Обыкновенная круглая загородка из обуглившихся брёвен стояла на невысоком холме у самого берега ручья. Сверху она была прикрыта от дождя крышей из осиновой дранки. Местами дранка прогорела до дыр с неровными чёрными краями. Сквозь эти дыры внутрь капища с любопытством заглядывало серое небо.
В загородке была сделана небольшая калитка.
Карета остановилась возле калитки. Монахи соскочили с коней.
Воисвет вылез из кареты и решительно направился в капище.
Я тоже слез с лошади и пошел за ним. Один из монахов, как бы случайно, преградил мне дорогу крупом своего коня. Я пристально посмотрел в глаза монаха.
— Пропусти!
Монах принялся буровить меня взглядом, но быстро не выдержал и оглянулся на Воисвета.
Волхв противно ухмыльнулся:
— А не боишься, князь нечисти?
Я ответил ему такой же противной ухмылкой.
— Не.
— Ну, заходи! Полюбуйся — что твой леший натворил!
Я пригнулся и вошёл в низенькую калитку. Специально, что ли, её так сделали? Чтобы все кланялись при входе?
Только подумав об этом, я сразу почувствовал, что не ошибся.
Рационализаторы, бля!
Идолы внутри капища были повалены и изрублены топором.
Воисвет положил руки на крест и прикрыл глаза.
Поваленные идолы осветились мягким белым светом. Свет поднимался вверх и словно утекал через дыры в крыше капища.
Вслед за светом с земли поднимались поваленные идолы. Они вставали прямо на свои места, словно никогда и не падали. Обугленная чернота сходила с них, осыпалась на землю мелким серым пеплом. Рубцы от топора зарастали, словно живая плоть.
Охереть!
Через несколько минут все идолы, кроме одного, стояли на своих местах. На земле остался только один укороченный обрубок.
Воисвет подошёл к нему, опустился на колени и положил руки на обугленное дерево. Свет с его ладоней силился проникнуть вглубь идола, но ничего не получалось.
Волхв разочарованно поднялся.
— Преступник отрубил голову идолу Перуна! — крикнул он монахам. — Ищите её!
Монахи проворно рассыпались по окрестным кустам. А я вспомнил обугленный обрубок, который течением Волхова прибило к моему берегу. Похоже, он отрублен как раз от этого бревна.
Но радостно делиться своим открытием с волхвом я не стал.
На хер надо? Пусть сам ищет!
Вместо этого я попытался протолкнуть другую сногсшибательную идею.
— Послушай, волхв! Тот, кто это сделал, совершил настоящее святотатство.
Воисвет удивлённо взглянул на меня.
Кажется, клюёт!
— Почему бы тебе не обратиться к богам? Пусть они сами отыщут и накажут виновного.
Волхв саркастически улыбнулся.
— Если боги сами станут наказывать преступников — то зачем тогда мы?
Логичный вопрос, бля! А действительно — зачем вы?
— Преступление совершено смертным, и исправлять его должны смертные. Иначе боги рассердятся на всех.
Из-за бревна? Да ну на хер! Видел я бога — он показался мне вполне рассудительным.
Но и этой мыслью я не стал делиться с Воисветом. Только спросил:
— А если ты ошибёшься?
— Тогда боги скажут мне об этом, и я буду искать виновного снова. Пока не найду!
Охеренный способ, чо! Пострадавшие в процессе поисков, судя по всему, никого не интересуют.
Понятное дело, монахи вернулись ни с чем. Поглядев на их разочарованные физиономии, я пожалел, что не припрятал обрубок идола получше. Судя по расстройству волхва, эту деревяшку вполне можно было выменять на что-нибудь полезное в княжеском хозяйстве. Например, на голову злосчастного лешего.
Эх, растяпа ты, Немой! Не дай боги — смоет идола волной, или мальчишки сопрут.
С другой стороны — хер ли печалиться без толку? Накосячил — исправляй!
Немного подумав, я подозвал к себе Мишку. Не, ну а что? Воевать мы ни с кем не собираемся — на кой хер мне охрана из целых двух дружинников?
— Скачи обратно в Старгород, — шёпотом сказал я ему на ухо. — Знаешь, где князь мне участок под терем выделил? Недалеко от моста.
— Знаю, — кивнул Мишка.
— Ну, вот! Там на берегу найдёшь головешку с лицом. Увези её в дом Сытина. Спрячьте в подвале, чтобы никто не видел.
— Понял! — просиял Мишка.
— Тише ты! Давай, скачи.
Я прибавил громкости и добавил:
— Скажи, чтобы баню топили и закуску готовили! Я к вечеру вернусь!
Волхв хмуро взглянул на меня. Ну, вот какого хера у него такой вид, словно он последние двадцать лет непрерывно изжогой мается? Пожевал бы соды, или угля — глядишь, и отпустило бы!
— Послушай, Воисвет! — добродушно сказал я ему. — Не знаю, что ты себе придумал, но покрывать виновника я не стану. На кой хер мне эти проблемы? Если леший виноват — будет отвечать по закону.
— Он виноват! — отрезал волхв. — Никаких «если»! У меня есть показания сельчан и священника.
— Да я и не спорю, — спокойно продолжал я, хотя мне очень хотелось огреть волхва по башке. — Так и давай устроим открытый суд. При князьях, при народе. Ведь неспроста же леший такое натворил! Была, значит, причина. Вот и выясним её, чтобы больше святотатства не повторялись.
