Этим же летом дед начал пристраивать новую кухню, чтобы из старой сделать мне отдельную комнату. Я безумно ее хотела и в итоге получила.
Обои сама выбирала и клеила, до полпервого ночи.
И вдруг начался сентябрь и последний третий курс.
***
Сентябрь пылал золотом и пурпуром!
Напротив нашего колледжа полыхал клен, казалось, единственный во всей Пензе. Березы на стадионе «Труд» стояли все в золотых дорожках. В парке Белинского пахло прелой листвой и грибами, по утрам дорожки затягивало туманом. Осень дышала полной грудью, а налитое за лето синим цветом небо постепенно светлело, становилось хрустальным.
Наши игры в баскетбол стали такими редкими, Игорь уехал, казалось, навсегда. Ребята приходили в колледж, но перекидывались с нами парой фраз и бежали дальше по своим делам.
Но однажды Вовка объявил нам, что Игорь приезжает на несколько дней! Естественно, без игры наша встреча никак не могла обойтись. Мы боялись даже мельком упоминать о предстоящем событии, чтобы ненароком не сглазить, не спугнуть удачу.
Пятого октября на площади Ленина встречали олимпийских чемпионов Игоря Лукашина, Юлю Пахалину и Наталью Лаврову, героев Сиднея.
Мы с Анастасией прогуляли технологию, чтобы только посмотреть на эту церемонию. Там же был и Вовка, в качестве «коллеги по цеху» олимпийцев. Он, оказывается, участвовал в Олимпиаде-96 в Атланте.
После церемонии бежим в колледж, заходим в спортзал и…
Настя просто опустилась от бессилия на пол. Все тренажеры из качалки были выставлены в спортзал, а в самой качалке красили стены! Настена от обиды разревелась, причитая без конца: «Я так и знала, я так и знала, что-нибудь нам помешает!»
Успокаивала ее, как могла, говорю, смотри, вот эти можно убрать, эти передвинуть, да успокойся ты, что-нибудь придумаем…
В итоге, успокоившаяся Анастасия мстительно заявила, что кого-нибудь убьет, если наша игра сорвется.
На следующий день после учебы Анастасия Игоревна как следует погоняла нас на тренировке. Мы штурмовали крутые горки в парке по пять раз с перерывом по две минуты, и это не считая разминки, пробежки и специальных упражнений, по-нашему «спецов». То, что мы выжили после этого – подвиг! Но еще больший подвиг мы совершили потом. После всех «кругов ада», которые скрашивались потрясающей красотой осеннего парка, мы вернулись в спортзал, поиграли в волейбол и без ног, в прямом смысле этого слова, начали перетаскивать все тренажеры из зала на лыжную базу, соседнюю комнату. Перепачкались, но перетащили все, кроме четырех здоровенных тренажеров, которые прислонили к стене и закрыли щитами. Спортзал был готов!
И к семи вечера собралась вся наша компания, пришел Игорек, мы визжали от восторга. Играли по пять человек в команде, носились часа два, дико устали. Потом мы с Вовкой пошли до Лермонтовки, а остальные по Красной улице до магазина «Корона».
И это был последний раз, когда мы все вместе играли…
***
Заканчивался семестр, и это означало, что все вместе мы будем всего лишь полгода. Мы часто разговаривали с девчонками о том, что с нами будет после колледжа, где мы будем работать, чем жить. Обещали друг другу встречаться, переписываться, созваниваться…
В декабре Настя и Лена переехали в отдельную квартиру без хозяйки, в Арбеково. Мы отмечали новоселье и называли это буйство «репетицией встречи Нового года».
Стола у нас не было. Тогда мы сняли дверь, вместо скатерти сгодилась простыня, а Настеныч со знанием дела разбавила спирт. Знакомые ребята из Кузнецка принесли шампанского и водки. Настя мне говорит: «Ну, мы все-то пить не будем, оставим литра два на Новый год…»
Наивная…
В итоге, было выпито все до последней капли, были зажигания под безумную «Я сошла с ума» Тату и прочее. Весело.
Мы тренировались в спорткомплексе «Рубин». Больше всего мне нравилось покрытие беговых дорожек, на котором так здорово пружинилась стопа, когда бегали на ускорение в «шиповках». Часто там мы встречали Андрея, брата Димки. Он подходил, болтал с нами, трепал меня по волосам, как младшую сестренку. В принципе, я к нему и относилась как к брату, ведь он был старше меня лет на десять.
Как-то мы пошли в «Рубин» на соревнования, бежала наша Анастасия Игоревна и другие мастера спорта. Вот мы и болели за нее. Там же был и Андрей, все смеялся с нами. Любимой забавой его было схватить меня и взлохматить. Я отбивалась, пища что-то невразумительное, и вдруг услышала голос:
– Да ладно, отпусти девчонку…
Дима…
Привет – привет, как дела и больше ни слова…
Настя заявляла, что в тот момент на мне лица не было. Я была склонна ей верить.
***
Забытый было его образ опять начал меня преследовать. То мне казалось, что эта встреча была неслучайной, то наоборот, что мы больше никогда не увидимся, и все напрасно! В общем, металось мое бедное сердечко, взбудораженное парой фраз, которыми мы перекинулись.
