– Слышишь, Кисель? – спросил Мишка.
– Если нужно, то будем, – уверенно кивнул Паша. – И я не Кисель. И не Чудила. И не Чубакка. Если ты у нас Люк Скайуокер, то я буду капитаном Соло.
– Ух ты! – не удержался от восклицания Мишка. – Капитан Соло!
– Да! Теперь это мое место, – сказал как отрезал Паша.
Юля улыбнулась. Еще вчера долговязый Паша шаркал тапочками, слеп за монитором и смиренно слушал трескотню своей матери, а сегодня он в новой майке, купленной заботливой одноклассницей, смело накручивал баранку и готовился совершить любой безрассудный поступок на трассе. Стал детективом! Разведчиком! Буквально рисковал жизнью! А всё – присутствие чудесной девушки! Оно вселяло в него уверенность! Так рыцари былых времен с именем прекрасной дамы на устах отправлялись за моря на долгие годы, в чужие земли, к злым сарацинам, и совершали невиданные подвиги. И часто уже не возвращались назад – погибали все с тем же именем на устах. Вот как преобразился Паша. И все это – за одни сутки!
Когда на одной из городских улиц, на полдороге к центру, последний джип оторвался от двух и стал уходить вправо, Паша спросил:
– Куда мы поедем? За ним? Или первыми?
Юля ответила не задумываясь:
– За первыми двумя!
– А где была красотка в красном? – спросил Мишка.
– Я упустила этот момент, – призналась Юля.
– Я тоже, – кивнул Паша.
Очень скоро оторвалась и ушла налево вторая машина.
– За первой? – спросил водитель, вошедший во вкус.
– Да! – ответила атаманша.
Город ярко лучился огнями витрин. Джип по дороге высадил одного пассажира, затем другого. Серебряных масок на них уже не было. Мужчины в черном, коварно принимая самый обычный вид, потерялись во дворах домов. Преследовать решили водителя. А еще минуты через три, когда первый джип завернул в маленький центральный микрорайон, Паша констатировал:
– Слушайте, он прямо ко мне домой едет!
– Ему же хуже, – уверенно бросила Юля. – Будь осторожнее – не выдай себя.
– Я стараюсь, – ответил Паша.
Стемнело окончательно. Микрорайон ярко горел тысячами окон. В этот час машины то и дело ныряли сюда с городской трассы, но устраивать слежку на узких подъездных дорожках было бессмысленно – все равно не укроешься, заметят. Паша все чаще подтормаживал. Джип, вырвавшийся вперед, остановился у одного из подъездов. Там все заросло палисадниками.
– А я этот дом знаю и, кажется, знаю этот подъезд, – вдруг сказал Паша.
– И кто тут живет? – спросил Мишка.
– Один мой институтский учитель – я у него был год назад.
– Проезжай мимо и остановись дальше, – сказала Юля; они повернули по одной дорожке, потом по другой и упрямо последовали за джипом. – Там есть проход? Или дальше тупик?
– Есть проход.
– Тогда уходи дальше и выброси меня по дороге.
– Хорошо.
Паша проехал мимо джипа, потом еще немного, притормозил, и Юля выскочила у одного из садиков. «Не убейся!» – крикнул ей вдогонку Мишка. «Я легкая! – услышали они. – Как перышко!»
И Юля исчезла в кустах.
– Мата Хари, – вздохнул Мишка.
– Принцесса Лея, – мечтательно выдохнул Паша.
Тем временем, пока ее кавалеры томились в неведении, Юля кошкой пробралась по садикам, распугивая котов, которые готовились к ночным играм. Через минуту она оказалась в двадцати шагах от подъезда, где остановился джип. Ее надежно укрывали цветы акации. Как раз в этот момент и хлопнула дверь подъезда. Щелкнула зажигалка. А Юля включила камеру…
– Здорово, дед, – произнес мужской голос.
Не оставалось сомнений, это говорил водитель джипа.
– Здорово, внучок. Ну, как все прошло?
– По плану.
– Выманили зверя?
– Попытались!
У Юли даже внутри всё сжалось от этого вопроса и ответа. Она потянулась ближе к веткам и рассмотрела водителя, его силуэт! Это был один из невысоких и пузатеньких кавалеров красотки в красном платье. А вот дед его был крепышом-гигантом!
– А если он и впрямь появится, что тогда? – усмехнулся курильщик.
Огонек сигареты за кустами то и дело перемещался.
– Ритуалы надо соблюдать, дед.
– Это верно. Зверь выходит только ночью. Днем он спит и переваривает пищу. Ну так что завтра? Рванете?
– Еще бы!
– Хотите оторваться? По полной?
– Ну так, дед! Не зря же ты полжизни потратил на изучение этого культа! Мы тебе благодарны. Открыл нам великие перспективы! Я тебя с собой не приглашаю – там чересчур круто будет для твоих глаз.
– Не сомневаюсь в этом. Помни главное: это особое место! – Он вдруг стал очень серьезным. – Слышишь меня? Это не шутки! Не карнавал!
– Слышу, слышу.
– Да не слышу-слышу!
За кустами акации, на асфальтовой дорожке, наметился легкий конфликт. Юля решила воспользоваться этим напряжением и сделала несколько шагов вдоль густых зарослей. Перед ней открылся проем между кустами акации, и в этом проеме она отлично разглядела тень курильщика – крепкого пожилого человека, даже его суровое лицо, освещенное ближайшим фонарем.
