Жены нигде не было видно, и его снова охватила тоска. Он изрыгнул проклятие, потом еще и еще. Туснельда потеряна навсегда, вместе с ребенком – его сыном, если только он не ошибался. Арминий ударил себя в лоб сжатыми кулаками, но боль не облегчила скорби. «Я убью себя», – подумал он. Казалось, выход найден, но Арминий тут же отбросил мысль о смерти. Он покончит со своими мучениями, но не со страданиями Туснельды. Кроме того, самоубийство сделает невозможной месть Германику. Арминий решил, что должен жить. Скорбь и ярость, сливаясь воедино, плавились в пламени души. Жить и готовить возмездие. Несколько успокоившись, он вытер ладонью пот со лба.
В голове мутилось; давали себя знать еженощные попойки, которым он предавался со дня похищения жены. Обильные возлияния позволяли забыться сном. Погружаясь в дрему, Арминий видел бесконечные вариации кошмаров, в которых Туснельду похищали, ранили и даже насиловали гогочущие легионеры, а он смотрел и никак не мог вмешаться.
«Будь оно все проклято», – думал Арминий. День только начинался, а он уже обессилел. Слабый свет, проникавший в его палатку из невыделанных шкур, подсказывал, что час еще ранний, но вождь не стал ложиться. Горький опыт научил: заснув снова, он и Туснельду не вернет, и не получит того забвения и освобождения от воспоминаний, которого так жаждет. Откинув одеяло с ног, Арминий протер воспаленные, словно забитые песком глаза. Отвратительное настроение обеспечено на весь день. Он отхлебнул вина, чтобы избавиться от мерзкого запаха изо рта, и принялся выбираться из палатки.
– Во имя Донара! – Вождь от неожиданности подпрыгнул, увидев коренастую фигуру Мело, который стоял, уперев руки в бока, в десяти шагах от палатки. Оставалось только надеяться, что заместитель не слышал его крика.
– Кошмары? – спросил Мело.
Он был одним из лучших – и немногих – друзей, но Арминий ответил не сразу. Вождь не любил показывать свою уязвимость, особенно теперь, когда перед ним стояла серьезная задача. Однако по выражению лица Мело он понял, что смысла врать нет, и скривил лицо.
– Ты слышал?
– Трудно было не услышать.
Арминий возблагодарил богов, что в пределах сотни шагов от его убежища находилась только палатка Мело.
– Мне снилась Туснельда.
– С любым происходило бы то же самое, – пробормотал Мело. – Знаю, что это не поможет, но я тебе сочувствую.
Арминий не смог улыбнуться – он не смеялся с момента похищения Туснельды, перевернувшего его мир, – но кивнул в знак признательности.
– У меня хорошие новости.
– Нашел приличное пиво вместо той мочи, которую я был вынужден хлестать с тех пор, как мы покинули поселок?
– Вижу, чувство юмора покинуло тебя не совсем, – усмехнулся Мело. – А то в последние дни я уже начал сомневаться.
– Пошел ты, – беззлобно ответил Арминий. – Какие новости?
– Разведчики вернулись. Они почти добрались сюда прошлой ночью, но опустившаяся темнота вынудила их разбить лагерь. Как только рассвело, двинулись в путь.
– Где они? – Арминий вытянул шею, взгляд стал пронзительным, как у ястреба. – Почему не привел их сюда?
– Знал, что ты будешь дерьмово выглядеть.
Не обращая внимания на упрек, Арминий спросил:
– Что говорят?
– Они расскажут лучше меня. – Пропустив мимо ушей нетерпеливое шипение Арминия, Мело правой рукой приподнял деревянное ведерко с водой. – Следовало бы вылить тебе это на голову, но ты бы сильно рассердился, и мне пришлось бы привести тебя в чувство. Вымой лицо, смени тунику – и станешь больше похож на вождя, чем на пьяницу. Вот тогда я тебя отведу к разведчикам.
Если б перед ним стоял не Мело, а кто-то другой, Арминий вбил бы зубы ему в глотку – или, по крайней мере, попытался это сделать. В душе он сожалел не только о вчерашнем, но и вообще о своем поведении в последнее время. Мело прав. Он, Арминий, совсем раскис, позволил горю взять верх. Если продолжить в том же духе, можно потерять уважение присоединившихся к нему соплеменников и всякую возможность отмщения в этом году. Даже мысль об этом была невыносима. Оставалось только последовать совету Мело.
