сразу становится досадливым недоразумением – не больше.
А еще я для себя поняла, что посторонние взгляды на Илью были мне неприятны. Собственно поняла я это, когда уже успела повиснуть на локте мужчины, недовольно зыркая по сторонам, пытаясь закрыть его от чужих взглядов. Невольно вспомнила Грунскую на выставке и ее ревнивые взгляды и устыдилась. Виснуть, конечно, перестала, но держалась поблизости. Ну, очень близко, чтобы ни у кого сомнений не возникло, что он тут не один. Поражаясь своей дурости и не пойми откуда взявшимся зачаткам собственницы, вспоминала свои прежние отношения.
Познакомились мы с Иваном года четыре назад, тогда он подрабатывал, позируя в художественной школе, где работала моя мама. Там мы с ним и познакомились. Так вот, чтобы вы знали, в его работу входила и обнаженное позирование, чем красавчик Иван с идеальной фигурой забирал сердца всех художниц, а порой и художников, с первого взгляда. Девок на нем висло всегда тьма тьмущая и меня это, почему-то, никогда не смущало. Даже когда мы начали серьезно встречаться. То ли была такой наивной, толи чувство ревности у меня было дефектным… до недавнего времени. Но сейчас-то какого хрена? За мной еще только УХАЖИВАЮТ, по версии того же Рязанова, а я уже готова ему футболку со своим изображением дарить, чтобы все знали, что ЭТОТ мужчина забронирован!
Размышляя в этом нерадостном ключе, я не заметила, как мы уже миновали кассу и вновь вернулись к «монстру». Надо хоть марку машины, что ли, посмотреть….
Вскоре мы тормозили у подъезда моего дома, шофер и в этот раз вышел с нами, чтобы поднять пакеты с продуктами до квартиры. На лифте поднялись на седьмой этаж, где мне пришлось повозиться с замком в двери. Илья как-то странно посмотрел на своего водителя и тот молча кивнул. Собственно все. К чему, зачем были эти жесты – не понятно, а спрашивать, чтобы выставить себя в очередной раз дурой, я не стала.
Павел прошел на кухню, где оставил покупки, а после молча вышел из квартиры.
-Мне одной он кажется странным? – пробормотала я.
-Что странного ты увидела? – занимаясь выкладкой продуктов, произнес Рязанов. Я следила за этим с интересом по двум причинам: первое – в магазине, пребывая в нерадостных мыслях относительно моего странного поведения, я вообще не следила за тем, что Илья кладет в корзину; второе – за мужчиной просто было интересно наблюдать. Почему-то это умиротворяло – видеть его в домашней обстановке, ведь прежде мы встречались исключительно в деловом стиле или на людях.
-Он больше похож на робота. Я вообще не заметила за ним хоть каких-то эмоций. Я не уверена, что он умеет хотя бы разговаривать! – развела я руками.
-Ничего странного в этом нет. На меня работают только проверенные люди, которым я могу доверять. Павел, как лицо приближенное, в том числе. К примеру, я не сяду в машину ни к кому, в ком не буду уверен как в водителе. У Павла есть четко установленный регламент поведения, и он ему беспрекословно следует. Военное прошлое очень этому способствует.
-Именно поэтому ты так просто разговариваешь при нем?
-Мое состояние здоровья вынуждает следовать многим ограничениям. К сожалению, сильный, неболтливый и послушный помощник – это необходимость. Павлу приходится часто сопровождать меня и невольно становиться свидетелем многих разговоров. Потому я бы очень хотел, чтобы ты отнеслась к его частому присутствию с пониманием. Я бы не хотел, чтобы он смущал тебя, и надеюсь, что ты могла бы привыкнуть к постороннему присутствию.
-А если нет? – задала я провокационный вопрос, внимательно всмотревшись в лицо мужчины, который на секунду замер, стиснул челюсти, а после спокойно произнес:
-Тогда мне придется очень трудно привыкать обходиться без него.
Удивленно моргнула, так как ожидала совершенно другого ответа и на секунду растерялась. Если он говорит правду, то, вероятно мои опасения несколько ошибочны и Рязанов относится ко мне более серьезно, чем я предполагала, раз готов жертвовать своим комфортом.
-Как часто и при каких обстоятельствах он тебя сопровождает? – прищурилась я.
-Довольно часто, - ушел он от ответа.
-Не думаю, что хотела услышать именно это, - проворчала я.
-В мою постель он не лезет, если ты хотела услышать именно это, - недовольно отозвался Илья, строго посмотрев на меня. – Моя личная жизнь – это моя личная жизнь. Предпочитаю, чтобы о ней знало как можно меньше народу. Потому дома предпочитаю обходиться самостоятельно, насколько это возможно. Довольна?
-Более - менее, - сложила я руки на груди, оскорбившись его тоном. Но после поразмышляла и пришла к выводу, что, конкретно сейчас, это я лезла в его личную жизнь, которую он так трепетно оберегает. – Раз уж мы коснулись этой темы, - произнесла я неуверенно, заметив, как тяжело вздохнул мужчина. – Что по твоему мнению о тебе должна знать я и о каких темах мне будет дозволенно спрашивать?
Мужчина поднял на меня лицо, очень серьезно посмотрел и так же серьезно произнес:
-Не многих.
Пораженно усмехнулась, посмотрев на него, но что ответить так и не нашлась.
