Теперь только я заметила, что снова накрапывает дождь. Дождинки колечками расплывались по ручью. Настоящие. В отличие от меня. В отличие от той жизни, которой я жила день ото дня.
Я поставила чашку на стол и решительно принялась натягивать свитер. Я должна была сделать что-нибудь, попытаться что-нибудь изменить. И, одевшись, я направилась к двери, ведущей в соседнюю спальню.
Глава 5-7
Шагнула в коридор и замерла, не решаясь постучаться. Впрочем, Денис, похоже, все предусмотрел.
— Кого-то ищешь? — прозвучал его голос со стороны узенькой лестницы, сбегавшей на первый этаж.
Я прокашлялась.
— Да. Я… У меня нет желания просидеть все выходные одна.
Денис поднялся на один уровень со мной и остановился в шаге от меня, пристально вглядываясь мне в глаза сверху вниз — он был почти на голову выше меня. Взгляд его так же обжигал, как и вчера, и мне все казалось, что он чего-то ждет от меня. Впрочем, чего он может ждать? Он все прямо сказал.
— Твоя работа пугает меня, — наконец призналась я.
— Да, я понял, — усмехнулся он. — Если вдруг ты хочешь предложить мне отказаться от нее — то это исключено. Так же, как я не собираюсь просить тебя отказаться от твоей.
Я слегка удивилась.
— Разумеется, нет, — и отвела глаза. Не то чтобы я собиралась…
— Я такой, как есть. Может быть, это тебя и пугает?
— Не исключено.
Я помолчала, а затем все-таки призналась:
— Ты странный. Но я хочу узнать тебя. Меня тянет к тебе. И я не хочу потерять возможность… — я замолкла, теряясь в догадках, какую именно возможность так боялась потерять.
Денис молчал. Видимо, подбирал слова.
Потом поймал мои ладони и поднес к губам. Когда они коснулись моей кожи, у меня едва колени не подкосились, и, чтобы удержаться на ногах, я приникла к нему.
— Нам будет трудно друг друга понять, — негромко произнес он. Его дыхание снова касалось моей кожи огнем. — Я готов ждать, если буду знать, что однажды мы будем вдвоем.
Я немного подумала, прежде чем ответить.
— Я хочу этого, — пробормотала я, — но я хочу, чтобы ты был честен со мной.
— Если буду знать, что ты примешь меня таким, какой я есть.
А вот этого я обещать не могла… И потому лестничная площадка погрузилась в тишину.
Мы все-таки выбрались из мотеля и какое-то время молча бродили по узеньким улочкам, с обеих сторон окруженным деревянными домами. Моя рука сама собой оказалась в его руке, и оттого, что его пальцы крепко удерживали мою ладонь, мне становилось неожиданно спокойно в этом чужом городе, откуда я сама, наверное, и не смогла бы добраться домой.
— Не понимаю, — протянула я, когда мы завернули в небольшое кафе, где подавали жаркое по-домашнему, блины и прочую национальную еду. Подобная кухня была здесь почти что везде. — Почему я?
Денис улыбался и без слов наблюдал, как я сворачиваю конвертом блин.
— Когда я смотрю на тебя, — сказал он, — то чувствую, что это можешь быть только ты. Что тебе нужно еще?
Я решила не развивать тему, а сосредоточиться на блине. Благо, к тому времени мне уже снова захотелось есть.
— Зачем ты привез меня сюда? — спросила я, когда мы, преодолев неловкость, все-таки собрались выйти из дома.
— Я не люблю Москву, — сказал он, — там все серо и вечно тучи, асфальт, бетон… Хотел посмотреть на тебя среди золота деревьев.
— И как? — я остановилась посреди небольшой улочки и, сложив руки на груди, посмотрела на него, приподняв бровь.
— Тебе идет, — улыбнулся он и вытащил из моих волос неведомо откуда взявшийся сухой листок.
Я отвернулась и первая пошла вперед. Мы оба молчали. Мне ужасно хотелось верить, что я в самом деле просто нравлюсь ему. Но… может быть, это было бы слишком легко?
— О чем ты думаешь? — спустя несколько долгих минут молчания спросил он.
— О том, зачем ты ездил в больницу, — соврала я. Впрочем, не совсем соврала…
Денис помрачнел. Он явно не хотел развивать эту тему.
— А зачем туда поехала ты?
— Это моя подруга.
— Она сказала, что ни разу не видела тебя.
— Она поняла, что не нужно рассказывать тебе обо мне.
— Диана, — Денис рванул меня за плечо и развернул лицом к себе, — она не на подругу твою похожа, а на сестру. Тебя саму-то не пугает, что напали на кого-то, настолько похожего на тебя?
Я повела плечом.
— Я могу за себя постоять. По крайней мере, если речь идет… о диких собаках. А вот чего ждать от тебя — никак не могу понять.
Денис помрачнел еще сильней. Теперь мы смотрели друг другу в глаза, и я была уверена… или мне казалось… что он не врет.
— Я беспокоюсь за тебя, — просто сказал он.
— Откуда у тебя в мастерской посреди Москвы взялся волк?
Денис молчал.
— Знаешь, — так и не дождавшись ответа, сказала я, — мне, наверное, лучше вернуться домой.
