Роберт немного постоял в пустом коридоре, хмурясь и недовольно поджимая губы. Лиза даже не взглянула в его сторону перед тем, как поспешить наверх. Как будто вообще забыла, что он здесь. Но он же именно этого и хотел, твердо напомнил себе Роберт. Она должна забыть о нем и жить дальше. Если бы его интересовала женитьба, Лиза, конечно, была бы первой в списке кандидаток в жены, но у него нет ни малейшего желания жениться на ком бы то ни было. Роберт снова напомнил себе, что мужчинам рода Лэнгли не везет в браке, так что оно и к лучшему, если она выбрала кого-то другого. Роберт очень сожалел, что на самом деле его это ничуть не радует.
— Ох, дорогая, наверное, нам тоже не стоит идти на бал у Киттричей.
Лиза подняла голову от тазика, над которым то и дело склонялась вот уже несколько часов, и покачала головой.
— Нет, все в порядке. Вы идите, Сюзетта и Дэниел вас ждут. Да и все равно здесь вы ничего не можете для меня сделать. Я буду просто… — Очередной приступ рвоты не дал ей договорить. Когда он прошел, она мысленно закончила: «Висеть над тазом, и меня будет выворачивать наизнанку».
От частых позывов у нее уже болели бока, в желудке ничего не осталось, ее рвало только желчью, но тошнота так и не проходила.
— Ох, дорогая, — снова прошептала Кристиана и погладила сестру по спине. — И ты весь день ничего не ела, кроме пирожных, которые принес лорд Пемброк?
Лиза кивнула с несчастным видом и обмякла после очередного приступа рвоты.
Кристиана нахмурилась.
— Ты даже не завтракала?
Лиза покачала головой.
— Я сегодня поздно встала и спустилась вниз уже перед самым приходом Пемброка с его угощением. — Она поморщилась и призналась: — Боюсь, из-за того, что я была голодная, я набросилась на пирожные, как жадный ребенок. Наверное, я съела их слишком много.
— Тебе не должно быть так плохо только оттого, что ты переела, — пробормотала Кристиана, снова поглаживая спину Лизы.
Ее снова начало выворачивать наизнанку. Наконец очередной приступ прошел, и она устало сказала:
— Ладно, Кристиана, иди. Когда мой желудок наконец успокоится, я просто лягу и буду отдыхать.
— Но мне очень не хочется оставлять тебя одну в таком состоянии, — возразила Кристиана.
— Она будет не одна, — произнес от двери Роберт.
Лиза жалобно посмотрела в его сторону. Он прошел в комнату и остановился рядом с Лизой, стоявшей на коленях перед тазиком с водой. Лиза поморщилась, отчасти ей не хотелось, чтобы Роберт видел ее в таком состоянии, но она чувствовала такую слабость, что по большому счету ей было все равно.
— Я посижу с ней, пока она не уснет, и потом буду держаться поблизости. Если ей снова станет плохо, я услышу, — сказал Роберт. Он отодвинул Кристиану в сторону и вместо нее встал на колени рядом с Лизой. — Иди. Ричард внизу, экипаж ждет на улице. Идите, развлекайтесь, о Лизе я позабочусь.
— Ты уверен? — с сомнением спросила Кристиана.
— Абсолютно. — Роберт начал поглаживать спину Лизы, как до этого делала Кристиана. Но Лиза отметила, что, когда это делает он, поглаживание не действует на нее так успокаивающе. — Иди, если ей станет хуже или не будет улучшения, я пошлю вам записку.
— Ладно, — вздохнула Кристиана. — Но обязательно сообщи, если ей станет хуже. И, если получится, попытайся влить ей в горло какое-нибудь питье. — При одном упоминании об этом Лизу снова начало рвать. Кристиана уточнила: — То есть когда покажется, что она сможет удержать его в себе.
Лиза слышала, как сестра тяжело вздохнула и пошла к двери, потом звук ее удаляющихся шагов донесся из коридора. Как только все стихло и Лиза поняла, что Кристиана ушла, она повернулась к Роберту и пробормотала:
— Уходи.
— Нет.
