Охота на льва — страница 19 из 36

Когда Тихий понял, что парень просто и эффективно провел его, командира разведгруппы, он, повернув к нам сердитое лицо, махнул рукой бойцу, которого всегда оставлял у двери для визуальной связи с теми, кто оставался в вертолете. По толчкам и колебаниям борта я понял, что солдаты один за другим прыгают из двери. Вот они, растягиваясь в цепь, уже бежали по диагонали к тем валунам, словно заводили на бегущего невод. Сначала они стреляли в воздух, предлагая ему остановиться, но он летел, и некоторые его прыжки были так длинны, что, казалось, он и в самом деле сейчас оторвется от земли и улетит, как это бывает во сне, когда ты оставляешь глупую, тяжелую погоню на земле. А он тем временем почти добежал до камней, но, вместо того, чтобы, ускорившись, нырнуть в их защитный лабиринт, он вдруг остановился, вынул из лоскутной сумы небольшой темный предмет, изогнулся всем телом, и, распрямившись пружинно, метнул его в бегущих солдат. Это была граната. Я сразу понял, и смотрел, как она кувыркается, как мелькает светлый хвост взрывателя. Я видел, как валятся наземь солдаты, как накрывают головы в касках автоматами, - а граната летит, и я думаю, нужно ли мне пригнуться к пулемету, или, наоборот, упасть назад, на спину, укрываясь за приборной доской командира, но командир же никуда не падает и не пригибается, а ведь тут расстояние метров сто, а разлет осколков у эфки - все двести, - а граната все летела, солдаты все валились, утыкаясь в землю лицами и накрываясь автоматами, и только один не укрывался, он упал сразу раскинув ноги, бросив перед собой пулемет с откинутыми сошками, и тут же ствол забил белыми дымками, и когда граната, наконец, упала, хлопнув, как хлопушка, и взвился султан дыма, тут же сметенный ветром нашего винта, - человек у камней, уже повернувшийся спиной, чтобы нырнуть в щель между двумя глыбами, вдруг вскинул руки, прогнувшись назад, как будто его толкнули в спину, и, оставив уже безвольные ноги сзади, он грянулся плашмя о валун, отскочил, уже согнувшись вперед, и упал к подножию камня и остался лежать так, свернувшись клубком.

Солдаты поднимались и, уже волоча автоматы за ремни, шли к камням, чтобы посмотреть. Последним встал Уржум, поднял свой пулемет, и пошел к вертолету, не оглядываясь.

Тихий пошел к камням, движением руки отправив старика с мальчиком ко мне на борт под конвоем.


Все, начиная от бегства осла, произошло так быстро, что ведомый, наверное, еще ничего не понял, облетая место нашей посадки по кругу большого радиуса, всматриваясь, нет ли засад. Видимо, заметив в нашей стороне беготню, ведомый сошел с круга, пролетел над нами по низкой дуге.

- Наши все живы? - спросил он тревожно, и, после утвердительного ответа командира переключился на шутливый тон: - вот так всегда - пошлют ведомого подальше, а сами воюют...

- Мы тут не при чем, - сказал командир. - Это все "сапоги", они хоть где врага отыщут...

Вернулся Тихий с бойцами. Он был мрачен.

- Плохая примета, - сказал он. - Удачи не будет. Хотя, ее и без этого пока не видать. Как я и думал, это разведгруппа. Знал и купился, суму у малыша не проверили, а там фонарик сигнальный, ну и граната, хорошо еще, эргэдэшка, разлет осколков небольшой, была бы эфка, и вас бы могло достать. Кстати, у тебя была удобная позиция, - он склонился через мою правую руку к пулемету, взял его за ручку, поводил стволом, - мог бы... Ладно, Уржум успел, а то ушел бы в камни, а там, я посмотрел, колодец в кяриз в теньке камней обустроен, - ищи его там, свищи...

Мы высадили группы в заданных точках, и назад я летел в грузовой кабине. Старик сидел на коленях в проходе между дополнительными баками, положив руки на колени, и смотрел на меня своими карими, с желтыми белками, глазами, не отводя. Мальчик недолго посидел возле старика, потом детское любопытство взяло верх, и он, скинув шлепанцы, залез с ногами на скамейку и уткнулся лицом в иллюминатор, разглядывая свою землю, несущуюся мимо, уже красную от закатного солнца.

На этот раз Тихий забил караван. Утром он вышел с нами на связь и дал новые координаты места встречи нашей пары с разведгруппой. Когда прилетели, пришлось некоторое время ходить по кругу, выбирая подходящий пятачок для посадки. Караван шел через узкое ущелье - почти отвесные скалистые стены, с торчащимии, как балконные плиты, уступами, нависали над изгибистым речным руслом, - казалось, что ущелье не пропилено лобзиком речки, а прорублено ударом тупого, зазубренного топора. Воды сейчас хватало на неширокий ручеек, журчащий в центре каменистого русла. Караван шел прямо по мелкой воде, и был не цепью верблюдов, а десятком грузовых машин - бурбухаек, как их здесь называли. Разукрашенные, увешанные тряпочками и кисточками, с деревянными резными дверями, эти корабли местных пустынь всегда привлекали мое внимание, когда мы пролетали над ними, едущими по бетонке. В одной такой бурбухайке помещался и груз любого вида - от мешков с мукой до вязанок дров, - люди всех возрастов и полов, садящиеся и сходящие в самых безлюдных уголках пустынь и гор, - и животные, от одного осла до небольшого стада овец. Но сейчас это были звенья боевого каравана, шедшего из Ирана. Некоторые машины горели, некоторые осели на пробитых скатах, зияя дырами разбитых стекол. Возле машин и вдоль по руслу лежали духи - кто ничком, кто навзничь, и бойцы группы быстро ходили между лежащими, собирая оружие.