— Ты с ума сошла? Отсюда ехать четыре часа.
— Ничего. Автобус — мой лучший друг.
Я высвободилась из его рук и пошла прочь, по направлению к гостинице. На город спускался вечер, и солнце медленно скатывалось за горизонт. Я шла, раскидывая ворохи опавших листьев ногой. Ветер становился все холодней, и я невольно стискивала локти руками, чтобы хоть чуточку их согреть.
Денис не пытался меня догнать, отчего становилось еще грустней.
Глава 6
Путь на автобусе до Москвы занял раза в полтора больше времени, чем дорога сюда.
Я так спешила, что побросала едва разложенные вещи в чемодан кое-как, и теперь не знала толком, все я взяла или нет.
Мелкий противный дождик снова стучал по окнам, оставляя извилистые, как дорожки от слез, следы. Тихонько гудел мотор. В полупустом автобусе было темно — водитель решил не включать ради пары случайных путешественников свет.
Я смотрела, как проползают мимо небольшие деревеньки, и невольно думала о том, почему так случилось, что я — не такая, как все?
Наверное, этот вопрос задает себе каждый волк. Обычно любопытство утихает годам к двадцати, и ты просто привыкаешь к тому, что ты — тот, кто ты есть. В конце концов — разве так уж много людей может похвастаться тем, что находит подобных себе? У нас есть по крайней мере стая. У них — вообще никого. Холодные клетки квартир, мужья и жены, живущие за стеклянной стеной, терзаемые таким же вопросом «почему я не такой».
Любовь, дружба — все это, по большому счету, миф. Мы узнаем о нем из книг, едва научившись читать, и от того, что выдумываем себе, всю жизнь мучаемся вопросом — где же оно? To большое и настоящее, чего, наверное, никто не видел в глаза.
Стая — такой же миф для новичков. Хотя я никогда не была по-настоящему внутри нее, так что мне хочется верить, что там существует то забытое родство, в котором нуждается каждый из нас.
Но если подумать… разве может чувствовать себя братьями такое количество настолько непохожих людей? Очередной самообман.
Я боюсь разочароваться еще и в этой сказке и потому предпочитаю держаться в стороне.
Говорят, жажда быть одним из многих у волков в крови. Так считают сторонники «дарвинистической теории», как принято ее называть. Эти скептики считают, что все мы — способные оборачиваться в зверей существа — просто альтернативный вариант развития разума на земле. Они образовывают лаборатории, изучают, как мы устроены, как работает наш мозг, в чем выражается наша связь с луной и как с точки зрения физики, химии и анатомии происходит оборот.
Они сумели очень много объяснить. Например то, почему каждый из нас одинок. И то, почему мы испытываем страх, город, злость… даже любовь.
Но никто из них так и не ответил на мучающий всех нас с рождения и, возможно, до смерти вопрос — как преодолеть это тянущее чувство, что ты не такой?
Денис стал моим лекарством…, но я не верила, что мою болезнь можно излечить. Наверное, это была главная причина, почему я отталкивала его. Ну и, конечно, голова волка у него на столе…
Глава 6 -1
Автобус высадил меня аж в двух часах пути от дома. Мобильник показывал половину первого ночи, а денег с собой не было ни гроша — ну ладно, было сто рублей, которые затерялись в заднем кармане джинсов. Слишком поспешно я выскочила из дома и слишком самоуверенно думала, что возвращаться буду на синеньком форде моего соседа-любителя волчьих голов.
Господи, как мне вообще в голову пришло поехать с ним куда-нибудь? Ведь это мог быть чистейшей воды развод. И лежала бы сейчас моя драгоценная шкурка у него на столе.
Я вздохнула и полистала телефон еще. У меня не было друзей, которые сорвались бы в поездку по городу в половину второго ночи ради меня. В качестве джокера в моей колоде оставался Руслан, но звонить ему имело смысл, только если бы меня убивали в подворотне — в прямом смысле. По более мелким недоразумениям дергать вожака — моветон.
Такси, понятное дело, рассматривать не приходилось, а метро перестало ходить уже полчаса как.
Поколебавшись с минуту и решив, что иного выхода нет, я открыла навигатор и двинулась по тротуару, поминутно то сверяясь с ним, то голосуя в сторону проезжей части рукой. «К утру доберусь», — подумала я. Замечательный прогноз.
Первые двадцать минут все шло спокойно — никто не обращал на меня внимания, не собирался подбирать или делать со мной что-нибудь еще.
На двадцать первой минуте у меня сел телефон.
«Супер», — думала я, глядя на изображение красной батарейки на экране и пытаясь загипнотизировать его. Заполняться от взгляда оборотня батарейка категорически не хотела.
Со вздохом спрятав телефон в карман куртки, я побрела дальше уже наугад, продолжая время от времени поднимать руку навстречу проезжавшим автомобилям.
Не знаю, сколько прошло времени, когда рядом со мной наконец затормозило жигули, и сухощавый мужичок, высунувшись из окна, предложил залезать.
— Куда? — спросил он, когда я оказалась внутри.
— На Кунцево. Деньги дома есть, если подождете — я заплачу.