– Конечно, занималась спортом?
– Легкой атлетикой.
– Это видно. Откуда ты? Родом? Из Вольжанска?
– Из Саратовской области.
– Живешь в общежитии?
– Ага.
– Ага, – дружелюбно передразнила ее хозяйка. – Хороша, хороша…
Она смотрела и смотрела на нее, и Юле от этого взгляда становилось не по себе: так осматривают породистых щенков перед покупкой!
– А что вы на меня так смотрите?
– Что я на тебя так смотрю?
– Да.
– Хочу потому что, вот и смотрю.
– Ясно…
Изабелла Германовна подошла к двери, закрыла ее и привалилась к косяку плечом.
– А теперь говори, девочка, зачем ты здесь?
Юля оторопела.
– В каком смысле?
– В прямом. Ты ведь пришла не покупать картины, правда?
– Почему нет?
– Живешь в общаге и пришла покупать картины? Смешно. Для общей кухни, наверное? Натюрморт с дынькой? Так, кажется?
– Я лучше пойду, – сказала Юля и осторожно направилась к дверям.
Но ход был закрыт. В дверях стояла хозяйка. Это был уже вызов!
– Я же вижу, как ты оделась. Именно так, как одевалась я для того журнала.
– Какого журнала? – пролепетала Юля.
– Думаешь, я дура? Нет, это не так.
Она действительно была не дура! Но Юля только хотела понравиться ей, не более того. Поиграть в наряды! И вот – поиграла! Но вопросы, которые задавала хозяйка салона, открывали новые перспективы этого знакомства. И одна перспектива была лучше другой! И опаснее!..
– А если вы правы? – смело улыбнулась Юля. – И я специально оделась именно так? Чтобы понравиться вам?
– Понравиться зачем?
– Я студентка, учусь на платном. С богатым парнем рассталась. Другого пока не нашла. Мне нужна работа. А о вашем салоне я много слышала, что тут нужны хорошенькие модели.
Изабелла Берковец усмехнулась:
– Очень хорошенькие.
– Вот именно – очень, – кивнула Юля. – И вы правы: я знаю, что хороша! Очень хороша!
– Так-то лучше, девочка, – улыбнулась Изабелла. – А то: «Покажите мне пейзажи, покажите натюрморты! С дынькой». Так-то лучше, красотка, – повторила она и вальяжно отвалилась от косяка. – Идем ко мне, выпьем кофе.
И она, покачивая бедрами, пошла через зал еще к одним дверям в глубине.
– С радостью, – глаз не сводя с хозяйки салона, откликнулась Юля.
Кабинет хозяйки делился надвое и соединялся аркой. Первый кабинет, проходной, был чем-то вроде кухоньки. Второй – кабинетом и гостиной, с диваном и креслами, с широким журнальным столиком; сейчас на нем лежал длинный мундштук, пачка сигарет и зажигалка, стояла низкая пепельница. Был тут и большой стол, за которым сидела и вела дела хозяйка, были стеллажи и тоже картины.
– Располагайся, где тебе будет удобно, девочка, я сварю нам кофе, – сказала хозяйка.
Она взяла нарочито покровительственный тон! Матушки! Что ж, пусть будет так! Играть так играть!
– Спасибочки, – Юля осторожно села на край дивана.
Подумав, забралась поглубже и откинулась на высокую спинку. Вот оно, гнездо жрицы! Паучихи! Тут были картины еще те! Совсем не для глаз посетителей! Куда откровеннее! И вновь – все та же темноволосая натурщица! Пластичность и глаза которой ни с чем нельзя было перепутать. Но обнаженка – это было далеко не все, что скрывал кабинет. Были тут и работы страшные, которые точно не повесишь в галерее! Особенно одна – с рогатым Чудовищем…
В первой комнатке Изабелла варила на плите кофе.
– А что, в Саратове нет своего института культуры? – спросила хозяйка через арку.
– Есть, конечно! Но там еще и родители.
– А, свободу любишь?
– Очень люблю!
– Свобода – великое состояние. Души и тела, – усмехнулась заботливая хозяйка.
– Да, тела особенно, – негромко, но чтобы ее услышали, поддакнула хитроумная гостья.
– Так какая тебе нужна работа? – Изабелла вошла с двумя чашечками кофе и сахарницей на подносе. – Просто натурщицей?
Юля пожала плечами. Она пока и сама не знала ответа. Может быть, ей что-нибудь предложат? Прямо сейчас? Изабелла поставила поднос и села в кресло, перебросила ногу на ногу.
– Или тебя познакомить с состоятельным художником? Но ты слишком хороша, чтобы стать подругой художника. Чересчур хороша. – Она все проницательнее всматривалась в девушку. – Ты – удивительный цветок, Джулия, так бывает…
Надо было прервать это сканирование, думала гостья. Бог знает, до чего она додумается, эта Изабелла Берковец! Недаром ведь она – жрица! Возможно, экстрасенс. До чего она еще догадается, доколдует? А вдруг она пытается прочесть ее мысли? Наверняка!..
– Говорят, у каждой интересной работы существует своя история, – сделав глоточек кофе, сказала Юля. – Энергетической работы.
– Это так, – кивнула хозяйка.
Реплика и впрямь отвлекла ее.
– Расскажите мне об этой работе, – Юля поставила чашечку на стол и кивнула на стену, где над столом хозяйки салона висело огромное полотно.
