— Прижмись к дальней от меня стенке, — Лу запалил фитиль.
— Нет-нет, Лу! Ты охренел!
— Закрой руками уши! — Лу схватил коробку и побежал. Что-то промелькнуло у болота. Иван?
Мишель взревела.
Лу вынул гранату, швырнул коробку с динамитом на землю, вырвал чеку и бросил снаряд в том направлении, где заметил движение.
Первой взорвалась граната.
Затем динамит. С таким грохотом, что едва не лопнули барабанные перепонки. Клетка взмыла в воздух и упала на землю. Глаза застилал дым, в ушах Лу звенело.
Дым рассеивался, проступали очертания перевернувшейся клетки. Вроде, дверь приоткрыта.
Он сделал это! Лу рванул к клетке. На потолке, который сейчас был полом, лежал Джордж. В отключке, но живой.
Мишель приняла на себя ударную волну. От ее ног почти ничего не осталось.
Лу ногой вышиб дверь клетки.
— Джордж, очнись!
Ортон отбросил от себя то, что осталось от Мишель и начал вылезать из клетки.
— Что за ад ты устроил?
— Твою шкуру спас!
— Да ты чуть не угробил меня!
— Это она могла угробить тебя!
— Больше так не делай!
— Ты из клетки разве не выбрался?
— Мне ноги обожгло!
— Ох, прям уж так обожгло. Да всего-то немного подпалило.
— Ты только посмотри, что она со мной сделала! Я, наверно, сейчас выгляжу почти так же херово, как ты!
— Вот именно поэтому я и спас твою задницу!
— А нельзя было попроще как-нибудь? Почему просто не открыть замóк?
— Он не открывался.
— Отобрал бы у Ивана ключи!
— И как, мать твою, ты себе это представляешь?
— Как-нибудь!
— Прекрати орать на меня!
— Хочу и ору! Я, между прочим, почти ничего не слышу, так что у меня есть полные основания для того, чтобы орать!
— Мог бы просто сказать «спасибо, Лу».
— Спасибо, Лу!!!
Напарники посмотрели на Мишель. К ней вернулся человеческий вид, девушка истекала кровью.
— Черт, Мишель, мне правда очень жаль, — Лу сел на корточки рядом с клеткой.
Девушка попыталась улыбнуться, обнажив окровавленные зубы.
— Насколько все плохо?
— Довольно плохо, — вступил в разговор Джордж.
— Но, мне кажется, что я не умру, — Мишель отвернулась и откашлялась кровью. Девушка вернула взгляд к напарникам, глаза застилали слезы. — Не бросайте меня вот так.
— Даю слово.
— Я хотела сказать, не оставляйте меня… такой. Избавьте меня от страданий. Я не хочу быть такой. Я не хочу причинять людям зло.
Джордж кивнул. Ощущения были ужасные. Но будь он на месте девчонки, он бы просил о том же.
— Лу, ты уверен, что у нас не осталось этих стрел с серебром?
— У меня не было времени обыскать весь фургон, но под руку не попались. Джордж, мне не хочется показаться бессердечным, но нам нужно валить отсюда. И поскорее.
— Динамит, — сказала Мишель.
— Что?
— Попробуйте динамит. Мне кажется, это будет не так больно, как серебро.
— Ты точно уверена? — спросил Лу, доставая из коробки одну шашку. — Может, подождешь? Мы вызовем скорую, спасателей.
— Мне уже никто не поможет. Прости, Джордж, не хотела тебя обидеть.
— И ты меня прости, — Джордж был на волосок от того, чтобы расплакаться самому. — Я ведь как раз хотел тебе помочь… Тогда… Хотел спасти от собак… Помог так помог…
— Да, — внезапно Мишель пронзила боль, и девушка закричала. Волосики на руках заколыхались, прямо как в тот раз, при первом перевоплощении. — О нет…
Лу поджег фитиль и бросил шашку в клетку.
Мишель схватила динамит и прижала к груди.
Напарники развернулись и отбежали от клетки.
Второй взрыв прогрохотал будто бы даже громче первого.
Джордж и Лу развернулись. От Мишель ничего не осталось. Почти. Только маленькие обгоревшие ошметки лежали тут и там рядом с клеткой.
— Срань какая, — выругался Джордж.
— По крайней мере она не мучилась.
— Да что ты говоришь?! Конечно, мучилась! И еще как!
— От динамита не мучилась!
— Как мило! Ты, видимо, просто хочешь сказать, что, если взять последнюю секунду ее жизни, она ушла в мир иной без мучений, легкой и быстрой смертью. Знаешь, а вот мне кажется, эта девчонка — самое лучшее и светлое, что случалось с нами в этой жизни.
— Джордж, у меня нет никакого желания дискутировать с тобой на этот счет, — Лу взял еще одну динамитную шашку, выслеживая глазами Ивана.
— Эй, Иван! — позвал Джордж. — Видел это? Жаль, что так все вышло с твоей подружкой. А она ведь была хорошей девчонкой. Была бы тебе прекрасной спутницей жизни! — Джордж подошел к пассажирской дверце белого фургона и открыл ее.
— Как думаешь, он где-то здесь? Рядом? — cпросил Лу. Конечно, вряд Иван бы сидел в засаде и смотрел, как расправляются с его соплеменницей. Хотя от этого наглого беспредельщика можно было ожидать чего угодно.
Джордж взял в руки прибор слежения.
— Ага… Да, он рядом. Совсем рядом, — Ортон показал рукой в сторону болота, как раз туда, куда Лу запустил последнюю гранату. — Сделай это.
