– Император, конечно, тот еще ушлепок, – нарушил я молчание, – но как-то странно видеть с его стороны подобные ошибки. Все ж таки опыта ему не занимать.
– Да зарвался он просто, – отмахнулась Атарашики. – Самым умным себя посчитал. Все мы люди, Синдзи, и все делаем ошибки. Ты, главное, не забудь, что на эту ошибку ты обязан ответить. Я тебя с этим не тороплю. С местью лучше вообще не торопиться. Десять лет, сто, не важно, главное помнить. Я, может, и не увижу твоего ответа, но император должен быть наказан.
– Ты моложе него, – хмыкнул я. – Увидишь, куда ты денешься.
– Я, может, и моложе, – произнесла она вкрадчиво, – зато у него есть Маска Вечности.
– А, ну да. Забыл, – произнес я слегка смущенно.
Правда, в следующий момент на меня вновь накатило раздражение. Маска именно что у него. Угребыш.
– И еще одно, – продолжила Атарашики. – Тебе, возможно, не понравятся мои слова, но мы обязаны узнать, что думают о сложившейся ситуации остальные члены императорского рода. Что бы ты там ни думал, император – это не весь его род.
– Да-да… – проворчал я.
– И вот если они, – не обратила она на мое ворчание внимания, – считают, что все нормально, тогда придется готовить ответ всему их роду. Очень бы не хотелось, но такова эта сучья жизнь.
Давненько я не слышал, как Атарашики ругается. Впрочем, зная, на что она способна в плане злословия, сегодня старушка еще сдерживается.
– И как мы будем это выяснять? – вздохнул я.
– Разговорами, Синдзи. Такие вещи выясняются разговорами, – ответила она раздраженно. – Хватит уже тупить. Я займусь женщинами, а ты мужчинами. И начни с наследного принца. Дадим им три дня на реакцию, хоть какую-нибудь, после чего начнем действовать.
– Договорились, – чуть кивнул я. – У вас там проблем нет?
– Да какие могут быть проблемы у Аматэру в Токусиме? – отмахнулась она. – Нормально здесь все. Разве что Норико приготовила тебе сюрприз.
– Какой сюрприз? – стало мне интересно.
Не, ну а вдруг и правда проболтается?
– Увидишь, – усмехнулась она. – Думаю, она сможет тебя удивить.
И только когда мы завершили разговор и отключили связь, до меня дошло: про сюрприз Атарашики сказала в контексте моего вопроса про проблемы.
– Да блин…
Женщины должны вернуться через два дня, что внесет еще больше разнообразия в мою жизнь. Которого и так хватает. Так еще и свадьба Казуки с Эрной на носу. В общем, мне было чем заняться и без проблем с императором; тем не менее, пока не прошли отмеренные Атарашики три дня, во время которых можно было выкинуть ситуацию из головы, я очень часто задумывался о том, что делать дальше. И каждый раз ни к чему не приходил. Я просто не знаю, что делать. Как ни поверни, я все равно остаюсь в проигрыше. Причем даже если никто ничего не будет делать.
В разговоре с Атарашики этот момент не упоминался, но, по моему мнению, он является очень важным, а все дело в том, что император, вешая мне лапшу на уши, даже не заикнулся о том, что можно оставить все как есть. Поставить точку. Мол, не хочешь делиться, ну и ладно. Забудем. Нет, он не собирается забывать. Иного варианта, кроме как отдать часть сокровищ из Хранилища, для него, похоже, нет. И вот что мне со всем этим делать? Делиться? Да пошел он на хрен. Творить какую-то дичь, совершая великий подвиг? Так при заданных условиях меня с дерьмом смешают. Что он там говорил, старого врага рода победить? И кто у нас враг? Самый очевидный ответ – Индия и Хоккайдо. Забороть Индию – это из разряда сказок и киношных блокбастеров. Нереально, короче. Победить кланы Хоккайдо уже ближе к реальности, но, блин, что потом от самих Аматэру останется? И это если мы вообще сможем выиграть, в чем есть большие сомнения. Хотя… дословно он вроде сказал «врага страны», а это именно Индия. А вот «перебить враждебные моему роду кланы» – это уже Хоккайдо. Передать ему кусок земли побольше – это намек на мои земли в Малайзии, на что я тоже не пойду. Привести под его руку малайцев… Не вариант. Сейчас, поднаторев в войне с англичанами, они стали довольно грозным противником. Да и раньше, по сути, не были такими уж слабыми. Их регулярная армия – да, но не Малайзия в целом. Что английские кланы на своей шкуре и прочувствовали. К тому же, если я захвачу Малайзию, на фига мне тогда клан сдался? Мм… хотя тут я погорячился, захватить и удержать – это две разные вещи. Проще все-таки клан получить, чем пытаться усидеть в кресле правителя государства. Особенно имеющего контроль над Малаккским проливом. Не сами малайцы, так добрые соседи в позу зю поставят.
