Она не договорила, в прихожей снова раздался длинный, требовательный звонок. В гостиную заглянул Блюмкин и вопросительно посмотрел на Кэтрин.
— Пойди, посмотри, кто там, — приказала она.
Минута ожидания показалась обоим за столом едва ли не часом. Давыдов даже подумал, уж не группа ли его подстраховки явилась? Хотя вроде не должны были без условного сигнала — отдернутой шторы на правом со стороны улицы окне. Но это были не оперативники агентства. В гостиную стремительно не вошла — влетела самая настоящая фурия. Одета она была так, что у Кэти глаза на лоб полезли. Огромная черная фетровая шляпа была отделана топорщащимся алым шелком, гипюром кремового цвета, розой из черной соломки, величиной с большое яблоко, и еще — черным фетровым крылом, вздымавшимся вверх на пол-аршина. Ярко-синее платье в стиле Поля Пуаре, подпоясанное чуть ли не под самой грудью, было отделано настоящим горностаем, а на шее у фурии висело не меньше десятка нитей крупного жемчуга. Картину довершал алый зонтик.
— Боже мой… — прошептал Давыдов. — А эта здесь откуда?!
Меньше всего он ожидал увидеть в Киеве сумасбродную танцовщицу.
— О, Дьенис, мон шер ами, рюсски медвед?! — воскликнула Мата Хари своим неподражаемым контральто, срывая с руки тонкую перчатку и протягивая Давыдову холеную руку для поцелуя прямо через голову Маккормик. Затем она все же перешла на французский. — Какая радостная встреча на чужбине!
— Мадам, я потрясен… — пробормотал Денис, нисколько не лукавя и припадая губами к ее длинным, нервным пальцам. — Какими судьбами?!
— О, моя судьба!.. Моя судьба! Вы знаете, я родилась на Суматре, я росла красавицей, меня два раза похищали, сперва — жрец богини Сарасвати, потом священник-миссионер… Магараджа Сринагара подарил мне двух питонов, чтобы я научилась исполнять танец со змеями…
Сообщая все эти удивительные подробности, Мата Хари придвигалась все ближе к Давыдову.
— Это тоже наша сотрудница, — слегка сморщив курносый носик, сказала Кэтрин. — Да присядьте уже, Мата!
Расторопный Блюмкин тут же подвинул танцовщице стул и кинулся к буфету за еще одной чайной парой.
— А где же ваш воздыхатель? — рискнул поинтересоваться Денис. — Ну, тот, русский бабуин?..
— О, мой бабуин!.. Его больше нет! Увы, увы, его больше нет!..
Танцовщица сказала это радостно, однако от ее звонкого голоса у Давыдова мурашки по спине побежали. Ведь Бабушинский пытался изловить графа Рокетти де ла Рокка, и Мата Хари поняла, что он раскусил графа. А трудно ли ей было заманить купца туда, откуда он уже живым не вышел?
— Черт возьми… — пробормотал он и вдруг, сам от себя такого не ожидая, треснул кулаком по столу.
— Вас это огорчает? — спросила Кэти и так прищурилась, что стало ясно: она сейчас сопоставляет в голове все сомнительные факты своего с Денисом знакомства. И главным образом — то, как скоро он согласился сотрудничать…
Давыдов понял, что выдал себя. Времени на подачу условного сигнала не оставалось, и он принял единственное решение: надо их брать! Сейчас. И по возможности всех.
Сделав вид, что хочет подойти к телефону, Денис внезапно выхватил из кармана «трофейный» револьвер Блюмкина и навел оружие на рыжую англичанку.
— Внимание, мисс Маккормик, вы арестованы!
Однако, к его удивлению, это не произвело на Кэтрин никакого впечатления. Более того, она от души рассмеялась и танцующей походкой двинулась к капитану.
— Стойте, мисс! Иначе я буду вынужден стрелять!.. — почти в отчаянии крикнул Давыдов, взводя курок.
— Нет, Денис Николаевич, вы не станете в меня стрелять, и вы это знаете, — все еще улыбаясь, сказала Кэтрин, но все же остановилась в двух шагах перед ним.
Давыдов понял, что она права, и растерялся. Впервые в жизни. Всего на пару секунд. Но этого оказалось достаточно. Он даже не сообразил, отчего револьвер из его руки вдруг прыгнул высоко вверх, к потолку, а в следующий миг сильный удар в грудь сбил его с ног и бросил на диван. Револьвер с глухим стуком закувыркался по ковру и исчез под столом.
Спасли капитана рефлексы, натренированные годами регулярных занятий по физической подготовке еще со времени учебы в Академии Генштаба. Инструктором по рукопашному бою там был тогда Жорж Лефевр, ученик самого Жозефа-Пьера Шарлемона, основателя собственного стиля савата и Академии французского бокса в Париже. Русские офицеры с удовольствием изучали необычные приемы и удары — все эти фуэтэ, шоссэ и реверсы — и дивились их простоте и эффективности.
И вот теперь Давыдов, ворочаясь на диване, понял, что его атаковали именно одним из шоссэ — прямым ударом ногой в корпус. Но более всего его поразила мысль о том, что это проделала женщина. «Черт меня подери! Не хватало еще оказаться битым какой-то рыжей авантюристкой!» — со злостью подумал Денис и, сгруппировавшись, легко вскочил на ноги… чтобы с трудом отразить следующий выпад.