-Я хочу, чтобы ты понимала, Даша, что я далеко не принц из сказки. Полагаю, ты об этом уже догадалась. В моей жизни было мало приятных моментов, о многих я хотел бы не вспоминать сам, не то, чтобы делиться ими с кем-то другим. Подлость, подлоги, взятки и даже шантаж, все это входит в список моих нелицеприятных дел. Никакого серьезного криминала, но все же, поводов для гордости у меня мало. Однако в тебе я заинтересован серьезно, потому буду стараться, чтобы ты знала обо мне как можно меньше.
-Как это понимать?
-Скажем так, у меня есть две жизни: личная и работа. Так вот, я стараюсь, чтобы два этих понятия никогда не смешивались. Ты, в перспективе, моя личная жизнь. Потому не удивляйся, если я не захочу отвечать на вопросы, относительно моей второй жизни.
-Ты хоть понимаешь, как это звучит? – поразилась я.
-Полагаю неприятно, – пожал он плечами. – И мне жаль, я не хотел тебя расстраивать. Но раз уж мы заговорили об этом, лучше сразу расставить все точки над «и» и прийти к компромиссам. Так как я уже решил, что ты мне нужна.
-А если я скажу, что мне все это не интересно? Заставишь? – прищурилась я зло.
-Постараюсь убедить тебя в обратном, - улыбнулся мужчина. А мне только оставалось глубоко вздохнуть и почти с отчаянием произнести:
-Почему именно я?
-Сложный вопрос, - отозвался Илья, скинув пиджак и начиная складывать часть продуктов в позорно пустой холодильник. - Порой я пытаюсь дать на него ответ, но не выходит. Просто не могу выбросить тебя из головы с тех пор, как увидел.
-Либо тебя задел мой отказ и в тебе сейчас играет банальный азарт, – грустно улыбнулась я, так как в любовь с первого взгляда не верила. Особенно в отношении такого человека, как Рязанов. - Не думал, что когда добьешься своего, интерес пропадет и окажется все до глупости обычно? Выяснится, что я такая же девушка, как и множество других и все твои усилия были направлены лишь для того, чтобы получить то, что тебе может дать любая другая с большей радостью и с меньшими проблемами.
-Уже это в достаточной мере отличает тебя от других. Никто, никогда не будет ценить то, что достается без труда. Запомни это, – после закрыл холодильник и обернулся ко мне. - А если серьезно, что тебя так беспокоит? Мои слова о том, что у меня есть другая жизнь, о которой я бы не хотел, чтобы ты знала?
-Думаешь, этого мало?
-Наверное, нет, если судить по твоей реакции, – криво усмехнулся он, а потом подошел ко мне. – Но я, по крайней мере, стараюсь быть честен с тобой, разве нет? Думаешь, было бы более порядочно, умолчав об этом, как делают многие другие, и разрываться, выкручиваться и лгать, вместо того, чтобы просто промолчать на неудобные вопросы, о которых заранее предупредил?
Вспомнила свои прошлые отношения. Ваня почти не бывал дома. Я же большую часть времени проводила именно там, за работой. И меня никогда особо не интересовало, чем он занимался, где был и с кем. Но порой спрашивала о его делах, но не из интереса, а, скорее, из вежливости, потому что так надо. А еще я всегда видела, что он мне врал и выкручивался. И мне было плевать. Потому старалась не спрашивать, так как мысль, что девушка из меня так себе, заставляла грустить. Похоже, в том, что у меня все так сложилось в личной жизни только моя вина, и винить мне больше некого.
Так что мне мешает сейчас согласиться и вести себя так же, как это было прежде? Каждый сам за себя и иногда встречаться в спальне? А вот не могу! Неизвестно откуда пришла мысль, что я хочу быть частью жизни этого мужчины, если уж решусь на серьезный шаг. А еще меня бесила мысль, что у него в этой его «рабочей жизни», может быть еще одна, а то и несколько «личных жизней»!
-Я не хочу, чтобы у тебя были другие отношения, помимо наших, если они все же возникнут, - холодно и бескомпромиссно произнесла я, посмотрев в темные глаза мужчины. На секунду мне показалось в них торжество. – Потому для меня странно то, что мне будет непозволительно учавствовать в твоей, другой, жизни. Даже просто интересоваться ею.
-Ты хочешь верности? Это льстит, - улыбнулся он, а я почувствовала возрастающее бешенство от подозрения, что надо мной смеются. – Верность так верность. Собственно, я думал, что это очевидная вещь в отношениях.
-Только у тех, у кого нет двойной жизни, - проворчала я, отметив, что мужчина стоит ко мне слишком близко и отступила на шаг.
-Двойная жизнь есть у всех. Просто кто-то достаточно смел, чтобы это признать, а кто-то нет. Пойми, Даша, - вновь сократил между нами расстояние Илья, всего одним шагом мне на встречу, а я оказалась фактически прижата спиной к стене. – Мое нежелание того, чтобы ты знала обо мне в рабочем состоянии связано с опасением, что ты быстро во мне разочаруешься, а не с тем, что я не признаю моногамию. Тот, кого ты видишь сейчас, и тот, кто на работе – два разных человека. Уверен, меня боятся и ненавидят все партнеры и работники. И я бы не хотел, чтобы ты это видела, или слышала обо мне от других. Тебе это не понравится, – нависнув надо мной, произнес Илья, а я вдруг поняла, что у меня трясутся колени от его такой близости. И испугалась. Потому ловко вывернулась и отошла к барной стойке.