– Сто тысяч.
– Ох, ничего себе, – Вадим изумленно взглянул на Лунина, – это ж ему месяца два точно на одних макарошках сидеть надо было, чтобы расплатиться.
– Сто тысяч евро, – уточнил Илья.
– Все страньше и страньше, – пробормотал Зубарев, – все чудесатее и чудесатее.
– Слушай, мне кажется или ты как-то странно разговаривать начал последнее время? – не выдержал Лунин.
– Не кажется, – усмехнулся уже пришедший в себя Вадим. – Я тут с девочкой одной познакомился, в библиотеке работает, что характерно, библиотекарем. Так вот, она меня книги читать заставляет и кроссворды разгадывать. Говорит, что это развивает во мне творческое мышление.
– Заметно. – Илья с легкой завистью взглянул на приятеля. – Ты же раньше только за дознавательницами бегал.
– Да ну их, – небрежно отмахнулся Вадим, – корыстные они очень, никаких денег не напасешься. А в библиотеке, между прочим, книги бесплатно брать можно.
– Ну да, их для этого и придумали, – кивнул Лунин. – Ты что, раньше не знал?
– Я как-то не особо ходок по библиотекам был. Я и сейчас думал: одной библиотекаршей отделаться можно будет, а тут видишь как повернулось, все в комплекте, – немного смущенно объяснил Зубарев. – Но ты давай от темы не удаляйся. Видишь, мотивчики у нас вырисовываются. Чего тебе еще родственнички друг на друга напели?
– Потом я ждал Андрея, но появилась Наташа. Та просто переполнена ненавистью к Яне и убеждена, что Яна и есть убийца.
– Это нормально, страшненькие девки всегда красоток недолюбливают, – хмыкнул Вадим. – Или она озвучила что-то стоящее?
– Да ничего она не озвучила. По ее мнению, Яна нацелилась на нового мужика и, чтобы при разводе не остаться ни с чем, провернула всю эту историю.
– Почему бы и нет, – пожал плечами Зубарев, – от женщины с такими формами всегда можно ожидать неприятностей. Поверь мне, как человеку бывалому.
В каких именно местах доводилось ему бывать, Вадим почему-то умолчал, а Лунин спрашивать постеснялся.
– Кстати, Наташа, как и все остальные, не знала о том, что несколько месяцев назад Фильченко переписал этот дом на жену. Забыл тебе сказать, Владимир вообще был уверен, что по завещанию отца дом достанется именно ему.
– А домик-то кучу денег стоит, – быстро сориентировался майор, – конечно, покупателя найти не так просто, но в конце концов за него очень солидно отвалят, даже не представляю, сколько.
– После Наташи наконец до меня добрался Андрей. Свой проигрыш он не отрицает, но настаивает на том, что во время фейерверка все время стоял рядом с женой и никуда не отлучался.
– Тоже мне алиби, – презрительно фыркнул оперативник.
– Зато он видел, как на несколько минут в дом заходила Оксана. Кроме того, он тоже поделился со мной интересной историей. Оказывается, Игорю Владимировичу категорически не нравился новый Оксанин жених, причем не нравился настолько, что он грозил отобрать у дочери подаренную ей когда-то квартиру. Как я понял, квартира большая и находится в самом центре Петербурга.
– А квартирка в Питере – это мотивчик, – растягивая гласные, отозвался Вадим, – хороший такой мотивчик, весомый.
– Четырехкомнатный, – согласился Илья. – Слушай дальше. Последней у меня была Оксана. Мы с ней весьма обстоятельно пообщались, обсудили всех присутствующих. То, что она возвращалась в дом, этого не отрицает, но говорит, что зашла выпить таблетки от головной боли.
– Вот уж не думал, что у этой бабищи голова болеть может, – ухмыльнулся Зубарев, – да и повода не было, сексом тут явно не пахло.
– Грубый ты, Вадик, – вздохнул Илья, – а еще по библиотекам ходишь.
– Ну что поделать, я всего две недели как свой культурный уровень повышаю.
– Еще две осталось, значит, – заключил Лунин.
– С чего это?
– Да с того, я что-то не помню, чтобы у тебя дольше месяца отношения с кем-то длились.
– Это верно, – согласился Вадим и тут же хитро подмигнул приятелю, – но ведь меньше бывает.
– Так вот, – вернулся к основной теме разговора Лунин, – Оксана уверяет меня, что на самом деле Наташа прекрасно знала о том, что Андрей проиграл ее отцу. И какую сумму он проиграл, она тоже знала.
– И что из этого следует?
– Что из этого следует, я не знаю, но вот Оксана уверена, что Наташа восприняла проигрыш мужа или, может, правильнее сказать, выигрыш отца как личное оскорбление. Денег, чтобы рассчитаться по этому долгу, у них не было, а отдавать сумму надо было сегодня.
– Хорошо-то как, – закинув руки за голову, промурлыкал Вадим.
– Что хорошо? – не понял Илья.
– Да все хорошо. Особенно хорошо это вписывается в тот вариант, по которому Фильченко убивали двое. А что? Думаю, пришли они к старикану, чтобы убедить его простить долг. Тот заартачился. Наташа – явная истеричка, так что, скорее всего, она первая папашу по голове и гвазданула. Только силенок у нее маловато, ну а Андрюша, какой ни есть, а все мужик. Он уже дело до конца оформил. Как тебе версия?
– А что, другие мы уже не рассматриваем?
