– Господин! – обратился он к наместнику.
– Говори, – разрешил Германик, делая приглашающий жест рукой.
– У меня есть слуга из марсов, господин. Недавно он пересказал мне слухи о том, что один из трех потерянных орлов находится в его племени.
Глаза у Германика заблестели:
– Это так?
– Да, господин. Только он не знает, из какого легиона этот орел.
– Не имеет значения, – вскричал Германик, обводя взглядом командиров. – Будем надеяться, что эта история – правда, и мы вернем орла, даже если нам придется перебить всех марсов.
От этих слов Тулл вздрогнул как от боли. Приговор, вынесенный народу Дегмара, должен быть суров, но он никак не ожидал, что все племя может оказаться приговоренным к смерти. Какая-то часть его – да, но неужели родители и сестры Дегмара, о которых он как-то упоминал, тоже заслуживают смерти? Невинные гибнут постоянно, возразил себе Тулл. И семья Дегмара не относится к друзьям Рима.
Туберон, похоже, прочитал его мысли.
– Держи своего пса-слугу на коротком поводке. А еще лучше, заставь его молчать, – сказал он с недоброй улыбкой. – Меньше всего нам нужно, чтобы марсов предупредили о нашем приближении.
Тулл заметил, что все пристально смотрят на него. И внимательнее остальных – Германик.
– Для беспокойства нет причин, господин. Мой слуга – человек верный. Если б не он, мы не добрались бы до Ализо.
– Ты принимаешь на себя ответственность за его действия? – требовательно спросил Туберон.
– Принимаю, легат, – ответил Тулл. – Я за ним присмотрю.
Похоже, Туберон хотел потребовать более веских заверений, но Германик поднял руку:
– Слова центуриона достаточно.
Туберон подчинился, а Тулл почувствовал злость. Он поставил на кон свою репутацию, возможно, саму жизнь, но кто знает, сохранит ли Дегмар верность, особенно если речь пойдет о жизни его семьи. Наилучшим решением, заключил Тулл, будет исполнение обещания. Дегмара нужно удержать от опрометчивых поступков до самого последнего момента, когда предпринять что-то будет уже слишком поздно.
– Когда выступаем, господин? – спросил Тулл у Германика.
– Легионы из Ара Убиорум придут через три-четыре дня. Объединенные силы смогут выступить через день после их прибытия.
Когда все закончится, подумал Тулл, можно будет освободить Дегмара от клятвы. Ведь никто не пожелает служить тому, кто истребил его народ.
Вернувшись в казарму, Тулл сразу же вызвал Дегмара. Центурион занимал иные, чем во время службы в Восемнадцатом легионе, комнаты – понижение в должности неизбежно влекло переселение, – но сберег для себя многие привычные предметы обихода, а также личные вещи. В мрачные месяцы, наступившие после разгрома, эти мелочи скрасили жизнь. Особенно сильно они проявлялись в спальне, самой уединенной из комнат; в остальных всегда толпились разного рода посетители.
Шерстяные половики, купленные на местном рынке. Деревянная подставка для доспехов, плечики которой блестели, отполированные кольчугой. Небольшой алтарь по пояс высотой, украшенный крошечными фигурками – среди них отец и дед Тулла, – стоял в противоположном кровати углу. Ложе было застелено поношенным солдатским одеялом, которое центурион предпочитал любому красивому покрывалу. Пара простых табуреток, одна против другой, расположились по обе стороны низенького стола, на котором нашлось место для кувшина, двух чаш и набора игральных фишек из слоновой кости.
Перейдя из спальни в скромно убранную комнату, служившую одновременно гостиной и кабинетом, Тулл прошелся из угла в угол, раздумывая над тем, как лучше сообщить Дегмару важные новости. Он еще не пришел к какому-либо решению, когда в дверь резко стукнули. Порог переступил воин-марс.
Тулл улыбнулся – даже Фенестела сначала выкрикивал свое имя, а потом входил; гордый Дегмар же придерживался собственных правил. Он никогда не называл Тулла господином. Остальные римляне считали такое поведение вызывающим, но не Тулл. Отношения между германскими военными вождями и их воинами были другими, нежели у римлян. Дегмар слушался его из уважения, невзирая на чин.
– Ты звал меня?
– Да. – Тулл всматривался в лицо Дегмара, стараясь понять, знает ли он уже о предстоящем набеге, и с облегчением понял, что не знает.
– Тебе надо почистить сандалии или отполировать доспехи?
– Нет.
Дегмар пробежал глазами по комнате.
– Где твой меч? Ты вроде говорил, что его надо наточить.
– Дело не в нем. Мне надо поговорить с тобой, сообщить кое-что…
Темные глаза Дегмара остановились на лице Тулла.
– Звучит серьезно.
– Так оно и есть. – Как же все-таки смягчить удар? Ответа Тулл не находил. – Германик приказал срочно готовиться к вылазке за Рейн. Пойдут двадцать пять тысяч человек. Половина из них – легионеры из Двадцатого и Двадцать первого и из легионов, расквартированных в Ара Убиорум, остальные – вспомогательные войска. Поход задуман специально для того, чтобы сплотить солдат после мятежа.
Если Дегмар и был удивлен, то сумел скрыть это.
