заводи и переходя вброд темные ручьи. Без проводника было бы невозможно найти их дорогу. Некоторые заводи представляли собой мелководье над зыбучими песками. Другие же были полны невидимых в иле острых корней. Лисы показывали им безопасный путь.
Они вышли на траву рядом с тем местом, где была найдена Стелла. Огромные снопы травы были сорваны, обнажая зияющий вход в туннель, широкий и глубокий. Высокая трава вокруг скрыла его.
– Работа мигераров, – сказал брат Майноа.
Где-то закричал лис, – громкий, леденящий крик.
– Этот туннель уходит глубоко под болото. Один из фоксенов прошёл сквозь него до самого порта.
Не было нужды спрашивать, кто пользовался им раньше. Треугольные отпечатки копыт гиппеев были в нём повсюду, кроме тех мест, где их смыли струи воды.
Марджори, ведущая под уздцы Дон Кихота, вошла в тоннель первой и тут же намокла под каплями мутной воды, просачивающейся сверху сквозь мягкий известковый камень. Остальные плелись за ней, тихо ругаясь на сырой воздух, вонь от помёта и хлюпающей грязь под ногами и копытами. Пленников вели за собой на верёвке. Потолок туннеля был недостаточно высоким, чтобы кто-либо из них мог ехать в седле. Ирландская кобыла-тяжеловоз шла с опущенной головой, её уши касались грязных корней, свисающих сверху. Путники освещали свой путь фонарями.
– Этот туннель недостаточно высок даже для Гиппеев, подал голос Риллиби, – но фоксены идут за нами, я чувствую их. Они ползут, словно большие львы, очень медленно.
В нескольких ярдах от входа туннель начал круто спускаться вниз. Струйка воды, которая бежала наружу, развернулась и начала течь в направлении их движения. Но уже по прошествии несколько минут, уровень выровнялся. Они шли в темноте, вода капала сверху и плескалась у них в ногах. Темнота над ними, казалось, окутывала их.
Марджори осветила стены туннеля, найдя в них множество маленьких отверстий.
– Что это? – спросила она.
– Полагаю, это дренажные отверстия, – ответил отец Джеймс. – Вся эта вода должна куда-то деваться.
– Куда? Вода не может бежать в гору!
– На самом деле мы на холме, – сказал брат Майноа, откашливаясь. – Весь Коммонс, включая болотный лес, лежит в каменистой котловине выше окружающей их прерии. Как чашка на столе. Если в ней просверлить отверстия, вода будет стекать вниз.
– Впереди что-то есть.
Прямо перед ними оказалась боковая камера туннеля, узкая и сухая, заваленная кучами травы. Марджори использовала свой фонарь, чтобы осмотреть это помещение. На полу валялись обрывки нижнего белья, два левых сапога и изодранная охотничьей куртка.
– Она была здесь, – сказала Марджори, – Джанетта.
– И кто-то ещё, – Брат Майноа указал на сапоги. Возможно, Димити бон Дамфэльс.
Туннель наполнился далёким рычанием лис.
– ОН хочет, чтобы мы продолжали путь, – сказал брат Майноа. – Опасность позади.
Марджори посмотрела на Дон Кихота и подумала, что наверняка он тоже понимает лис, и не исключено, что намного лучше, чем она сама. Скакун двигался настороженно, подняв уши, как будто шёл на невидимый зов.
Далеко в туннеле раздался какой-то крик. Эхо пронеслось мимо них – э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э, – рикошетом отскакивая от стен и растворяясь в тишине.
– Поторопитесь», – раздалось в их головах. Они получили образ пульсировавшего слова на терранском, чёрные буквы на оранжевом фоне, большие, подчеркнутые, с восклицательным знаком. «ТОРОПИТЕСЬ!»
Затем далеко впереди забрезжил розовый свет. Дорога шла вверх. Силуэт фоксена вырисовывался на фоне этого света и тут же исчезал. Туннель вывел их на крошечный островок. Их окружала неглубокая вода. Лошади подплыли к опушке леса и жадно бросились вверх по длинному склону. Всадники оглянулись, ожидая увидеть погоню. Ничего. Ни звука. Возможно, лисы выиграли им время.
– Я отведу этих двоих в полицию, – сказал Риллиби, дёргая за веревку, которой были связаны пленники. Он указал на холм.
– Это больница. Там Стелла и твой муж, рядом с отелем «Порт».
Марджори направила Дон Кихота вверх по склону.
Отель «Порт» был битком набит людьми. Они оборачивались и с любопытством смотрели на Марджори и остальных. Кто-то крикнул. Себастьян Механик отделился от толпы и подбежал к ним.
– Леди Марджори, – воскликнул он. – Здесь ваши сын, дочь и муж.