– Почему же, – Вадим с усмешкой взглянул на Лунина, – только кто из нас двоих элита сыска? Я так понимаю, ты должен сейчас все варианты как следует обмозговать, затем собрать почтенную публику в гостиной, сам усесться в кресло у камина и рассказать всем, включая и меня-грубияна, как все было на самом деле. В заключение ты назовешь имя виновного, я надену на него наручники, и мы поедем в отдел пить коньяк и готовиться к награждению.
– Если бы все было так просто, – вздохнул Лунин, мысленно соглашаясь с тем, что предложенный Зубаревым вариант выглядит фактически безукоризненно.
– Это тебе мундир на организм давит, поэтому ты и сообразить ничего не можешь, – выдал очередную порцию мудрости Вадим.
Лунин, которому китель был немного тесноват в талии, неодобрительно взглянул на приятеля и промолчал.
– Ну а что, – продолжал разглагольствовать Зубарев, – человек, он же как форму надевает, особливо если с фуражкой, так непременно глупеет. Ты думаешь, почему в нашей системе опера самые толковые? Это потому, что мы по гражданке одеваемся.
– Пойдем-ка, толковый, на второй этаж, место преступления осмотрим, – не стал вступать в навязываемую дискуссию Лунин.
– А ты там еще не был? – изумился оперативник. – С этого вроде начинают обычно.
– Тела там уже нет, следы вы все равно все уже затоптали, – Илья осторожно выбрался из кресла, – так что часом раньше, часом позже разницы тоже уже не будет. А теперь ты приехал, может, что интересное мне расскажешь.
– Интересное? – Вадим тоже вскочил на ноги, отчего в кабинете сразу же стало тесно. – Я сейчас такую книгу читаю, Джека Лондона, необыкновенно интересно.
– Вообще-то, я имел в виду, по делу, – перебил его Лунин и, неодобрительно покачав головой, вышел из комнаты.
– Я могу и по делу, – поспешил за ним Вадим, – но ты книгу все же почитай. «Время не ждет».
– Время не ждет, это точно.
Илья быстро пересек гостиную, в которой все еще находились родственники убитого вице-губернатора. Поднимаясь по стеклянным, абсолютно прозрачным ступеням, он крепко держался за перила и старался не смотреть себе под ноги. Оказавшись на втором этаже, он с удивлением оглядел несколько выходящих в просторный холл дверей, сделанных хоть и из затемненного, но тоже вполне прозрачного стекла, подобные двери Лунин неоднократно видел в саунах. О том, что их можно поставить на входе в спальни, ему слышать еще не доводилось.
– Это что, тут еще и стены стеклянные имеются, – сообщил заметивший удивление Лунина Вадим. – Все как в песне. «Дом хрустальный на горе для нее…»
– Ты фальшивишь, – машинально отметил Лунин. – Показывай, где этот кабинет.
– Ты будешь удивлен, – ухмыльнулся оперативник, направляясь по коридору, – но наш любитель стеклянных замков припрятал свой кабинетик за вполне себе нормальными дверями.
Зубарев постучал кулаком по темной массивной створке.
– Чистый дуб!
– Скорее, мореный, – поправил его Лунин.
– Пусть будет мореный, – согласился Вадим, сорвав печать и отпирая длинным замысловатой формы ключом врезанный в дверь замок, – все равно дуб. Велкам!
Так называемый кабинет Фильченко оказался просторным, немногим меньше гостиной, залом, в котором центральное место занимал огромный двенадцатифутовый стол для русского бильярда. Над зеленой поверхностью стола нависал светильник с четырьмя тканевыми, в цвет сукна, плафонами.
– И это называется кабинет? – удивленно пробормотал Лунин.
– А что не так? – оглянулся на него Вадим. – Все логично. Кабинет – это у нас что? Это место, где люди работают. Вот и наш покойничек здесь работал помаленьку, к битвам за миллионы готовился, – майор небрежно похлопал по краю стола, – хотя, конечно, помещеньице по размерам на небольшой цех тянет. Между прочим, здесь еще один стол есть.
Пройдя вглубь зала, оперативник махнул рукой, указывая Лунину на большой письменный стол, на котором лежал раскрытый на вчерашнем числе ежедневник и два блокнота в толстых кожаных переплетах. Илья обошел стол, чтобы заглянуть в выдвижные ящики. Черный прямоугольник компьютерного монитора равнодушно наблюдал за его действиями.
– Мы все здесь оставили как есть. Хованский запретил что-либо трогать до твоего приезда. Забрали только тело, сам понимаешь, тебя оно не могло дождаться.
– А орудие убийства? – Уже задав вопрос, Илья вспомнил, что не видел фотографии описанного ему Хованским бронзового глобуса.
– Ты про кубок? Знаешь, мы ведь точно не уверены, что били именно им. Это Красильникова заметила, что кубок исчез. С ее слов, здоровая такая штуковина, на факел похожая, знаешь, перед Олимпиадой с такими все бегают. Только у этого факела вместо огня сверху глобус, причем бронзовый, и рукоятка тяжеленная, мраморная. В общем, нормальная такая вещица, самое то, чтобы людей по башке колотить.
– Он ее что, в бильярд выиграл? – полюбопытствовал Лунин.
– Какой бильярд, – пренебрежительно махнул рукой Вадим, – когда он шарики гонял, там другие призы были, в виде денежных купюр иностранного производства. А это его губернатор наш поощрил, Сергиевич, за плодотворную работу по развитию дорожного комплекса Среднегорской области, – оперативник усмехнулся, – развил на свою голову. Кубок этот ему совсем недавно вручили, пару месяцев назад, поэтому Красильникова и заметила, что новой игрушки не хватает.