- Странно, - сказал командир, - а по карте не здесь должен был караван идти. Тут в километре другое ущелье есть, там можно по бережку идти или ехать, там склоны покатые, можно нормальный боевой порядок караванного охранения построить. А они сюда полезли.

Сели на выходе из ущелья, и бойцам пришлось довольно далеко таскать и грузить на два борта трофейное оружие - автоматы, гранатометы с выстрелами, минометы, всякую всячину - патроны, мины, упаковки амуниции, медикаменты... Закончили погрузку быстро - видно было, что бойцы натренированны, действуют слаженно, как муравьи. Тихий появился в кабине, принес с собой запах боя - пота, гари, пороха, свежей, но уже свернувшейся крови, - сделал глоток воды из фляжки, сказал, закуривая:

- Уходим, командир! Скорее всего, скорая духовская помощь сюда уже мчится с той стороны. Мы, конечно, сюрпризы им оставили - и под бурбухайками, и под трупами, но тут недалеко кишлак, оттуда тоже могут выдвинуться, так что пойдем в обход, сделаем крюк на север...


Пока летели, Тихий рассказал, как все произошло. Относительно этого каравана данные разведцентра, основанные на хадовской наводке, и сведения, полученные Тихим от своих доброжелателей, изначально разошлись. Три неудачи подряд заставили поменять схему охоты. Группа Васи после высадки пришла к запланированному месту засады, особенно не маскируясь. Вошли в то широкое, с пологими склонами ущелье и до темноты делали вид, что обустраиваются, - пришлось даже пару окопов отрыть. Тем временем группа Тихого, высаженная нами километрах в двадцати от группы Васи, пришла в соседнее ущелье, тихо заняла две господствующие высотки с одной стороны. Когда стемнело, Вася привел своих и занял две высоты с противоположной стороны. Когда за час до рассвета в ущелье с иранской стороны втянулся караван, - сначала головной дозор на "семурге", который две ближние засады пропустил мимо, - потом и все тело каравана из полутора десятков грузовиков, и, когда хвост каравана пересек невидимую линию, на двух концах которой сидели на скалах разведчики, тут, по сигналу Тихого, и началось. В голову и в хвост каравана ударили сверху с двух сторон из гранатометов, застучали автоматы, духи спрыгивали с машин, пытались заползти под них, но мало кто успевал, - свинцовые струи били не только сверху, но и со стороны выхода из ущелья, где устроили себе доты из камней два пулеметчика - их пулеметы били по двум сторонам каравана, простреливая его вдоль, до самого хвоста, - для засады Тихий выбрал прямой участок. Еще не начало светать, а с караваном было покончено. Остаток ночи разведчики сидели на скалах, глядя на учиненное ими побоище через ночные прицелы, выискивая малейшие шевеления, - иногда сухо щелкал выстрел, и его щелчок умножали скалистые стены. Когда рассвело, вызвали вертолеты и начали спускаться перекатом - первая волна, скатившись на ярус, закреплялась, прикрывая спуск второй волны, потом почистили из подствольников пространства под машинами, и начали уборку урожая.

- В принципе, неплохой сбор, - сказал Тихий, - теперь будем похитрее, хадовские наводки будем проверять и корректировать...

Тихий оказался прав. Примененная им тактика отвлекающего маневра группы Васи еще два раза принесла результаты, и я мог бы чувствовать себя настоящим охотником за караванами каждый раз, когда у нашей прилетевшей с трофеями пары собирался аэродромный народ - посмотреть, попозировать с "базукой" или М-16 перед первым попавшимся фотографом-любителем. Мог бы, но не хватало одной малости, - наша пара пока ни разу не участвовала в атаке на караван, пока что мы работали перевозчиками трофеев, добытых другими. А месяц нашего дежурства, между тем, подходил к концу.



День второй. Утро.



Я не стал досматривать, как Тихий делает зарядку, и спустился вниз умываться. Я тоже поддерживал нормальную физическую форму, но сейчас было две причины, чтобы не выходить на улицу и не примыкать к хозяину дома, который - я видел в окно уже первого этажа - поднимался по канату только на руках. Во-первых, я был в отпуске, вне своего города и дома, и мне хотелось посибаритствовать хотя бы несколько дней. Во-вторых - и это было главной причиной - рядом с Тихим я бы смотрелся, как домашний кот рядом с камышовым, да и мои гимнастические упражнения в сравнении с его выглядели бы просто лечебной физкультурой.

Я умылся в сияющей кафельной белизной ванной комнате и, когда вышел, успел увидеть, что Тихий по ту сторону оконного стекла, оставшись в одних плавках, опрокидывает на себя ведро воды, набранной, по всей видимости, из стоящей тут же оцинкованной бочки.