– Да ничего, Артур. – Юля наконец-то выговорилась и теперь бойко взялась за мясо. – Остыло совсем. – Она сделала глоток вина, еще один и опять впилась зубами в очередной кусок баранины. – Все равно вкусно.
Но ее собеседник не ел – он смотрел на нее.
– Что? – нахмурив бровки, не выдержала она.
Артур Миллер покачал головой:
– Вы совершенно необыкновенная девушка! Совершенно…
– Это да, – жуя, кивнула Юля. – Я такая!
– Как бы мне хотелось помочь вам в этом расследовании!
– Правда?
– Конечно!
Юля смущенно улыбнулась.
– Ешьте, остынет совсем.
Он тоже взялся за шашлык.
«Да уж, – думала Юля, наблюдая за элегантным сотрапезником, которого она почти нечаянно очаровала. – Если Артур станет помогать мне, ребята меня проклянут. Но я бы не отказалась от такого помощника», – к концу проговоренной про себя фразы вздохнула девушка.
– Что вы так печально вздыхаете, Юленька? – поинтересовался Артур, доедая свой шашлык и допивая вино.
– Не очень веселую историю я вам рассказала, не так ли?
– Это точно, – кивнул он. – А шашлык и впрямь был отменный.
– Ага, – согласилась Юля. – Чудо!
– Хотите еще порцию?
– Чтобы я растолстела?
– Что вы?!
– Теперь хочу погулять, – ответила она.
Они часа полтора бродили по бурлящей праздными горожанами набережной. Ненадолго застряли в тире, где опытный Артур показывал свое мастерство, а девушка-не-промах Юля Пчелкина – своё, чем окончательно сразила иностранца, заставив его повторять: «Амазонка! Воистину амазонка!» В эти ответственные минуты они перешли на «ты». Когда они стояли у парапета, над лиловым пляжем и черной рекой, Юля спросила:
– Артур, а что у тебя за одеколон? – Она демонстративно махнула от него к себе ладошкой, подманивая аромат.
Ее иностранец улыбнулся:
– «Клэр де люн» – «Лунный свет», от Шанель.
– А что за привкус такой? – Юля потянула носом и даже глаза закрыла. – Горьковато-притягательный?…
– Полыни, конечно.
– Точно! – кивнула Юля. – Классный одеколон, правда. Расскажи о себе. А то все я да я! А кто ты, странник?
Артур Джон Миллер оказался магистром и бакалавром десятка наук, но большую часть жизни посвятил бизнесу. Торговле изобразительным искусством, выращиванию винограда, выпечке хлеба, ресторанному делу. Его носило, как кораблик в штормовую погоду. И никуда толком не прибивало. Артур рассказал про свою мать, педагога изобразительного искусства, профессора Сорбонны, где он и сам учился, про отца, военного, но родителей уже не было в живых; рассказал про неудачный брак. Он уже три года был в разводе. Они выпили еще вина, и Юля захмелела – и от того, как нежно он брал ее за руку, и просто от парящего состояния счастья, так ей было хорошо с этим малознакомым, но таким уже не чужим человеком. Она чувствовала, что вот-вот, и он ее поцелует, и она не станет сопротивляться, говорить: «Нет, еще рано!». И поцелуй этот станет чем-то необыкновенным в ее жизни! Телефон Юля давно отключила, решив плюнуть на весь мир! И подарить этот вечер исключительно себе одной.
Было около полуночи. Пир на весь мир потихоньку сбавлял обороты. Набережная пустела теми людьми, которым завтра нужно было на работу, но молодежь все еще гудела. Каникулы! И все еще гремела по разным кафе музыка. Во время одного из медленных танцев Артур пригласил ее, и они, прибившись к парам танцующих, долго покачивались и обнимались. Он был намного выше ее, и ей приходилось к нему тянуться. Но было б к кому, можно и на цыпочках постоять! Юля прижималась к этому мужчине и то и дело закрывала от упоительного романтического чувства глаза. Когда музыка стихла, он горячо поцеловал ее руку, еще раз прижал к себе, да так крепко, чмокнул в щеку. «Пора! – думала она. – Пора, Артурчик, целоваться! Я так этого хочу!»
Они встали у парапета. Волга была черна, и только огоньки на той стороне говорили о жизни где-то, и лучились окнами два уходящих в разные стороны парохода. Один торопился вверх, в сторону Казани, другой вниз, к Саратову…
Заметно посвежело. В такие минуты особенно хочется тепла близкого и родного человека, дорогого сердца. И наконец ее желание сбылось!
Артур привлек ее к себе, указательным пальцем поднял подбородок и поцеловал в губы. И ближайшие полчаса они уже не отрывались друг от друга. Эти полчаса стали одним долгим поцелуем.
К часу ночи набережная почти освободилась.
– Знаешь, ты девушка на миллион, – сказал Артур.
– Знаю, – легко ответила она.
– Я сейчас очень серьезен.
– Правда?
– Правда, – он заглянул в ее глаза. – Я бы взял тебя с собой, если бы ты согласилась. Закончил бы дела и увез. Навсегда.
– Не слишком ли рано для таких разговоров?
– Нет, – покачал он головой. – Не рано. В самый раз.
– Я ведь учусь в МГУ, в Москве. Тут, у бабули, я наездами.
– Ну и что?
– Вот и то. Какой же ты быстрый…
– У тебя еще будет время подумать, – сказал он. – Я останусь в Вольжанске на все лето. Много дел.
– С твоим генеалогическим расследованием?
– В том числе. Будем с тобой видеться часто, правда?
– Правда, – ответила Юля и поежилась. – Прохладно!
– Пора домой?