На этот раз англичанка ударила сбоку, выполнив совершенно немыслимый (по представлению Давыдова) для женщины, одетой в платье, фуэтэ — удар ногой с разворота. Денис лишь в последнее мгновение сумел поставить блок рукой. И все равно не удержался на ногах, упал в проход между столом и диваном, зацепив по дороге стул. Именно стул и помешал разъяренной фурии, в которую превратилась милая хохотушка, добить противника.
Давыдов успел перекатиться через плечо, вновь встать на ноги и даже оценить ситуацию в целом. Вовремя! Справа на него тут же бросился тощий Блюмкин с большим кухонным ножом. В то время как Мата Хари вжалась в угол между косяком двери и резной этажеркой с книгами и костяными слониками на верхней полке и молча смотрела на драку широко распахнутыми, испуганными глазами.
Но Яшка совершил ошибку, ставшую для него фатальной, решив, что Денис уже не способен к серьезному сопротивлению. Он сделал выпад ножом, снизу и сбоку, как научили его уличные драчуны, и грохнулся навзничь на ковер, получив мощный удар в лоб каблуком ботинка. Шоссэ в исполнении Давыдова удался на славу.
Это остановило приготовившуюся добить капитана Маккормик. Как опытный боец, она мгновенно оценила ситуацию и замерла в паре метров в обманчиво расслабленной позе, опершись рукой на стол, а другой подперев соблазнительно крутое бедро.
— Браво, Денис Николаевич! Не ожидала. Вы тоже поклонник савата?
— Я — боевой офицер, если вы не знали, мисс Кэтрин. — Давыдов продолжал внимательно следить за ней, не расслабляясь. Положение складывалось аховое. У него теперь практически не было шансов задержать всех троих, и стоило подумать, как выбраться отсюда хотя бы живым. Судя по всему, рыжая бестия не собиралась его отпускать. А если в схватку ввяжется еще и эта дура у этажерки, шансы уцелеть приблизятся к нулю. Поэтому Денис счел нужным добавить: — И уж коли так сложилось, что вы стали моим противником, предупреждаю: я не стану вас жалеть только потому, что вы — женщина. То же касается и вас, госпожа Хари. Вы поняли?
Танцовщица вздрогнула, словно выпала из транса, шумно сглотнула, оглядев всю мизансцену, и неожиданно жалобным голосом спросила:
— Дорогой, ты цел?
Давыдов растерялся, и это едва не стоило ему жизни. Маккормик рыжей молнией сорвалась с места и попыталась достать его новым фуэтэ. «Прямо балеринка, твою мать!» — успел подумать Денис, уклоняясь от удара и нанося ответный — кулаком в правое подреберье. Он очень надеялся, что англичанка — явная суфражистка по поведению — не носит корсета. Так и оказалось. Кэтрин охнула, побледнела и с трудом отскочила в сторону, схватившись за бок.
И вот тут Давыдов совершил почти смертельную ошибку. Вместо того чтобы продолжить атаку и окончательно добить противника, он попытался выхватить свой «кольт» из кобуры под пиджаком. Но револьвер зацепился курком за полу пиджака, Денис буквально на пару секунд отвлекся, высвобождая оружие, и тут же получил страшный удар в висок, отправивший его в глубокий нокаут. Поэтому он уже не видел, как Маккормик с торжествующей улыбкой подбирает из-под стола «смит-вессон» Блюмкина, подходит к Давыдову и прицеливается ему в голову; как Мата Хари с совершенно безумным лицом хватает с этажерки самого большого мраморного слоника и с криком «don’t you, bitch!»[14] обрушивает статуэтку на затылок англичанки…
Очнулся Денис от того, что кто-то шлепал его по щекам. Голова гудела набатом, пострадавший висок напоминал о себе пульсирующей болью. С трудом приоткрыв глаза, увидел над собой холеную накрашенную мордашку танцовщицы. «Господи, кошмар продолжается?..» — проползла вялая мысль.
— Ты рюски медвед, ты рюсски медвед… — повторяла Мата Хари. — Сильный-сильный… сидеть, медвед, сидеть…
Сильная рука обхватила его, потянула вверх. Приходилось поверить в невероятное: «Эта дурочка, похоже, спасла мне жизнь?!»
Денис с трудом сел и огляделся. На полу лицом вниз лежала Кэти. Чуть подальше валялся Яшка.
«Вот так же могла сейчас лежать Элис — с разбитым затылком или с пулей в груди… Как хорошо, что Элис не поехала в Киев!..»
— У вас крепкая голова, — сказала Мата Хари уже по-французски. — Продержитесь еще немного, мы вызовем врача. Только не падайте, осталось совсем немного…
— Отойдите, — велел Давыдов.
Кэти назвала танцовщицу своей сотрудницей — черт знает, чего еще от нее ожидать!
Держа Мату Хари под прицелом, Денис кое-как добрался до окна и отдернул штору, подав условный сигнал группе захвата, ожидавшей на улице. А потом прислонился к стене и, не опуская «кольта», стал ждать…
Ему было плохо. Голова трещала, мутило, и при этом Давыдов все яснее понимал: игра закончена, а Элис потеряна для него навсегда.
Группа захвата — шестеро крепких, молчаливых молодых людей в цивильном во главе с представительным мужчиной, чей более старший возраст выдавала благородная седина на висках — появилась через пять минут. Блюмкин к тому времени пришел в себя, но не делал попыток даже встать — слабо ворочался на ковре, то и дело хватаясь за голову и постанывая. На лбу его четко проступал лиловый кровоподтек в форме каблука от ботинка.