Когда Домина и Шадо Гелерты получили разрешение на наследника за выдающиеся достижения в области генетики, их радости не было предела. Домину не пугала даже многолетняя беременность (бессмертие замедляло все физиологические процессы в организме). Ребёнок стал доставлять кучу беспокойства ещё в утробе – непрекращающийся токсикоз был ещё половиной беды, а вот магические выплески в самый неожиданный момент – вот эта была беда… Беременной Домине запретили появляться в людных местах и теперь местом её прогулок стал полигон для малышей, дополнительно укреплённый со всех сторон силовыми шитами…
С появлением на свет Фауля семья и вовсе потеряла покой. Это был самый неуправляемый ребёнок за всю историю клана, и старейшина даже разрешил применять в его воспитании физические наказания. Такие, как лишение сладостей и ограничение доступа в общую информационную сеть.
А едва достигнув восьмисот лет, этот несносный мальчишка сбежал. И надо же было так совпасть, что какая-то юная эльфийка, семнадцатилетняя сопля, тоже решила прогуляться по миру людей… Как уж они нашли друг друга – один Единый знает, но результатом их встречи стало рождение детёныша женского пола, легкомысленно брошенного матерью-кукушкой в чистом поле близ Горелых Выселок…
Родители нашли непутёвого отпрыска в самый интересный момент, облегчённо вздохнули, что успели вовремя, и даже не подумали о том, что этот момент мог быть не первым. А четыре с половиной года назад они зафиксировали мощный выплеск силы узнаваемой, клановой конфигурации, явно принадлежащий ребёнку. Первым делом они отправились в Зачарованные Леса, таща за шкирку Фауля, которого с лёгкой руки старейшины все звали Шалопаем, чтобы пальцем показал ТУ САМУЮ эльфийку. Верховный эльф отрицал саму возможность такого союза, бросая гневные взгляды на выглядывающую из-за узловатого ствола дочь, на которую, собственно, и показал пальцем Шалопай… Поняв, что эльфы никогда не признаются в мезальянсе, Домина и Шадо, честно говоря, облегчённо вздохнули, потому что это избавляло их от второго комплекта родственников, претендующих на воспитание внучки.
Совет старейшин одобрил желание неожиданных бабушки и дедушки лично участвовать в жизни ребёнка, и с их благословения семейная пара три года наблюдала за Джурайей (Не паранойя!!! – ликовала Джурайя), а теперь вот настало время лично познакомиться о достопочтеннейшим опекуном, и с его позволения забрать кровинушку в безопасное место…
После этого рассказа Джурайя потрясённо молчала. У неё оставалась одна надежда, которая испарилась с появлением в кабинете Прима… Виновато разводя руками, он отдал мелко исписанный лист отцу. Корнелиус хмурился, вчитываясь в него, после чего подтвердил – Джурайя является полукровкой эльфа и чего-то неопознанного, предположительно расы Древних. Получив подтверждение, что перед ним ТЕ САМЫЕ Древние, Прим, забыв про Джурайю и Корнелиуса, стал выпрашивать у опешивших Домины и Шадо кусочек генетического материала – пару капель крови, пробу кожи и несколько волосков. После их нерешительного согласия, помимо перечисленного, он ещё повозил у них во рту ватными палочками (образцы слизи – это очень, очень важно! Ну пожалуйста, чего вам стоит?) и ускакал в лабораторию, забыв закрыть дверь.
– Э-э-э… Позвольте представить, мой сын, Прим… – проговорил потрясённый ураганным исчезновением сына Корнелиус, чтобы заполнить образовавшуюся после его ухода неловкую паузу.
– Замечательный молодой человек, – горячо воскликнул Шадо. – Сразу видно серьёзного учёного, которого не остановит ни что на пути к открытиям! Ты заметила, милая, он нас даже не испугался!
– Да, милый мальчик. Сколько ему? На вид не больше пары тысяч лет, – церемонно ответила Домина, опасливо оглядываясь на дверь.
– Пару лет назад справил столетие, – уточнил Корнелиус.
– Ну да, простите, мы всё время забываем, как быстро вы взрослеете. – спохватилась Домина. – Вот Джуня – такая большая, а по сути ведь ещё совсем дитя! Джуня, милая, поедем к бабуле с дедулей! Мы, конечно, не ожидали внуков так скоро, но уже любим тебя всей душой! Только скажи, откуда ты шла утром? Не будет ли в скором времени у нас и правнуков?,,
Вот тут Джурайю прорвало – не боясь показаться невежливой она высказала всё, что думает по этому поводу.
– … по человеческим меркам я совершеннолетняя, и сама способна решать свои проблемы!… а то, что ваши отпрыски в пелёнках по сто лет путаются – это ваши, клановые проблемы, и меня они не касаются!… правнуки? Нет, не скоро. Если не сказать никогда! С Корбином я конечно этой ночью натра… простите, намучалась, но не так, как вы думаете. Он опять умудрился башкой шандарахнуться, у него небось уже привычное сотрясение мозга… И не поеду я никуда! Дядь Кор – ну скажите им, я здесь хочу остаться, с вами, с Элькой, лицензию получить… – она уже хлюпала носом, утирая слёзы рукавом, когда Корнелиус обрёл дар речи.