– Я буду сопровождать тебя?
– Да, но ты здесь по другой причине. – Проклятье, остается только сказать напрямую… – Германик приказал напасть на селения марсов.
В глазах Дегмара зажглась тревога.
– Какие?
– Ближайшие.
– А люди – их захватят в рабство или?.. – Дегмар не закончил вопрос.
Тулл покачал головой.
– Мне жаль.
Наступила тишина. Дегмар, играя желваками на скулах, уставился в пол.
– Я должен идти, – наконец сказал он. – Их нужно предупредить.
– Ты знаешь, что я не могу позволить тебе этого.
Дегмар шагнул к Туллу.
– Почему мои родители и сестры должны умереть? Они ничего не сделали Риму!
– Знаю, – сказал Тулл, разрываясь между жаждой мести и сочувствием к марсу.
– А женщины, дети, старики – они что сделали? – Голос слуги дрожал от гнева.
– Марсы поднялись против Рима. Их воины принимали участие в избиении римлян в ловушке, устроенной Арминием.
– Конечно, принимали! – выдохнул Дегмар. – Почему бы им не принимать? Ты и такие, как ты, были завоевателями, чужеземцами, пришедшими за Рейн. А мы там не чужие. Мы жили среди других племен, как свободные люди, а не подданные какого-то там сраного императора. Что вообще значит это слово? Подчинение. Римский башмак на нашей шее. Законы. Налоги. И больше ничего, насколько я понимаю.
Тулл давно знал об антипатии Дегмара к римлянам и Риму и научился не замечать ее. Воин служил ему, а не старшим командирам и не императору. Тем не менее его мнение, выраженное столь просто и сильно, до некоторой степени потрясло Тулла. Вместе с тем центурион не мог не признать, что и его ответ на угрозу мог бы быть таким же.
– Рим таков, каков есть…
– Вот ему, Риму! – крикнул Дегмар, сопровождая свои слова непристойным жестом. На мгновение Туллу показалось, что марс сейчас ударит его или выбежит из комнаты. Но Дегмар вдруг поник, опустил плечи. – Пока набег не закончится, меня будут держать здесь как пленника?
– Ты можешь дать мне слово, что не убежишь?
– Почему я должен давать слово? – крикнул Дегмар, гневно сверкая глазами. – Все из живущих, те, кого я люблю, вскоре умрут благодаря Германику. – Последнее слово он произнес с ненавистью.
Отчаяние марса подсказало быстрое и неожиданное решение.
– Я связан долгом и обязан подчиняться приказам наместника, и ты это знаешь. Поселения марсов будут разрушены, и тысячи людей погибнут. Но это не значит, что несколько человек не смогут спастись.
Дегмар подозрительно посмотрел на Тулла:
– Я не понимаю…
– Твоя верность мне на протяжении последних лет налагает на меня определенные обязательства. – Они были одни, но Тулл все равно понизил голос: – Я помогу тебе перевезти семью в безопасное место до нападения. Когда мы это сделаем, ты сможешь остаться с ними.
В глазах Дегмара мелькнуло удивление, потом – недоверие.
– Почему ты делаешь это для меня?
– Ни я, ни мои люди не смогли бы добраться до Ализо после бойни в лесу.
– Подумаешь! Я был всего лишь проводником.
– Нет, – возразил Тулл. – Я уже говорил тебе. Ты не был обязан разыскивать нас после боя, но разыскал. Потом ты спас меня и многих других. Этого было более чем достаточно, чтобы расплатиться со мной за твое освобождение из рук узипетов.
– Вести тебя несколько дней по лесным тропинкам – это чепуха. Я могу расплатиться с тобой единственным способом – спасти твою жизнь в бою, – возразил Дегмар с упорством, которое проявлял постоянно, когда заходила речь на эту тему.
– Тогда считай, что я помогаю тебе в оплату за твои услуги проводника, – сказал Тулл с улыбкой. – Что до твоего обязательства спасти мне жизнь в бою, то тебе придется отложить его до тех времен, когда мы расстанемся. По-другому никак не получится.
– А если тебя схватят? Если кто-нибудь – например, Туберон – узнает, что… – начал Дегмар.
– Вот и давай позаботимся о том, чтобы о наших задумках никто не узнал, ладно?
Намеренно беззаботный тон не означал, что Тулл был полностью уверен в успехе. Обнаружить семью Дегмара, когда поблизости собираются легионы, не позволить им предупредить друзей и соседей о надвигающейся опасности, а затем незаметно для обеих сторон переместить несколько человек в безопасное место – все это представлялось невозможным и едва ли не безумным. И все же Тулл собирался попробовать.
Ради Дегмара.
Глава 15
Пизон расположился у стойки таверны «Бык и плуг», ставшей для него вторым домом после кровавой расправы над мятежниками. Заведение было битком набито легионерами, командирами и немногочисленными представителями гражданского населения. Все столики оказались занятыми, и стоявшие посетители толкались, как те несчастливцы, что угодили в трюм корабля работорговца. Трио музыкантов в углу напрасно состязалось с шумом пьяных песен и громкого гомона. Хозяйка таверны, Сирона, сновала вдоль стойки, с улыбкой подавая вино и еду и глаз не сводя со своих клиентов.