Вечером того же дня, израсходовав все топливо, графиня загнала машину в кусты на окраине какого-то, судя по всему знакомого ей, местечка.
Дальнейшие две недели для меня пролетели словно в тумане. В это время наши передвижения сопровождались постоянными переодеваниями, встречами с какими-то подозрительными типами, телефонными звонками графини неизвестно кому, визитами и ночлегами на явочных квартирах, многократной сменой фальшивых документов и прочим. Добавлю, что все эти усилия изрядно уменьшили толщину моего бумажника. Явно подсократился и «носимый капитал» графини. Как оказалось, маленький чемоданчик, который Ката таскала с собой, имел хитрое двойное дно и стенки (как они открывались я, кстати, так и не понял, но это, несомненно, была очень тонкая работа, которую явно была не способна обнаружить никакая здешняя таможня, по крайней мере при отсутствии рентгена и прочих технических средств, которых еще не могло быть в 1940-е), промежуток между которыми был плотно набит валютой. Главным образом, английскими фунтами. Понятно, почему она его упорно не бросала в любых обстоятельствах.
Германско-словацкую границу мы с ней переходили нелегально 24 августа, ночью, в каком-то живописном лесу, в районе Медзилаборце. Наш переход организовали и обеспечивали (и точно не бесплатно) некие хорошо вооруженные, заросшие бородами колоритные личности в штатском, которые с равной долей вероятности могли быть как местными партизанами, так и банальными бандитами. Хотя, в условиях, когда должно было вот-вот начаться словацкое национальное восстание, любые способы подработки на стороне могли искать и те, и другие.
Затем, сменив два автомобиля и еще один комплект документов, мы добрались до города Кошице, и только 2 сентября 1944 года, по липовым документам супружеской пары Ковачей (я так понял, что у венгров фамилия Ковач – это примерно то же, что у нас Иванов или Петров) и в слегка загримированном виде, пересекли словацко-венгерскую границу.
Странно, что ни у словацких, ни у хортистских погранцов и таможенников не возникло каких-то вопросов и претензий к нам, хотя, по идее, наши с графиней физиономии должны были украшать все местные полицейские участки. Была это их недоработка или наше тупое везение – даже не знаю.
Однако до известной степени ситуацию проясняла нервная атмосфера всеобщего шухера – в это время успешно продолжалось советское наступление в направлении Балкан. Немецкие войска находились в Венгрии с марта 1944-го, но пока не лезли в управление этим «могучим» государством. При этом сам факт их нахождения там энтузиазма никому не прибавлял. Соответственно, и в Словакии, и в Венгрии царила нешуточная неразбериха, а на пограничных контрольно-пропускных пунктах перманентно возникала откровенная сутолока из двигавшихся навстречу друг другу потоков людей (одни считали, что в той ситуации безопаснее всего было бы находиться в Третьем рейхе, другие, наоборот, стремились срочно покинуть Германию, жизнь же показала, что ошибались и те и другие), среди которых преобладали хорошо одетые и явно неплохо обеспеченные личности обоих полов. Все они очень торопились, постоянно истерили и сеяли среди друг друга панику в виде чудовищных сплетен и слухов, от которых откровенно вяли уши. Еще больше ситуацию усугубляли неизбежные беженцы и постоянные перемещения туда-сюда как отдельных германских военных, так и целых воинских частей вермахта со штатной техникой и транспортом. 15 октября 1944-го, с его смещением адмирала Хорти и окончательной немецкой оккупацией Венгрии, был уже совсем не за горами.
Переехав границу, мы с Катой, через Шаторляуйхей и Токай, наконец добрались до Будапешта, а спустя краткое время отправились в одно находившееся в стороне от больших городов, «очень тихое место». Таким образом, в результате оказавшихся лишь пустой тратой времени перемещений из Словакии в Германию и обратно, мы невольно оказались зажаты в далеко не самом оптимальном с точки зрения стоявшей перед нами задачи «углу» Восточной Европы. А принимая во внимание скорый ввод дополнительных германских войск с сопутствующими торжествами и арестами, появление коричневого полковника Ференца Салаши, зачем-то превратившего просто Венгрию в некий «Венгерский Союз Древних Земель», советское наступление, долгое зимнее окружение и последующее падение Будапешта, положение которого не облегчила даже срочно переброшенная в Венгрию из Арденн и застрявшая в мартовской грязи под огнем в упор многочисленных советских ИПТАПов 6-я танковая армия СС, наши перспективы выглядели и вовсе кисло. Шансы быстро выбраться из Венгрии легальными путями и способами уменьшались с каждым днем. Требовались какие-то срочные и нетрадиционные ходы. А раз так, для нас, похоже, начиналось самое интересное.
История 4Небольшая, но ответственная роль мишени. Трансбалканский перелет
Район озера Балатон, Венгрия, далее —
район Карнобат-Айтос, Болгария.
8 сентября 1944 г.