– Наверное. Бабушка будет беспокоиться…
Но это было риторическое замечание. Она знала, что пойдет с ним на его квартиру, если он предложит. Но и не обидится, если он перенесет свидание на завтра. Наверное, так будет даже лучше.
Артур словно прочитал ее мысли:
– Давай я тебя сейчас отвезу домой. А завтра снова увидимся. Да, мадемуазель?
– Уи, – ответила она. – Вы обворожительны, месье, – и первая потянулась к нему за поцелуем.
Они вызвали такси. Те, принадлежавшие разным компаниям, метались в центре города, стараясь ухватить пассажиров. Словно акулы ловили рыбешек! Машина подлетела к дороге уже через три минуты. Артур распахнул перед дамой дверцу, забрался вслед за ней, и до самого дома, не стесняясь водителя, они вновь целовались. И даже когда машина притормозила. Шофер их не трогал: идут деньги, и хорошо.
Наконец Артур вышел, подал руку.
– До подъезда провожать не надо, – сказала Юля.
– Точно?
– Точно, я не первоклассница, – она потянулась, чмокнула его в губы. – Пока! Завтра жду звонка!
– Пока! Спокойной ночи, моя звездочка! – сказал он. – Я не уеду, пока ты не завернешь за угол.
Она помахала рукой и поспешила к дому. Конечно, она бы разрешила ему проводить себя и еще бы долго не отпускала его, целуясь с ним у подъезда. А вдруг ее караулит Мишка? Ну, вдруг? Телефон-то она отключила. Она и так шла и оглядывалась. Не хотелось ранить друга детства! А ведь все равно придется! И теперь уже понятно: точно придется! Какой ужас! Но любовь есть любовь! Особенно женская любовь! Это магнит! Это судьба. Терпите те, кому с разбитым сердцем остается только наблюдать за происходящим. Мучайтесь, дорогие несчастные люди! Просто друзья!
Вот с таким мыслями она открывала дверь в квартиру. Телефон Юля подключила только в своей комнате. Один был непринятый вызов от Мишки, другой от Паши. Ее влюбленные пажи! Не забывают. И третий звонок с неизвестного телефона. Но с этого же телефона было и единственное СМС Текст гласил: «Милая! Завтра жду тебя в четыре у себя. Поедем к Быку! Изабо».
Это писала Изабелла Берковец. Жрица. Сектантка. Ведьма.
Глава третьяИскуситель
– А где он живет? – спросила Юля, когда «мерседес» Изабеллы Берковец отъехал от здания галереи. – Наш Бык.
– В ателье на краю города, в одном из новых домов.
Юля смотрела на коротко стриженный затылок хозяйки салона.
– И откуда у него деньги на ателье?
– Ну, милочка, ты и вопросы задаешь! – рассмеялась та и поймала взгляд спутницы в зеркале заднего вида над лобовым стеклом.
– А что?
– Да нет, ничего. Я понимаю, что тебя интересуют все персонажи, кто так или иначе сумел продвинуться на нашем поприще. Ведь Бык не мажор, ему ни копейки не досталось по наследству, он все получил своим трудом. С женщинами – одним, с мужчинами – другим.
– С женщинами он альфонс, я уже поняла, а с мужчинами?
– Смела, девочка, на язык. Но и права. С мужчинами он просто хороший друг. Вложил все, что заработал, в модный бутик, и поднялся.
– И что за бутик?
– Много будешь знать, скоро состаришься.
– Ладно, – пожала плечами Юля и отвернулась к окну.
Они постояли в пробке, помолчали, пассажирка долго смотрела в окно, и можно было догадаться, что она дуется. Но она не дулась. Она несколько раз оглянулась назад и время от времени поглядывала к боковое зеркальце заднего вида. Кажется, ее очень интересовало движение на дороге! Но это на самом деле было так. Потому что в хвосте у «мерседеса» пристроились еще два транспортных средства – старенькая белая «Нива» и мотоцикл «Ямаха».
Утром Юля позвонила обоим друзьям. Но вначале надо было обговорить важное событие, а именно – гибель на развалинах завода еще четверых ребят. Новости Вольжанска только об этом и пели. Общественность вновь требовала разрушить зловещие руины. И только потом Юля сообщила: «Я еду с ведьмой домой к Быку».
– К сексуальному маньяку?! – взревел Мишка Сомов.
– К нему. Я ведь должна познакомиться с тем, кто собирается быть со мной как с женщиной во время очередной оргии? Сам как думаешь?
Мишка едва не лопнул от гнева. Паша Киселев тоже был в шоке, когда она поведала о причине визита к плейбою – звезде оргии. Закончилось все тем, что оба прилетели в беседку. Паша успел даже быстрее! Они ворвались в беседку в надежде отговорить ее от визита к человеку, игравшему князя тьмы! Да что там, к настоящему прислужнику дьявола! Ах, ее верные рыцари, которых она за последние сутки разжаловала в пажи, предала, отринула! Если бы они узнали о ее вчерашнем свидании, о ночном рандеву, которое сразу вышло за рамки профессиональной этики следователя и приобрело сугубо личный характер, да такой личный, что хоть туши свет, они бы действительно прокляли ее и сами бы отвезли к демону-культуристу, сексуальному маньяку, и бросили бы ее перед ним и сказали: «Владей ею! Пользуйся грешницей! Коварная и лживая, она недостойна быть нашим другом!» А ведь ей предстояло еще объясняться с ними! И с Мишей, и с Пашей! Но всё по порядку! Нельзя одновременно быть утопленным, убитым электричеством, обезглавленным и съеденным львом в клетке зоопарка. Надо выбирать что-то одно.