– Лунин, ты как там, бодр и весел? – Голос Зубарева звучал чересчур жизнерадостно для вечера четверга.
– Что-то случилось? – Правая рука Лунина машинально коснулась кармана джинсов, в который он зачем-то переложил брелок от машины.
– Что-то, – хмыкнул Вадим, – можно, конечно, сказать и так. Но, по-моему, это не «что-то», это нечто. Я так думаю, тебе на это нечто даже стоит взглянуть.
– Что, прямо сейчас? До утра это никак не потерпит? – Тащиться куда-либо на ночь глядя, да еще в то самое время, когда кровь усиленно разгоняет накопившийся в желудке алкоголь по организму, совсем не хотелось.
– «Это», может быть, и потерпит, – даже не видя лица оперативника, Илья отчетливо представлял, как тот ухмыляется, – а вот следственной группе работать надо. Так что к утру здесь ничего интересного не останется.
– Ладно, давай адрес, – согласился Лунин, снимая «хайландер» с сигнализации.
Выслушав Зубарева, Илья некоторое время стоял молча, уставившись в черноту асфальта у себя под ногами.
– Так ты приедешь? – вывел его из задумчивости голос оперативника.
– Да, скоро буду. – Илья распахнул дверь автомобиля и коротко скомандовал болонке. – Едем!
Ехать было недалеко. Уже через пятнадцать минут Лунин въезжал в распахнутые настежь железные ворота, открывавшие доступ к вот уже не один год как заброшенной строительной площадке. Шесть или семь лет назад, сам Илья уже точно не помнил, на этом месте должен был появиться новый городской микрорайон, состоящий преимущественно из зданий малой этажности, а также нескольких таунхаусов. Поначалу строительство шло достаточно бойко, в первый же год, еще в мае, застройщик залил фундаменты будущих построек, уже к августу появились стены, межэтажные перекрытия, а в сентябре на четырех из восемнадцати строящихся домов уже вовсю монтировали стропильные системы. Холода, пришедшие в город на месяц раньше обычного, заставили свернуть работы уже в октябре. Что произошло потом, не знал никто. Генеральный директор, а по совместительству и владелец строительной компании, улетел встречать очередной, обещающий быть весьма успешным, новый год на Гоа, однако 11 января, вопреки ожиданиям сотрудников и партнеров, в Среднегорск он не вернулся. Все попытки связаться с пропавшим предпринимателем также оказались безуспешны. Еще более безуспешными остались попытки найти деньги, необходимые для продолжения строительства. Счета строительной организации, к удивлению оплативших полную стоимость жилья покупателей и вскоре появившихся в офисе компании следователей, оказались поразительно безденежны. Два счета были пусты полностью, а на третьем оставалась сумма, способная вызвать лишь недоумение у всех, кто смотрел на банковскую выписку. Тринадцать рублей, тринадцать копеек. Окончательно убедившись, что деньги были переведены удаленно, при помощи флешки с цифровой подписью директора, арестованного впопыхах главного бухгалтера через пару месяцев отпустили, а фирма перешла под контроль внешнего управляющего. Что происходило потом, Лунин не знал, но, судя по тому, что вот уже несколько лет на строительной площадке царили тишина и запустение, не происходило ровным счетом ничего. Кроме всего прочего, заброшенная строительная площадка была примечательна тем, что всего год назад, точно так же вечером, Лунин уже приезжал сюда. Только тогда вечер был холодным, ветреным и дождливым. Теперь же бетонные скелеты недостроенных зданий освещали мягкие розовые лучи закатного солнца. Во всем остальном за прошедший год ничего не изменилось. Все те же, разной степени готовности бетонные каркасы, разбросанные на территории в несколько гектаров и окруженные покосившимся забором из бетонных плит, все тот же разросшийся за лето бурьян между этими постройками, все тот же неподвижно застывший, словно памятник первостроителям города, башенный кран. Даже повод, по которому Лунин приехал на это, отнюдь не самое живописное, место был тот же, что и год назад.
Илья остановился на выложенной бетонными плитами площадке, на которой уже стояли несколько автомобилей, украшенные характерными надписями и полосами, позволяющими идентифицировать их принадлежность к тем или иным ведомствам. Полиция, следственный комитет, скорая помощь, еще полиция. Группа мужчин, часть из которых была в форме, другая же часть в гражданской одежде, курила, с интересом поглядывая на вновь подъехавшую машину. Лунин прекрасно знал большинство людей, выпускавших в воздух табачный дым с таким сосредоточенным видом, словно глубина их затяжек и размеров устремлявшихся к небу серых колец могла повлиять на скорость раскрытия дела, ну или хотя бы просто на то, чтобы дело было раскрыто.
Как только Илья, приказав Рокси оставаться на месте, выбрался из машины, от толпы курильщиков отделилась высокая фигура Зубарева.
– Лунин, а ты тут каким макаром?
Очевидно, по мнению майора, его громогласное любопытство должно было отвести от него все возможные подозрения в том, что это он вызвал на место преступления человека, никакого официального отношения к расследованию не имеющего, хотя, на взгляд Ильи, столь показательно изумляться Зубареву совсем не стоило.