После того, что парням пришлось сделать с Мишель, Лу уже вряд ли будет как прежде потехи ради баловаться взрывчаткой в Нью Мексико. Бородач запалил фитиль и бросил шашку. Взрыв поднял ввысь облако дыма, листву на деревьях опалило пламя.
— Удачно?
— Нет, — ответил Джордж. — Датчик перемещается. Черт.
— Мы идем навстречу?
Джордж какое-то время смотрел на устройство слежения.
— Нет. Он сам сюда идет. На своих двоих мы ему не соперники. Залезаем в машину и ждем.
Напарники сели в фургон, Джордж занял водительское кресло. Лу подумалось, что сейчас как раз идеальный момент для того, чтобы откуда ни возьмись появились полицейские машины с красно-синими мигалками, из них вылезли несколько десятков вооруженных до зубов копов и навели на напарников винтовки. Но все было тихо.
— Давай вернемся к одному моменту. Мы все еще можем просто отпустить его, — сказал Лу.
— Ты что, издеваешься? Сейчас? Когда мы сидим в набитой оружием машине? Этот мохнатый сукин сын — покойник.
— Ладно, — вздохнул Лу.
— Я ведь могу рассчитывать на тебя?
— А знаешь…? — oтветил Лу, взяв паузу на размышление. — Да. Мне реально будет легче на душе, когда этот засранец сдохнет.
— И мне тоже.
— Так, а что потом? Когда мы перевернем эту страницу и забудем о нашей прошлой жизни: Мексика или Канада?
— В Канаде народ повежливее.
— Но там холодный климат.
— Я не особо по-испански говорю.
— Но климат-то холодный.
— И чего? Ты весь день вайдосил, что тебе жарко!
— А мне и было жарко! Мне не нравится жара во Флориде, равно как не нравится дубняк в Канаде.
— А что больше не нравится?
— Сложно сказать, наверно, все же парилка и Флорида.
— Тогда вопрос решен, потому что в Мексике, полагаю, еще жарче, чем во Флориде. Пора привыкать разговаривать с французским акцентом.
— Аксентооóм. Они мягко так говорят и ударение иногда делают на последний слог… Поверить не могу, что Мишель больше нет.
— Давай закроем эту тему.
— А что… Что, если она так и не умерла. Что, если эти разлетевшиеся кусочки ее живы.
— Чего?
— Просто мысли вслух.
— Ну, какой же ты занудный долбоеб. Ну, на кой черт ты эту дичь несешь? В смысле, даже если ты так реально думаешь, ну оставь это при себе. Нахера мне это выговаривать? Кусочки ее HE живы! Понял?
— Да-да. Ты прав. Просто я никак в себя прийти не могу.
— Я тоже, но это не означает, что я должен всю жесть, что у меня в голове, тебе в уши вываливать. Она мертва. И если мы подорвем Ивана, и он разлетится на куски, этот говнюк тоже будет мертв. Ты видел какие-то ожившие кусочки тела Мишель?
— Нет они просто лежали на земле и горели.
— Вот именно. Поэтому успокойся и прекрати это мракобесие, понял?
— Прости.
— Так, он еще в пути, — Джордж посмотрел на прибор слежения. — И мы этого засранца сильно напугали. Так что давай думать об этом, сконцентрируемся на хорошем, чем заморачиваться о жести всякой.
— Когда возьмем гада, я запихну в него весь динамит. Все что осталось.
— Вот это настрой, напарник! Так держать!
Глава XXIX. Страдания
Иван бежал по трясине, голова готова взорваться от переполнявшей ярости.
Он не скорбел по утрате Мишель. Девчонка была просто игрушкой. На время. Да и рановато он ее укусил. В общем, невелика потеря. По большому счету девушка, как ребенок — дополнительная ответственность, которая ему была совершенно не нужна.
Вот что реально бесило, так это то, что Джордж выбрался. Иван бы заставил этого бычару рыдать от боли! Он недооценил этих гопников, нельзя было давать им столько времени. Как только у них появились гранаты, нужно было валить. Да, раны затягивались быстро, но Иван не был бессмертен. И даже если взрывчатка не начинена серебром, если голову оторвет, это конец.
Но и это не было основной причиной злости ликантропа.
Эта парочка ЗНАЛА ГДЕ ОН! Скорее всего, в Ивана, просто как в домашнюю зверюшку, вшили какой-то чип, который позволял отслеживать каждый его шаг. Наверно, так эти придурки с сетеметами и вычислили его.
К глазам подступили слезы отчаяния.
Иван сделал минутную паузу. Прощупал уши, как будто находись там чип, ликантроп бы раньше его не почувствовал! Учитывая процессы регенерации его тела, как Иван их ощущал, по всей видимости, это сделали тогда, когда он был без сознания. У Бэйтмэна. Потому Иван ничего и не почувствовал.
Но где же эта штуковина?
Это просто чудовищно! Хуже и не придумаешь. Пусть Иван и оборотень, но и оборотень без сна не может прожить! Если бы не этот чип, нашел бы какой-нибудь заброшенный подвал и передохнул. И пусть у этой штуковины есть определенный радиус действия — пока Иван не сядет в самолет, он не успокоится. Но в аэропорты после всех сегодняшних событий в ближайшем будущем, по крайней мере, лучше не соваться.
Черт их дери!
Можно, конечно, развернуться, попытаться разобраться с Джорджем и Лу, прикончить эту парочку и забрать устройство слежения, но где гарантия, что оно единственное? Иван не сильно разбирался в современных технологиях, как все эти гаджеты работали, но он бы не удивился, если бы у преследовавшей банды был собственный сайт, на ко