В конце декабря у Вовки был день рождения. Мы решили заскочить после колледжа к нему на работу и поздравить. А работал он, как уже упоминалось, в ФСБ, точно мы не знали, кем. В это раз дежурил. Мы купили ему открытку и впервые робко вошли в здание на Московской, 72.
Стоим, тихонько переговариваемся. Бегут мимо нас какие-то дяди в кожаных плащах, мельком нас оглядывают.
– Это кто еще такие? – строго спрашивают Вовку.
– Мы сейчас уйдем! – бесстрашно заявляю я.
Тут дядя внимательно на меня смотрит и говорит:
– Да нет, девчонки, уходить не надо. Надо органам помочь. Сейчас будет опознание, так вот вы нам очень статистами подходите…
Мы непонимающе смотрим на Вовку, тот непонимающе смотрит на дядей.
Те бросают:
– Мы сейчас… смотри, никуда их не отпускай!
И побежали дальше.
Настя мотает головой и шепчет:
– Э-э, нет, я боюсь, еще попадем куда-нибудь… Не-е, не пойду никуда!
– Да ладно, тебе, трусиха, зато посмотрим, как ФСБ работает! Ну, что, Вов, идти нам, что ли, этими… как их?
– Да я сам ничего не пойму… Вообще, не в курсе, о чем они… Но вы не бойтесь, ничего плохого не будет.
Дяди вернулись с двумя молодыми пареньками, выловленными на улице, которые стали понятыми.
Нас четверых завели в кабинет с решетками на окнах, прикрученной к полу скамьей и пустым столом. И оставили одних.
Мы познакомились с ребятами, они оказались из родного Настиного Кузнецка. Время тянулось, от нечего делать мы стали дурачиться.
– Это, наверное, комната для допросов, – я уселась на скамью, сложила руки за спиной.
Настена мерила шагами пространство перед столом.
– А где вы были прошлым вечером? – вдруг развернулась она ко мне и заорала в лицо.
Мы смеялись, Настька выстукивала стены: «Тут у них где-то тайник должен быть…»
Так прошло часа полтора, а дяди, помнится, говорили о двадцати минутах, не больше…
Наконец они появились и повели нас в соседнюю комнату, где проходило следственное опознание девушки, которую задержали с килограммом героина…
И наше веселье улетучилось в миг!
Сразу пришли мысли, насколько это все серьезно и даже страшно.
Мы даже напряглись немного, когда парень указывал на нее…
Но, в конце концов, все закончилось, мы подписали пять листов протокола и выскочили из здания, переводя дух.
Тут же заскочили в кафе «Рождественское» и взяли пива. Стресс снять…
***
В Новый год шел дождь, а утром ударил мороз.
Мы встретили 2001 год на квартире у девчонок, в обед первого января пришел Вовка с домашним вином.
Я сходила с ума по группе «Плазма», в тот январь все радиостанции крутили «The Sweetest Surrender».
На Рождество мы с Женькой и Стаськой кидали валенки в огороде и определяли сторону, откуда придет суженый. Кувыркались в снегу, как медвежата!
Январь был похож на март, с крыш капало, пахло свежестью и весной.
Но зима не спешила расставаться со своей властью, и февраль завьюжил, отыгрываясь за неприлично теплое начало года.
В последний день января я познакомилась на дне рожденья Стаськи с ее двоюродным братом Максом. Мы довольно тесно пообщались и, наверное, понравились друг другу.
Повстречались мы с ним две недели и разбежались… Точнее, ушла я, вытерпев жуткий разговор на кухне.
А на следующий день произошло событие, которое не дает мне покоя до сих пор…
С утра я натопила себе баньку, от души напарилась и вся розовая, как поросенок, уселась перед зеркалом сушить волосы.
И тут в моей комнате появился Дима…
Из розовой я превратилась в пунцовую. Сердце бешено стучало, во рту пересохло. Я не понимала, что со мной творится и главное, почему. Прошел ровно год, день в день, со дня нашего знакомства, он приехал, зачем? Я почти не слышала его слов, не понимала смысла фраз. Отвечала невпопад, мысли крутились вихрем в голове.
– Я за тобой, поехали ко мне…
Услышав это, я обомлела. Голова тут же сделалась пустой. И все мое существо кричало «да», но…
Я ответила «нет».
– Почему?
Мне нечего было ответить, я не понимала саму себя. Подумала о бабушке, о том, что она будет жутко волноваться, если я уеду с ним на ночь…
Прямо сказала ему об этом, в душе понимая, что он не поймет.
Так и вышло.
– Мне все ясно, ты не хочешь! Ладно, пока.
И он исчез, на этот раз навсегда.
В тот момент я ненавидела весь мир… И себя…
***
А в колледже шли последние лекции, практики, семинары. 12 апреля мы прощались с колледжем и уходили на производственную практику в аптеки.
Мы с Настей проходили ее все в той же аптеке, что и в прошлом году.
Мне было грустно, и спасали от хандры только бесконечные тренировки – Анастасия Игоревна усиленно готовила нас к майским соревнованиям. Так усиленно, что часто было ощущение деревянных ног, и Настя смеялась: «Мы как Буратины на протезах!»
Последние наши соревнования были тоскливыми, уже пропал тот задор прошлых лет. Мы понимали, что вместо нас придут другие, и других будет тренировать Анастасия Игоревна, других будет расставлять Никитич по этапам…