И все же я замерла, вытянувшись струной, не зная, спросить или нет. Не выдержала в конце концов:
— Денис… Что это такое?
Денис ласково провел пальцами по извилистым лучам.
— Это знак, — многозначительно сказал он. Спасибо, кэп.
— Откуда он у меня? И что он должен означать?
— Это знак, что ты принадлежишь к моей семье, — Денис наклонился и поцеловал меня за ухом, заставляя кровь забегать по телу быстрей.
— Говорят, он появляется после укуса?
— Не совсем, — еще один поцелуй, на сей раз в основание шеи.
Я выгнулась, пытаясь заглянуть в глаза.
— После чего-то еще? — поинтересовалась я.
— Иногда и после этого, — рука Дениса снова огладила знак, потом исчезла и появилась уже у меня в волосах. — Дело в голове.
— Не в крови?
— Нет.
Денис опустился на постель рядом со мной, опираясь на локоть.
— Ты сама принимаешь семью. Нельзя сделать тебя ее частью, просто укусив.
Я молчала, обдумывая сказанное.
— Вас много? — спросила я.
— Я не один, — очередной замечательный ответ. Впрочем, Денис тут же пояснил: — Волки не живут вне стаи. Одиночка обречен.
— Жаль, — сказала я, — мне больше нравилось думать, что ты так же одинок, как и я.
— Ты не одинока, — Денис поймал мое лицо в ладонь, коснулся поцелуем губ, — я с тобой. И теперь всегда буду с тобой.
Я закрыла глаза, позволяя себе утонуть в том тепле, что исходило от него. В эти мгновения мне было все равно — кто он такой, и какой у него закон. Я просто хотела, чтобы он никогда больше не оставлял меня одну.
Но время не могло остановиться, хотя порой мне и казалось, что я существую в каком-то безвременье, не имевшем ни начала, ни конца, поймана в бесконечный день сурка.
— Мне нужно работать, — сказал Денис, посмотрев на часы, — и я принес тебе кое-что.
Мой взгляд упал на кулек одежды, который я вчера спрятала в подсобке.
— Хотел спросить, что он делал у меня, — пояснил Денис, — но ответ, в общем-то, получил.
Глава 17
Перспектива посетить сход пугала меня — уже потому, что я не хотела, чтобы на меня смотрело два десятка глаз, решающих мою судьбу.
Из всех крупных российских стай в Москве так или иначе обитает только пять — но есть стаи помельче, вожаки которых тоже норовят пробиться в круг. А есть те, кто в Москву присылает только своих представителей — но и представители эти наверняка не пропустят сход.
С первого взгляда кажется, что стая — это своего рода вольница, где каждый каждому брат. И на определенном уровне это так и есть.
Но там, где вожаки решают дела, все сложней.
Я ожидала увидеть десяток людей, столь же угрожающих на вид, как и Руслан. Но, к моему удивлению, все происходившее выглядело абсолютно не так.
Даже Руслан пришел не в обычной своей кожанке, а в джинсах и пиджаке. Длинные и обычно немытые волосы его сейчас были собраны в маленький хвостик
Что говорить об остальных участниках церемонии — на всех были белые рубашки или пиджаки. Некоторые из уже сидевших за длинным столом в конференц-зале, располагавшемся в подвальном этаже одного из рок-клубов Москвы, и вовсе явно были одеты у западных кутюрье.
Я знала, что среди нас есть разные люди. Следовало ожидать и того, что власть будут иметь те, у кого есть деньги. Но мне никогда не приходило в голову, что успех в человеческой жизни — один из критериев выбора вожаков.
Дело мое слушали в самом конце. Первые три часа я просидела в сторонке, на одном из стульев для гостей, краем уха слушая разговор, касавшийся незнакомых мне и не очень интересных вещей.
Обсуждали какой-то завод, который две стаи не могли поделить между собой. У нас есть заводы? Оказалось, что да. Потом какой-то конфликт, к которому один из вожаков привлек представителей человеческих властей. Вожака, похоже, собирались снимать, но его стая заступалась за него.
— Если повестка исчерпана… — сказал наконец председательствовавший на собрании волк, сидевший в торце стола.
— А как насчет фур? — подал голос из зала другой.
«А тут-то мы причем?!» — я невольно вскинулась и посмотрела на него.
— Очень неудобно завозить мясо в Москву, когда грузовикам разрешен въезд только после десяти часов! В итоге нам приходится торчать в пробках с множеством людей — водители у нас нервные, не все могут контролировать себя. А и зависят от фаз луны, представьте, как удивится народ, если за рулем вдруг окажется волк! И это не говоря о том, что держать этот руль лапами не очень удобно…
Я ошарашенно смотрела на него.
— Мы обдумаем этот вопрос, — отрезал главный и наконец перевел взгляд на меня.
Я разглядывала его лицо — с аккуратной бородкой, тщательно уложенными волосами. Наверняка за пределами зала он был совсем другой.
— Последний пункт, — сказал он и кивнул мне, приглашая выйти вперед.
Мне тут же освободили место за столом рядом с Русланом, которое я и заняла.
— Есть сведения о возвращении семьи Гар. А так же о том, что их представители несанкционированно вербуют людей.