— Нечего выяснять. Он — нечисть! Потому и сжёг капище. Что тут неясного?
Действительно, бля! И как я сам-то не допёр?
— Ты здесь закончил? — спросил я волхва. — Так поехали в деревню.
Садясь на лошадь, я краем глаза заметил, что в высокой траве возле капища что-то шевельнулось. Это «что-то» скользнуло по траве к кустам. Чуть колыхнулась ветка желтеющей черёмухи.
— Зачем ехать в деревню? — усмехнулся Воисвет. — Погляди, князь! Люди сами к нам спешат!
Я оглянулся и охренел. Бля!
Со стороны деревни к капищу бежали мужики с вилами в руках.
Волхв хлопнул себя ладонями по тощим ляжкам и захохотал:
— Спасайся, князь, пока не поздно!
Глава 30:Разведка воем
Увидев бегущую с вилами наперевес компанию, я мгновенно принял мудрое и смелое решение. Вскочил на коня и заорал Сытину с Джанибеком:
— Валим отсюда на хер!
Ребята не стали спорить и геройствовать. Развернули коней и поскакали за мной по вязкой от грязи дороге. Вслед нам нёсся истеричный хохот волхва.
Мы доскакали до леса. Здесь я натянул поводья и принялся останавливать разгорячённую скачкой лошадь. Получилось далеко не сразу. Лошадь храпела, ржала, роняла пену и норовила скакать до самого Старгорода.
Наконец, мне удалось договориться с непослушным животным.
Джанибек рывком осадил коня.
— Ты куда, Немой? Давай вернёмся, хоть постреляем маленько!
— Охренел? — прямо спросил я его. — Кого ты постреляешь? Своих?
Подъехавший Сытин одобрительно кивнул.
— Зачем мы тогда ехали? — зло спросил Джанибек. — Сейчас волхв их всех взбаламутит! Потом не уймём!
— Ты сам-то уймись для начала. Значит, план такой! Я иду обратно на разведку. А вы ждёте меня здесь. На дороге не маячьте, спрячьтесь в лесу и сидите. Встречаемся на закате, на этом самом месте. Если меня не будет — снова прячьтесь и ждите до рассвета.
Всё это я выпалил залпом, как будто давно придумал. На самом деле, идея пришла мне в голову за секунду. По-хорошему, надо было бы её обдумать, да кто же даст-то?
— Дело придумал, Немой. Молодец! — одобрил мою идею Сытин.
Да хер ли там? Молодец — не молодец, а что-то делать надо!
Я спрыгнул с коня и сунул повод в руки Джанибека. Дружинник привязал длинный узкий ремень к своему седлу, потрепал коня по морде.
— Мы ещё по дороге вернёмся — помнишь, где ручей переезжали? Там слева лес высокий, сухой. В нём остановимся.
Я посмотрел на Сытина. Тот кивнул.
— В этих делах Джанибек лучше разбирается. Я горожанин. Тут, в лесу он главный.
— Ладно, разберётесь! — нетерпеливо сказал я. — Время уходит!
Перекидываемся, Немой!
В голове звонко щёлкнуло. Я опустился на четыре лапы и побежал по обочине дороги обратно к капищу.
Волхв оказался на редкость разговорчивым. Когда я добежал до капища и удобно устроился в пожелтевших кустах черёмухи, он всё ещё толкал речь перед жителями Чистых Мхов.
Суть его болтовни сводилась к тому, что нечисть оборзела вконец. Никаких доказательств оборзения он не приводил, успешно заменяя их пламенными возгласами и ругательствами.
Мимоходом досталось и мне. Воисвет обрисовал меня как мошенника, который при помощи мерзкого колдовства обвёл вокруг пальца простодушного князя Всеволода.
В этот самый момент мне показалось, что нам с волхвом будет очень трудно ужиться в одном княжестве. Да и на одном белом свете, пожалуй, тоже.
Но самую искреннюю ненависть Воисвета заслужил местный леший. Я никогда не слышал, чтобы столько проклятий доставалось на долю одного-единственного существа.
Если бы проклятия волхва имели хоть какой-нибудь вес, бедный леший уже провалился бы сквозь землю.
В конце своей речи волхв предложил жителям устроить облаву и поймать нечистого, который посмел сжечь капище.
Жители ответили волхву полным согласием. Они тут же построились цепью, взяли вилы наперевес и под руководством монахов бесстрашно углубились в лес. Один из этих раздолбаев чуть не наступил мне на хвост, но меня при этом не заметил.
Бля! Ну, и как они собираются искать лешего? Того и гляди, их самих в этом лесу разыскивать придётся!
Я подождал, пока крики загонщиков стихнут в лесной чаще. Потом отыскал подходящую лужу в корнях вывороченного ветром дерева, перекинулся обратно в человека и хлопнул ладонью по холодной воде.
— Чупав! Здорово! Как вы там, прогнали хазар?
— Здорово, Немой — отозвался Чупав. — Гнали до самой границы! Их человек тридцать ушло, не больше. Такой бой был! Нечисти-то они не ожидали. Думали — их одна дружина встретит. Мы их в воду запустили, а потом водяники как пошли херачить! Кто на берег выбрался — тех змеи кусали. Ну, и лучники тоже повеселились.
— Красавцы! — с завистью сказал я. — Все целы?
— Хлюпня стрелами потыкали немного. Ничего, у водяников шкура толстая — заживёт!