Ее снова начало рвать. Он придержал ее голову. После того как приступ рвоты прошел, Роберт спросил:
— Значит, ты ничего не ела, кроме пирожных Пемброка?
— Ты же сам слышал, — раздраженно буркнула Лиза.
— Да.
Он отвел прядь волос от ее щек и повернул ее голову так, чтобы смотреть ей в лицо. Лиза только вздохнула. Она знала, что выглядит ужасно, но была настолько обессилена, что противиться не могла. Однако Роберт увидел что-то такое, что ему не понравилось, и он нахмурился. Кажется, он заметил что-то в ее глазах. Но у Лизы даже не было сил спросить, в чем дело.
— Пемброк собирался прийти на сегодняшний бал? — тихо спросил он.
Лиза нахмурилась, потом покачала головой.
— Нет. Другие мужчины просили оставить им танец, но когда я посмотрела на него и спросила, хочет ли он, чтобы я оставила один танец для него, он сказал, что очень бы хотел прийти, но у него уже назначено на этот вечер другое дело.
— Другое дело, говоришь… — мрачно пробормотал Роберт.
— Угу.
Лиза устало прислонилась к его плечу, ее глаза сами собой закрылись. Сейчас ей хотелось только одного — спать, но она боялась, что если начнет перебираться в кровать, ее снова стошнит. Ее ребра и живот и так уже нещадно болели.
— Бедная маленькая Лиза, — прошептал Роберт. Он нежно погладил ее по голове. — Чувствуешь себя ужасно, да?
Она кивнула, не открывая глаз, и почувствовала, как он поцеловал ее в макушку. Но у нее не было сил даже на то, чтобы испытать удовольствие от этого нежного жеста. Да и какая разница? Это была невинная ласка, даже братская, устало думала она. Она начала постепенно погружаться в сон. Когда Роберт поднял ее на руки, она зашевелилась и что-то сонно пробормотала, но когда почувствовала под собой мягкую постель, снова заснула. Уж лучше она будет спать, чем ее снова начнет рвать — этого она хотела избежать любой ценой.
Роберт уложил Лизу на кровать и выпрямился. Накрыв ее одеялом, он некоторое время стоял и молча смотрел на нее. Даже больная, Лиза была прекрасна, темные круги вокруг глаз и бледность кожи не сильно портили ее вид. Хотя на Лизе была очень старая на вид, свободная белая ночная рубашка, не столько привлекательная, сколько удобная, она не скрывала изгибы ее тела. Роберт хорошо помнил, как увидел их под прозрачным одеянием, в которое ее нарядила миссис Морган.
— Ее желудок наконец успокоился? — прошептала у него за спиной Бет.
Роберт оглянулся. Горничная тихо подходила к кровати, чтобы посмотреть, как дела у ее госпожи. Он кивнул, потом прошептал:
— Будем надеяться, все прошло и не начнется снова.
— Да, — вздохнула Бет. — Бедняжка мучилась животом несколько часов. Это началось почти сразу же, как только она поднялась в свою комнату.
— Сразу после ухода ее гостей, — так же шепотом сказал Роберт.
— Да, слава богу, — прошептала Бет. — Она бы ужасно расстроилась, если бы это началось, когда гости были еще здесь.
— Хм. — Роберт направился к двери. — Я буду в кабинете Ричарда. Если ей снова станет плохо или еще что-нибудь случится, сразу зови меня.
— Хорошо, милорд.
Бет тихонько устроилась на стуле возле кровати следить за своей хозяйкой. Уходя, Роберт оставил дверь открытой, чтобы услышать, если Бет его позовет. Сначала он пошел вниз, как собирался, но потом передумал и свернул в свою комнату. Он намеревался спуститься вниз и скоротать время за книгой, но прошлым вечером он читал перед сном, и книга осталась на тумбочке возле его кровати. А войдя в комнату, он решил, что лучше остаться читать здесь и не закрывать дверь в комнату. Так он будет ближе к Лизе и лучше услышит, если понадобится его помощь.