– Вы сами видите, девочка ко мне привыкла, а вас пока не знает, как следует. Не будем расстраивать ребёнка, она и так неуравновешенная, ещё натворит делов… Давайте отложим её переезд, может быть потом, со временем, она сама к вам потянется, а пока у вас и с сыном проблем хватает. Джуня, знаете ли, тоже не сахар, даёт нам тут прикурить. Деточка, ты не хочешь бабушке с дедушкой о своей жизни рассказать?…
Джурайя уже раскусила тонкую игру хитрого мага и поддерживала его, как могла. Она старательно рассказывала о своей жизни, где-то на середине рассказа в кабинет заглянул похмельный Корбин, ошарашено обвёл глазами всю нашу интересную компанию, очень вежливо извинился за причинённое беспокойство и обескураженный ушёл. Когда рассказ о жизни девочки-бомбы был окончен, родственники ещё раз уточнили, уверена ли она, что не хочет уехать с ними, получили решительный отказ, спросили разрешения навешать раз в неделю по выходным, получили согласие и засобирались домой.
Джурайя нестерпимо хотела спать, глаза слипались руки-ноги ватные. Наспех распрощавшись с учителем, она побрела к себе, но её надежды на отдых не оправдались… До своей комнаты она так и не дошла. Из лаборатории бежал, сияя как медный самовар, Прим. Не тратя времени на разговоры, он затащил отчаянно упирающуюся девушку обратно в отцовский кабинет.
– У меня к вам обоим серьёзный разговор! – торжественно начал говорить учёный-маг, ероша себе волосы. Его собеседники отчаянно зевали, но он делал вид, что не замечает этого. – То, что Джулька мало того, что полукровка, так и вообще не человек, в корне меняет подход к её обучению!
– Не знаю, заметил ты или нет, – недовольно проворчала Джурайя, усилием воли подавив рвущийся наружу зевок, – но меня уже дважды валили на экзаменах, знаешь кто?… Догадываешься? И не надо в угол смотреть, там цветы не растут, и узоры не нарисованы! И сейчас я ВАМ ДВОИМ официально заявляю!!! Этой весной я выйду отсюда с лицензией мага, хоть четвёртого, хоть минус четвёртого ранга! БЕЗ всяких поправок на моё происхождение. А сейчас я иду спать, и трепещите в ужасе те, кто встанет на моём пути! – видок у разбушевавшейся полукровки действительно был устрашающим – белые светящиеся глаза, искры по волосам и на кончиках пальцев – для кого угодно, только не для отца и сына, находившихся сейчас в кабинете. Прим устроился поудобнее на низком диванчике, подложив под локоть подушку и подперев щёку.
– Ну что, показательное представление закончено? Послушай сначала. Успеешь поспать, каникулы начались. Я предлагаю четырёхмесячную стажировку у Корбина с последующим экзаменом на первый ранг. Поработаешь как следует, теорию подтянешь…
– Куда её ещё тянуть? – вздохнула Джурайя, уже успокоившись и приняв нормальный вид.
– Нет предела совершенству! Подтянешь, если первый ранг и полную независимость хочешь, – вставил веское слово Корнелиус, стоя возле окна и обдумывая предложение Прима. Предложение было дельным и по всем пунктам правильным и логичным, но старому магу страшно не хотелось отпускать в большой мир эту странную девочку, как магнитом притягивающую к себе всякого рода несчастья. Взять хотя бы сегодняшнюю ночь – чуть было не сбылась навязчивая мечта старика выдать её замуж за Корбина, который как честный человек должен был бы на ней жениться, так ведь нет же! Упал, ушиб голову, вырубился напрочь… А так хорошо всё начиналось! Какая пара бы получилась – загляденье, а главное – всегда была бы под присмотром… Да и Корбин с ней бы точно не заскучал. Может быть, прав Прим? Отправить в замок Корбина, под его начало, пооботрутся, глядишь, и само всё решится? Ладно. Решено.
– Джурайя, с этого дня ты числишься стажёром лично Корбина де'Карри и воспитателем группы девочек. Останься, я тебя проинструктирую. Сынок, ты не торопишься? А то тоже остался бы, позавтракали бы вместе.
– Пойду я, отец… Там Карина заждалась уже – уходил на пять минут, живой водички хлебнуть, и полдня в лаборатории просидел. Пообедаем вместе, хорошо?
– Ладно, иди уж, отец семейства! Справлюсь, чай не первый раз птенца на стажировку отправляю…
Корнелиус не успел даже начать инструктировать отчаянно зевавшую ученицу, как недавно закрывшаяся за Примом дверь распахнулась от сильного толчка и в комнату ворвался Древний…
Он выглядел странно, этот полудемон. Белые волосы не лежали благородно зачёсанными на лоб, а коротко топорщились во все стороны, как будто он повстречался по дороге с шаровой молнией. Широкая одежда с капюшоном пестрела всеми цветами радуги, из-под этой то ли рубахи, то ли куртки высовывались широкие штаны, буквально обляпанные карманами, заклёпками и шнурками. Странные ботинки на ребристой подошве были зашнурованы шнурками разного цвета: на правом – ядовито-зелёным, а на левом – не менее ядовито оранжевым. Пришелец оглядел комнату, уткнулся взглядом в Джурайю и улыбнулся жутковатой улыбкой. Всякие улыбки видала Джурайя в своей жизни, но такую широкую, наполненную заострёнными к низу зубами, наблюдала в первый раз. Узловатый палец с огромным литым кольцом указал направление в район живота опешившей девушки.