– Ты еще молод! – курильщик повысил голос. – И мало что понимаешь. Это энергетическое место. Оно было таковым не столетиями – тысячелетиями! Когда еще тут, на Волге, и царств никаких не существовало. Ни хазар, ни булгар! Ни тем более славян! А жили другие племена. Древние, сильные. Страшные в своей силе! Потому что были с природой на «ты»! И они общались с ним, с Тавроманом! Поклонялись ему. Приносили ему дары, в том числе и человеческие жертвоприношения. А женщины мечтали совокупиться с ним, чтобы зачать от него и родить получеловека-полубога. И камень, который стоит там, это не просто булыжник. Если бы наши дураки-ученые знали, что это за камень! Вы уже выбрали агнца? Жертву?
– Разумеется, – усмехнулся водитель джипа.
– Молодцы. Сколько ей?
– Два месяца. Глазки печальные!
Юля похолодела. Ушам не поверила!
– У них у всех печальные глазки.
– Даже резать жалко.
– Ничего, сумеете. Самочку выбрали? Не перепутали?
– Не перепутали – разобрались.
– Молодцы.
У Юли в глазах помутилось – что еще за «самочка»?! О ком они?!
– И помни, все это надо делать на плоском камне, – увещевал старший. – Это – алтарь, священное место. Как это делали тысячи лет назад. Я тебе все показывал.
– Да я все помню, дед.
– И зачатие должно произойти рядом.
– Да помню, помню!
– Ты принес то, что я просил?
– Конечно, дед. В машине.
– Тогда давай, и я пойду. Последний раз затянусь.
В этот момент за спиной Юли вспыхнул свет фар, и она инстинктивно отступила. Забыла, что свет сейчас не против нее, а за! (Машина ехала с той стороны, где сейчас прятались Мишка и Паша.) На дорожке у подъезда произошло движение. Пузатенький водитель джипа, которого назвали «внучком», двинулся к своему внедорожнику, а пожилой человек сделал свою последнюю затяжку. Юля распрямилась как раз в тот момент, когда курильщика широко осветили фары – это был плотно сбитый пожилой мужчина, высокий, широкоплечий, похожий на спортсмена-пенсионера. Он прищурился и упрямо смотрел в глубину аллеи, откуда выезжал автомобиль. Юля улучила момент и направила на него видеокамеру. Пожилой мужчина смотрел почти на нее – и ей стало страшно. Из-за света он не мог ее видеть, но все-таки! Она отступила и наткнулась на кого-то. У Юли зашлось сердце. Западня! Когда она обернулась, то увидела перед собой всполошенного Мишку Сомова.
Но шуму они натворили. И Юля ойкнула, и под ногами у них захрустели ветки. Машина из глубины, шурша резиной, как раз пронеслась мимо.
– Что за шум в кустах? – спросил вернувшийся водитель. – Я слышал вскрик.
Мишка и Юля замерли – сердца у обоих выпрыгивали из груди.
– Кошки. У нас тут кругом кошки, – недобро сказал курильщик. – Мяукают, шипят, дерутся, ревут, лазят по деревьям. Надоели хуже смерти. Ладно, давай посылку.
Послышался шорох пакета.
– Завтра позвоню, дед. После того как.
– Жду не дождусь, – ответил тот.
– Пока.
– Пока, внучок.
Ребята вцепились друг в друга и дышать боялись. Через минуту хлопнула дверца джипа, завелся мотор, и машина обожгла ярким светом фар округу. Одновременно с этим хлопнула дверь подъезда. Джип сорвался с места и был таков. А Мишка и Юля так и стояли, вцепившись друг в друга мертвой хваткой.
– Хватит уже, отпусти, – попросила она.
Сомов выполнил ее просьбу и отступил.
– Фу! – выдохнул он. – Кажись, пронесло!
– В военное время за такие выкрутасы тебя бы растерзали, – разъяренно прошипела Юля. – Ты чуть не сорвал операцию!
– Я за тебя переживал, Белоснежка.
– Да я чуть не померла от страха, когда в тебя врезалась! Я же думала, что меня обошли сзади! Этот внучок, сектант! Ты же у меня год жизни отнял! Я нервных клеток потеряла, знаешь, сколько?
– Сколько?
– Много, Гном, много!
– Ну, прости, прости, говорю, переживал ведь!
– Переживал!
– Услышала что-нибудь?
Ее тон тотчас переменился:
– Такое услышала! Они жертву готовят! Какую-то «самочку»!
– Какую самочку?
– Откуда я знаю? Я вначале подумала, что ребенка! – Она остановилась как вкопанная. – А может, они именно так ребенка и называют?
– Да ладно тебе…
– Я все записала ни диктофон! Пошли!
Они повернулись и тут же врезались в человека – тот как раз шагнул к ним из кустов.
– Ай! – теперь уже громко вскрикнула Юля и одновременно с ней Мишка Сомов изрек красноречивое «Ё»! Перед ними стоял опешивший Паша.
Юля приложила руку ко лбу.
– Вы хотите из меня дуру сделать или только заику?
– Да я беспокоился за тебя… за вас…
Атаманша кивнула:
– Я поняла: вы сговорились. Это шутка такая. Это должно быть очень весело, да?
– Напугал девушку, – с укором кивнул Сомов.
– Я беспокоился, – повторил Паша.
– Паша, – выдохнула Юля. Она даже головой покачала: – Паша…
– Что?
Где-то рядом зашипели друг на друга два кота. «Мя-я-я-яу-у-у!» – понеслось грозное по округе. Это разр