– Где тело, Вадик?
Прищурившись, Илья вгляделся в сторону башенного крана. Массивный крюк висел абсолютно неподвижно, четко выделяясь на фоне золотисто-оранжевого предзакатного неба.
– Что ты там пытаешься разглядеть? – Вадим с усмешкой проследил за взглядом приятеля. – Нет там ничего интересного. На этот раз все внизу. Пойдем покажу.
– Веди.
Илья хорошо помнил, как прошлой осенью из-за непрекращающихся порывов ветра крюк башенного крана раскачивался из стороны в сторону, а вместе с ним на ветру раскачивалась и голова убитой женщины, чье тело лежало в огромном, залитом грязной дождевой водой котловане. Тогда, спускаясь вниз по скользкой, расползающейся под ногами грязи, Илья чуть не напоролся на торчащую из бетонного основания арматуру. Год спустя ржавые штыри никуда не исчезли, они по-прежнему тут и там уродливо выползали из серой бетонной плиты, но сейчас при свете солнца большой опасности для Лунина они не представляли.
– Тебе повезло, – оглянулся идущий первым Вадим, – вначале не разобрались, что к чему, прислали дежурную группу из района, а потом они поняли, что дело темное, стали звонить руководству. В итоге от областного УВД меня послали, а от вашей конторы вроде как Изотов подъехать должен, только его что-то найти никак не могут. Вот я и подумал, позвоню-ка я другу Илюшке, пусть он на это безобразие посмотрит. Может, чего у него в голове торкнет?
– Что у меня должно торкнуть? – Илья осторожно спустился по узкой тропинке на самое дно котлована, посреди которого копошились несколько человек, закрывая своими спинами от Лунина то, ради чего он здесь, собственно, оказался.
– Мало ли, – Вадим пожал плечами, – ты ведь тогда вел это дело.
– Я тогда вел другое дело, – резко, чуть более резко, чем хотелось самому, отозвался Лунин.
Обернувшись на приятеля, Вадим лишь удивленно хмыкнул и промолчал. Сделав еще несколько шагов, они почти вплотную приблизились к работающим на дне котлована людям.
– Господа эксперты, – вновь нарочито громко рявкнул оперативник, – разрешите следователю взглянуть на жертву насилия.
Трое мужчин одновременно обернулись на Зубарева и Лунина. Поправив сползшие на кончик мясистого носа очки, один из них удивленно спросил:
– О, Лунин, разве тебя на это дело поставили?
– Временно, – коротко ответил Илья, опускаясь на корточки рядом с лежащим на бетонной плите женским телом.
Женщина была совсем другая, нисколько не похожая на ту, которую Лунин видел на этом же месте два года назад. Вместо черной юбки, из-под которой виднелись длинные стройные ноги, заканчивающиеся черными туфлями с острыми, словно куски арматуры, каблуками, на новой жертве были кроссовки и темные мешковатые джинсы. Серая футболка немного задралась и была видна узкая полоска живота – бледная кожа, обтягивающая расползшийся по бокам мешок жира. У убитой были явные проблемы с лишним весом, подумал Илья. Хотя, кто знает, может, лишний вес у нее был, а проблем с ним никаких и не было. Не все же стоят голышом перед зеркалом, разглядывая свои чрезмерно округлившиеся телеса.
Никакой куртки или плаща на этот раз на жертве не было, в такую погоду это выглядело бы странно, соответственно, не было и капюшона, закрывающего голову жертвы преступления. Точнее, то место, где эта голова должна находиться. Ибо, как и год назад, головы у убитой женщины не было. Вернее, она была, но находилась примерно в метре от окровавленного обрубка, который когда-то, судя по всему совсем недавно, был женской шеей. Несмотря на то что ушедшее только вчера лето выдалось достаточно жарким, загаром лицо убитой покрыться так и не успело, а теперь, абсолютно обескровленное, оно белым пятном таращилось прямо на Лунина.
– В этот раз он поленился на кран забираться, – прокомментировал Зубарев, как и Илья разглядывавший голову, насаженную на торчащий из бетонного фундамента прут арматуры, – зато и нам не придется.
– Да уж, редкостное везение.
Илья перебрался ближе к голове убитой. Ее серые, водянистые глаза были широко распахнуты, а на лице застыла гримаса ужаса, в последний миг жизни окончательно изуродовавшая и без того не самые привлекательные черты.
– Во рту у нее смотрели? – Илья обернулся к стоящим в паре метров от него криминалистам.
– Нет, – отрицательно покачал головой один из них, – сказали ничего не трогать до приезда следователя из областного.
– Посмотри, – попросил Лунин.
– Так ведь вроде сказали, Изотов приехать должен. – Мужчина подошел ближе и неуверенно взглянул на Лунина.
– Посмотри! – более настойчиво повторил просьбу Лунин, заметивший на краю котлована приземистую фигуру в синей форме сотрудника следственного комитета.
– Ну хорошо, – пожал плечами криминалист и кивнул напарнику: – Олежка, сделай пару кадров.
– Нет там ничего, – предсказал Зубарев. – Ты что, не видишь, сережки на месте.