Вилла, где мы с графиней в итоге разместились на какое-то время, находилась где-то между Варпалоттой и Папой, примерно в сотне километров западнее Будапешта и в полутора десятках километров от озера Балатон. Стоявшее в окружении вековых лип и хозяйственных построек двухэтажное «дворянское гнездо» было построено примерно в последней четверти XIX века и несло на себе явные признаки пришедшей в необратимый упадок былой австро-венгерской имперской роскоши – каменная кладка, разные там явно утратившие актуальность гербы, лепнина, витые чугунные решетки ограды, но вот внутреннее убранство дома осталось максимум на уровне конца Первой мировой.
Владевшие виллой «коллеги» графини Каты Дешеффи тоже производили на меня довольно странное впечатление. Хозяином особняка числился некий скуластый остроносый типчик лет сорока с бегающими карими глазами, представлявшийся всем князем Дьюлой Арпадом, чей род, по его собственным словам, чуть ли не напрямую происходил от древних венгерских королей Белы II и Лазло Лысого. Несмотря на свои модные костюмы, пижонскую прическу, дорогущие запонки и перстень на пальце, сей «князь» все-таки больше напоминал севшего не в свои сани мелкого жулика. Ну а вокруг красавчика-«князя» постоянно терлось десятка полтора мутных типов обоего пола, молодых, тупых и нахальных, неизменно представлявшихся дворянами.
В послеобеденных «салонных» разговорах, обычно происходивших в гостиной на втором этаже особняка, и князь Арпад и его юные заединщики постоянно объявляли себя горячими сторонниками восстановления в Венгрии «исторической справедливости» в виде монархии. По их мнению, регент-адмирал Хорти должен был наконец уйти, передав всю полноту власти в стране королю (насколько я помнил, Хорти вообще-то планировал это чуть ли не с 1919 года, но постепенно идея заглохла, главным образом за отсутствием подходящих и устраивающих всех кандидатур на роль монарха, и я не думаю, что у Арпада и его ореликов в 1944 году где-то в загашнике образовался такой, с позволения сказать, кандидат). Участие Венгрии в идущей войне эти дворянчики считали трагической ошибкой, но при этом все они были ориентированы исключительно на Лондон, то есть их вполне можно было назвать англофилами. И эти самые англофилы-недоучки, как легко догадаться, были сторонниками заключения скорейшего сепаратного мира с западными союзниками. К возможному приходу Красной армии они относились со смесью негатива и тихого ужаса. Похоже, они искренне думали, что заключивший пресловутый сепаратный мир с Черчиллем и Рузвельтом (причем такой мир, о котором, к примеру, Сталин до нужного момента не будет знать вообще ничего) Хорти возьмет соответствующую бумажку с подписями и печатями, выйдет на балкон какого-нибудь здания повыше и гаркнет – я уже, мать вашу так, договорился с англичанами и американцами! Вон отсюда, азиатские плебеи! И ведь кто-то у них тогда всерьез думал, что после подобного заявления русские танки сразу же остановятся и заглушат двигатели. Ага, щас!
Собственно, представление о том, что Европа тех лет (надо сказать, что в моем времени ситуация только ухудшилась) была прямо-таки переполнена разными, склонными дымить и умничать не по чину, «не знавшими битв книжными детьми», я имел. Со стороны тщетные потуги этих мадьярских капитулянтов очень напоминали примерно то, что делали у нас в середине 1930-х гг. разные Тухачевские, Блюхеры и прочие Уборевичи. А именно – изрядно приняв на грудь за сытным обедом или ужином, начинали в деталях рассказывать, как они будут свергать тирана (в их случае – Сталина), иногда с весьма живописными деталями и подробностями. Но при всем при этом они не удосужились ударить пальцем о палец для организации хоть какого-то реального заговора и почему-то не осознавали, что все эти их попадающие под вполне конкретные политические статьи упражнения в злословии и красноречии неизбежно слышат жены, дети и разные там адъютанты-шоферы-повара-кухарки-горничные, которые всегда могут поделиться сомнениями насчет услышанного с кем надо или просто некстати проболтаться. И это – не считая штатной чекистской «прослушки». То есть, по факту, оснований для арестов и даже казней подобных болтунов-«заговорщиков» всегда было хоть отбавляй, но не за конкретные действия, а исключительно «за длинный язык». И точно так же радушный хозяин нашей виллы имел все шансы угодить в гестапо, а затем и в какой-нибудь уютный Дахау, за свои большие планы, шансов на осуществление которых не было вообще никаких. Ну а если князь Арпад и ему подобные умудрятся отскочить от длинной карающей длани рейхсфюрера Гиммлера, им явно будет о чем поговорить по душам с сотрудниками Особого отдела 3-го Украинского фронта.
На жуликоватого князя Арпада хитрая Ката вышла весьма кружным путем, через какие-то свои старые связи и давних знакомых, которые были приобретены за годы ее пребывания в этом временном отрезке. И надо сказать, что нашу графинюшку сей князек сильно побаивался, поскольку по своему скудоумию не мог представить, кто за ней вообще может реально стоять, да и я в образе «фальшивого турка из штаба маршала Тито» сильно добавлял загадочности происходящему. Уж не знаю, что именно Ка