Можно, конечно, придумать что-нибудь свое, но если я выйду за рамки озвученного самим императором, то он вполне может дать заднюю. Типа – это фигня. Недостаточно. А вот забрать свои слова назад он уже не может. В итоге получается, что «эпичный» вариант я не потяну, а делиться не хочу. Отменить вообще все варианты и забыть про клан тоже не получится – император не даст. Он нацелился на мои сокровища и, вполне возможно, уже считает их своими. Тут вопрос в количестве, которое он желает получить. Вряд ли озвученную треть – по его логике, я обязан начать сбивать цену, а он идти на какие-то уступки. Торговля, да. Только вот в чем беда: торговаться я готов, а идти на поводу у вымогателя – уже нет.
Настолько злым Нарухито не был уже очень давно, а на отца он так не злился вообще никогда. То, что он узнал, пришлось вытягивать из императора буквально клещами, но даже так он получил лишь общие сведения о его разговоре с Аматэру. Нет, отца понять можно – с какой стати ему отчитываться перед сыном, но он ведь и не требовал этого. Сначала Нарухито именно просил рассказать, о чем был разговор. Точнее, о деталях разговора. Только вот папаша начал юлить. Потом огрызаться. Потом выгонять его из кабинета. И чем дальше заходило, тем четче Нарухито понимал: дело дрянь. В итоге он все же вытащил из отца общий посыл, который тот донес до Аматэру, и… Такого дебилизма он от папаши не ожидал. Ему стоило немалых сил сдержать мат, вежливо попросив разложить по полочкам замысел отца. Услышанное было предельно логично, но только не в том случае, когда речь идет об Аматэру. И даже убеждение императора в том, что Синдзи-кун не совсем Аматэру, не успокоило наследника. Ну да, скорее всего, так и есть. С высокой долей вероятности Синдзи-кун все воспримет, как того и ожидает император. И действовать будет плюс-минус предсказуемо. Возможно, у отца даже получится достигнуть желаемого с минимальными потерями. Но демоны его подери! Как же это все неправильно…
Идя по коридорам дворца, Нарухито не сразу осознал, куда ведут его ноги. Слишком много мыслей было в голове, слишком много эмоций. Очнулся он только возле входа в семейный храм, точнее, возле секции дворца, в которой был устроен храм богини солнца. Подняв голову, он обвел взглядом огромный проем без ворот, напротив которого вдалеке стоял алтарь со статуей их прародительницы. В этот момент у него в голове не было мыслей, лишь тревога, раздражение и стыд. Немного постояв на месте, Нарухито двинулся вперед. Остановившись у небольшой лесенки, ведущей к алтарю, за которым стояла статуя, Нарухито поднял голову.
– И что мне делать? – произнес он. – С одной стороны – отец, с другой… Может, он прав? Может, это мои понятия «правильности» устарели? Если даже сам парень не воспримет это как обиду, то почему я должен переживать? Почему… мне так хреново?
Опустив голову, Нарухито вздохнул. Интересно, отец когда-нибудь мучился подобными вопросами? Может, и он стоял вот так возле статуи Аматэрасу и спрашивал в пустоту, что ему делать? Если такое и было, Нарухито знал, к каким выводам пришел отец. Может, и ему… Как же все сложно.
С силой проведя ладонью по лицу, Нарухито глубоко вздохнул и развернулся к выходу. Ответа так и не появилось. Он по-прежнему не знал, что делать. Что выбрать. Нарухито претило настолько цинично использовать Аматэру, но он будущий правитель, так, может, судьба у него такая?
– Логика не отменяет сердца, – услышал он женский голос, идущий со всех сторон. – Даже цинизм не отменяет.
Сердце колотилось с бешеной скоростью, буря эмоций не давала сосредоточиться, мышцы задеревенели и не давали повернуться.
– Путь правителя не обязует к предательству. Пройди его, – гремел голос, – с честью, – словно огромный колокол, звучали слова в его голове. – С достоинством, – отдавались они в крови. – И сердцем, – звенели в душе. – Я люблю вас, дети мои. И что бы ты ни выбрал, это не изменится. Не бойся разочаровать меня.
– Никогда! – резко развернулся Нарухито, впившись в глаза ожившей статуи. – Я никогда не разочарую вас, госпожа! Что бы ни произошло, я пройду путь сердца до конца!
Сегодня вечером должны вернуться Атарашики с девчонками, и данный факт, на удивление, поднимал мне настроение. День вообще был довольно приятным. С бумажной работой почти разобрался, никаких встреч не запланировано, еще немного, и я смогу расслабиться на диване перед теликом. Или перед экраном монитора. Или… не важно где, но с близняшками Каджо. В общем, еще немного – и можно будет оторваться по полной.
– Войдите, – отозвался я на стук в дверь.
– Господин, – поклонился вошедший в кабинет старик Каджо. – К вам посетитель. Его высочество принц Нарухито желает поговорить с вами.
О как! Это что, та самая реакция членов императорского рода, о которой говорила Атарашики? Интересно.
– Понял тебя, – произнес я медленно и, покосившись на бумаги, с которыми работал, добавил: – Можешь быть свободен.
Каджо ушел, не забыв поклониться, а я еще минуту сидел за столом, выбирая линию поведения. Ничего не случилось? Обижен? Зол? Уважителен до приторности? Что ж выбрать-то? Ладно, начну так, будто ничего не случилось, а там по ситуации.
Принц сидел в гостиной и крутил в руке кружку с чаем, которую поставил на стол при моем появлении.
– Ваше высочество, – поклонился я, подойдя к нему, – рад видеть вас в своем доме.