Я сглотнула. Чувствовала себя подсудимой — хотя вроде бы и не сделала ничего. Сейчас еще заставят показывать знак…
— Руслан Вадимович, что можете сказать?
Руслан привстал, кивнул в знак приветствия всем, смотревшим на него, сел и только потом произнес:
— Все так. Диана… одна из моих волчиц. За ней никогда не замечали никакой склонности нарушать закон. Но за последние три месяца в моем районе произошло шесть убийств… Я не обвиняю ее. Но я знаю, что на ее теле знак Гар.
По залу прошел недовольный шепоток. Неужели они так опасаются его… или их?
— Вы можете показать?
Я испуганно посмотрела на Руслана, но тот опустил ладонь мне на плечо.
— Не думаю, что следует это делать. Прошу поверить мне на слово. Диана здесь, чтобы желающие могли задать ей вопросы. В остальном говорите со мной.
Я испустила вздох облегчения. Однако радоваться было рано.
— Откуда появился знак? — спросил ведущий заседания, обращаясь ко мне.
Да, откуда появился знак? Кто бы мне это сказал…
— Я не знаю. Просто увидела его в зеркале… и все.
— Вы общались с оборотнями кроме Руслана в последнее время?
— Я живу в отдалении от стаи. Стараюсь ни с кем не вступать в контакт.
Руслан, да и все остальные, пристально смотрели на меня.
— Я вообще не хочу ни во что лезть! — торопливо добавила я. — Я не собираюсь нарушать закон! Просто хочу, чтобы никого не убивали рядом со мной, вот и все!
— Никто не сомневается, — Руслан крепче сжал мое плечо и повернулся к председателю, — ей можно верить.
Тот побарабанил пальцами по столу. А я сидела и не могла понять — неужели Руслан до сих пор не рассказал им про Дениса? Но если нет — то зачем было приводить меня сюда?
— Руслан Вадимович, вы готовы взять поиски на себя?
— Все, что можно узнать в пределах моего района — да. Но на днях произошла стычка по другую сторону Москвы реки…
— Она нарушила границы! — подал голос один из сидевших мужчин. На напавших на меня мальчишек он ничуть не походил.
— 06 этом я и говорю, — спокойно продолжил Руслан, — если это дело будет поручено мне — я должен иметь полномочия действовать за пределами своей земли.
С полминуты председатель молча смотрел на него, а потом произнес:
— Хорошо. Так и решим. До следующего схода все отчеты по вопросу о доме Гар должны поступать лично ко мне.
К тому времени, когда мы покинули зал, мое недоумение только усилилось.
— Зачем ты привел меня сюда? — спросила я тихонько, когда Руслан провожал меня на первый этаж и дальше за двери. — И почему не рассказал им всего, что знаешь сам?
— Нет смысла рассказывать все и при всех, — так же негромко ответил он. — Мы не знаем, нет ли в круге союзников дома Гар. Пойдем, я тебя отвезу. Но сначала заглянем ко мне.
Мы сели в его машину — неприметный жигули, никак не подходивший человеку, только что выбравшемуся с подобного мероприятия, — и Руслан завел мотор.
— Я хочу чтобы ты лучше поняла, что представляет из себя дом Гар, — сказал он.
— Знаю, ты не любитель читать — как, в общем-то, и я. Но иначе никак. Дам тебе несколько книг, чтобы ты поняла, почему случилось размежевание между ними и советом.
Я кивнула. Книги мне не помешали бы. Наконец хоть кто-то позаботится о том, чтобы я узнала, что происходит.
— Если вкратце, — продолжал Руслан, — дом Гар хотел подчинить себе все стаи. Это ему почти удалось. Однако волки любят свободу. Мы не станем терпеть чужой власти над собой. Власть вожаков — неизбежное зло. Но, как видишь, я и ею стараюсь не злоупотреблять.
Я кивнула. Руслан в самом деле был очень мягким вожаком. Никогда и никого ни к чему не принуждал. Мне нравилось жить в его районе, и я с опаской думала о том, что порой происходит в других. Когда в вожаки выбиваются такие молодые волки, как Роман, непокорных могут убивать даже свои.
— Мы требовали признать свободу вольных стай, — продолжал тем временем Руслан, — но дом Гар отказывался принять общий закон. Они продолжали вести завоевательную войну, которая с переменным успехом длилась несколько веков. Пока, наконец, один из вожаков не нашел путь, чтобы их остановить. Первый из Гаров, их альфа и вожак, обладал властью над остальными, потому что они чувствовали ток его крови. Код крови, который распространялся через знак. Нужно было уничтожить вожака — и тогда единство дома Гар рассыпалось бы, они не смогли бы противостоять нам.
Сложность заключалась в том, что код крови передается через кровь — не только укушенным, но и детям. Нужно было прервать его род, чтобы не появился новый вожак, который подчинил бы волков себе.
Одна из нас придумала заговор, способный выжечь код. Но нанести удар заговоренным кинжалом должен был особенный человек… Особенный волк. Избранная судьбой.
Мы думали, что нам удалось. Что мы никогда не столкнемся больше с домом Гар. Но как видишь, что-то пошло не так. Они снова угрожают нам.