– Об этой? – переспросила Изабелла и после паузы мечтательно улыбнулась. – О, да! Тут есть о чем поговорить…
На полотне был изображен алый Бык, огнедышащий, и он под звездным небом совокуплялся с белокожей светловолосой девушкой. Она была жертвой и находилась вся в его власти. Работа и притягивала взгляд, и отталкивала одновременно своей противоестественностью. Но притягивала все-таки сильнее – своей мощной энергетикой, извращенностью, ломающей все мыслимые нравственные преграды. Человека ведь медом не корми – дай поглазеть на что-то извращенно-сексуальное!
– Это работа одного из моих любимцев, – сказала хозяйка салона и сделала глоток кофе. – Отличный художник! Вот в ком бурлит энергия созидания!
– У него суперская фантазия, – глаз не сводя с картины, заметила Юля. – Аж дрожь берет.
– Только ли фантазия? – риторически заметила Изабелла.
– Что это значит? О чем вы?
– Ты что-нибудь слышала о культе Тавромана? Древнего божества?
– Нет, – покачала головой Юля.
– Впрочем, откуда? На хореографии это вряд ли проходят.
– И что это за культ?
– Один из древнейших культов мира. Тысячи лет назад он процветал в наших краях. Главным божеством этого культа было огненное существо с рогами, возможно, бык, именно так его изображали древние люди. Как правило, они выбивали его из камня, но чаще вырезали из дерева, лепили из глины. Думаю, когда-то его изображений были десятки тысяч, но сейчас их остались единицы. И одно из них, поистине грандиозное, существует в нашем крае.
– Правда?
– Да, Юленька, правда. Увы, это осколок, часть алтаря, но часть значимая, сохранившая могущественные древние энергии…
– Энергии? Круто…
– Так вот, по легенде, это огненное существо в образе огненного быка, Тавромана, совокупилось с земной женщиной, девушкой, дочерью верховного вождя, и от их союза родился Минотавр – получеловек, полубык. По легенде он пришел на землю, чтобы возглавить все человеческое племя. И существуют люди, у нас в городе, которые решили возродить этот древний культ. Ну, как сейчас возрождают многие древние праздники! Ярилы, Световида, Ивана Купалы и прочие. Такой праздник проходит и у нас, но он для избранных! – Изабелла Берковец даже палец подняла и покачала им для убедительности в направление девушки. – Для людей серьезных, состоятельных и при этом умеющих держать язык за зубами!
У гостьи вспыхнули глаза:
– Вот бы побывать! На этом празднике…
Изабелла усмехнулась ее открытости. Она потянулась за пачкой, вытащила сигарету и заправила ее в длинный мундштук, щелкнула зажигалкой и закурила.
– Ты хочешь к нам присоединиться? – спросила хозяйка салона.
– К нам?! – сделала большие глаза девушка.
– Ты не ослышалась: к нам.
– А что, можно?!
– Конечно. Тебя примут с радостью, девочка.
– Но кто?!
– Мои друзья. Мужчины. И не только. Я приму с радостью.
– Класс!
– А ты уверена, что тебе это будет по сердцу? – Изабелла, прищурив глаза, выдохнула дым в сторону. – Джулия?
– Конечно, уверена! – воскликнула гостья и чересчур порывисто и громко поставила чашечку с кофе на столик. – Еще как уверена! Мне всегда хотелось чего-то эдакого! Крутого!
– Но это очень круто, – кивнула хозяйка салона. – Чересчур! Тебе это будет по силам?
– Что это значит, по силам? Надо сделать какой-то взнос?
Изабелла Германовна рассмеялась – и так открыто!
– Нет-нет, взносов никаких делать не надо, – покачала она головой и вдруг стала очень серьезной, – хотя, впрочем, я неправа. Взнос необходим, и взнос особенный… Но это не деньги.
– А что это?
– Знаешь, я когда-то была танцовщицей и преподавателем латиноамериканских танцев.
– По вашей фигуре заметно, – кивнула Юля.
– Вот-вот! У нас есть такое правило: если кто-то из новеньких приходит смотреть и оценивает, хочет он танцевать или нет, он обязан танцевать с остальными. Умеет – не умеет – неважно! Его никто не осудит. Все когда-то были одинаковые и мало чего умели. Но он обязан принимать участие. Иначе – отправляйся вон. Участие необходимо. Понимаешь, о чем я говорю, Джулия?
– Догадываюсь.
– Мы не делаем ничего противозаконного. Более того, мы не делаем ничего, чего бы другие не делали дома. Ночью в спальне. Или днем в гостиной. В кухне на полу. Неважно… Что, уже стучит сердечко? Тук-тук?
– Тук-тук, – кивнула Юля.
Изабелла Германовна смотрела на нее с большим любопытством, точно испытывала, пыталась проникнуть в юное сердечко девушки, которую едва знала, но которая ей сразу понравилась, пришлась по вкусу.
– В этом культе много эротики. Ведь в его основе совокупление сил земли и человека. Вся эта мистерия пронизана сексом…
– Здорово! – вырвалось у гостьи.
– Правда?
– Конечно!
– Значит, ты не из стеснительных, Джулия?
– Да нет, не сказала бы, – пожав плечами, лукаво улыбнулась та. – А кто в этой мистерии вы? Наверное, не просто наблюдательница… Нет?
– Ты догадлива.
– Правда?