Лиза заворочалась во сне, потом перевернулась на спину, голова ее скатилась набок, и взгляд упал на сгорбленную фигуру человека, спящего на стуле возле ее кровати. Бет. В спальне не горели ни свечи, ни масляные лампы, но дверь была распахнута настежь, и из коридора падало достаточно света, чтобы она могла разглядеть горничную. При виде Бет она невольно улыбнулась: лучшей горничной для молодой леди, чем Бет, и пожелать невозможно. В самом деле, они практически выросли вместе и были в первую очередь подругами, а уж потом госпожой и горничной.
Со стороны окна донесся какой-то царапающий звук. Лиза сонно посмотрела в ту сторону и увидела, что ветка дерева задевает оконное стекло. Она отвела взгляд, но движение ветки снова привлекло ее внимание. Она так и прыгала вверх и вниз по стеклу, и это казалось довольно странным. Лиза не сразу сообразила, в чем дело. Ветер же должен качать ее из стороны в сторону, а не вверх-вниз? После недолгого колебания Лиза осторожно села в кровати. Ее желудок не ответил на движение немедленным бунтом, тогда она вздохнула с облегчением и спустила ноги на пол, потом осторожно встала. Рвота прошла, но последствия остались. Мышцы отчаянно болели, словно жалуясь на перегрузку, она чувствовала слабость, и ей хотелось если не поесть как следует, то хотя бы что-нибудь выпить.
Но пока она решила не обращать на это внимания и осторожно подошла к окну, чтобы посмотреть, чем вызвано такое странное движение ветки. Она прошла полпути до окна, когда ветка перестала двигаться. Но Лизу разбирало любопытство. Хотя она все еще не до конца проснулась, она остановилась у окна и посмотрела наружу. Но ничего не увидела, потому что в стекле отражался свет из коридора. Немного подумав, она отодвинула задвижки, открыла окно и высунулась наружу.
В ночном воздухе не было ни дуновения ветерка. Лиза с любопытством разглядывала дерево за окном, но его ветви были неподвижны. Должно быть, перед этим на ветке сидела сова или еще какое-то ночное создание. Она посмотрела вверх, на ночное небо. Оно было черное как сажа, ни единой звездочки. Лиза вдохнула прохладный ночной воздух и только тогда заметила, что в ее комнате стоит неприятный запах. Решив, что немного свежего воздуха не помешает, она оставила окно открытым и повернулась, чтобы вернуться к кровати, раздумывая, не накинуть ли халат и не спуститься ли вниз, найти что-нибудь поесть. Ее желудок больше не бунтовал, но зато живот сводило от голода. И неудивительно, ведь ее желудок был совершенно пуст. Лиза поморщилась при одном воспоминании о рвоте, длившейся, казалось, целую вечность. Она остановилась возле кровати и потянулась за лежавшим в ногах халатом, позади нее послышалось какое-то шарканье. Лиза сначала замерла, потом хотела посмотреть, в чем дело, но только она начала поворачиваться, как кто-то схватил ее сзади, что-то обвилось вокруг ее талии и притянуло ее вплотную к сильному твердому телу. Она успела только ахнуть, как чужая ладонь зажала ей рот, заглушая тихий звук, вырвавшийся из ее горла. Еще до того, как Лиза успела хотя бы осознать, что происходит, ее подняли над полом и спиной вперед потащили через комнату к окну. Она принялась яростно брыкаться и по счастливой случайности именно это ее и спасло: похититель подошел слишком близко к столу и стулу, на котором Лиза любила сидеть, читая книги, и ее неистово болтающиеся ноги задели стул, и тот опрокинулся. От удара ногой о стул Лиза охнула, рука, зажимавшая ее рот, поглотила этот звук, но грохот от падения разбудил горничную. К огромному облегчению Лизы, в следующее мгновение Бет завизжала что есть мочи, вскочила на ноги и, огибая кровать, побежала к хозяйке. Лиза не знала, что оттолкнуло ее похитителя — помогло ли приближение Бет, или то, что ее визг, несомненно, кто-нибудь услышал и, скорее всего, уже спешил на помощь, — но в следующее мгновение он выпустил ее, и она упала на колени на твердый дощатый пол. Бет остановилась и опустилась на колени рядом с Лизой, глядя то на нее, то на убегающего мужчину.