Пока Арминий приводил себя в порядок, они и словом не обмолвились. Но когда он надел свежую рубаху и пригладил пальцами мокрые волосы, Мело окинул его одобрительным взглядом. Пристыженный, вождь сделал вид, что не заметил этого взгляда, и устремился за своим помощником. Потребовалось совсем немного времени, чтобы добраться до центра раскинувшегося в лесу палаточного лагеря. Арминий был благодарен Мело, что тот привел его в чувство. Здесь собрались воины не менее четырех племен, восставших против римлян. Пятое племя, тенктеры, должно появиться со дня на день, и тогда под его началом окажется около пятнадцати тысяч копий. Таких сил недостаточно, чтобы встретиться с армией Германика в открытом бою, но их вполне хватит для налетов на фланги и тылы и нанесения врагу значительного ущерба. Если это удастся, к нему присоединятся другие племена, как уже было шесть лет назад, и тогда они смогут нанести сокрушительный удар.
Он еще раз убедился в мудрости Мело, когда из палаток стали появляться воины. Вождя они приветствовали радостными улыбками.
– Ну что, заманим римлян в западню? С нами боги, Арминий! Они наблюдают за нами и улыбаются. Скоро мы ударим по легионам.
Арминий сбоку поглядывал на Мело, а тот делал вид, что не замечает вопрошающих взглядов. Наконец вождь не выдержал:
– Ты скажешь мне или нет?
– Говорят, лучший рыболов тот, кто умеет запастись терпением, – ответил Мело, подмигнув. – Потерпи еще немного.
Его так и подмывало заехать Мело по уху, но замечание о терпеливом рыболове заставило держать себя в руках. В то же время, словно в предчувствии хорошего улова, сердце учащенно забилось.
Весть о прибытии разведчиков уже распространилась по лагерю. Они стояли в окружении толпы воинов-херусков.
– Рассказывайте, что видели! – кричал кто-то.
– Где эти проклятые римляне? – требовательно вопрошала целая дюжина голосов.
– Мы расскажем Арминию, и больше никому, – следовал ответ.
Мело проталкивался сквозь сборище, Арминий шел следом. В центре толпы стояли три человека. Выглядели они довольными, и надежда вождя окрепла. Разведчиков он отправил несколько дней назад, поручив определить местонахождение армии Германика и направление ее следования.
Разведчики встретили вождя широкими улыбками. Воины не кланялись, не отдавали честь – в племени это не было принято, – но в их глазах читалось уважение.
– Арминий, – хором произнесли они имя вождя.
– Рад встрече, – ответил тот, чувствуя, как впервые со дня похищения Туснельды на его лице пробивается улыбка. – Какие новости?
– Германик возле того места, где мы разбили Вара, – ответил самый старший из воинов, с перебитым носом и взлохмаченными волосами. Арминий помнил его с детских лет.
По толпе пробежал вздох возбуждения.
– Что он там делает? – требовательно спросил вождь.
– Похоже, его солдаты собираются похоронить своих мертвецов – вернее, то, что от них осталось, – ответил Лохматый, усмехнувшись.
Воины захохотали.
– Как думаете, они сумеют снять все черепа, приколоченные к деревьям? – крикнул кто-то.
Последовал новый взрыв смеха. Арминий не прерывал веселья, укреплявшего боевой дух воинов. Он подождал, пока все отсмеются.
– Вся армия с ним?
– Вся. – Лохматый сразу помрачнел. – Восемь легионов и много тысяч союзного войска.
На лицах значительной части собравшихся появилась неуверенность, и Арминий взревел:
– Тем больше убьем! Я собираюсь заманить их в новую ловушку. Увязнув в болоте, они бросят повозки и метательные орудия, как уже делали это раньше. От нашей боевой песни у римлян кровь застынет в жилах, ваши копья затмят небо над их головами. Римские орлы один за другим окажутся у нас в руках. С благословения Донара мы будем атаковать, пока они не сломаются и побегут. И когда это случится, они погибнут – все до последнего. – Он мрачно усмехнулся и продолжил: – Может, сохраним жизнь нескольким несчастным, чтобы донесли весть до своих лагерей.
Воины одобрительно закричали, и Арминий понял, что убедил свою часть племени херусков. Его собственная уверенность крепла благодаря энтузиазму воинов. Теперь предстоит убедить остальных вождей действовать в согласии с его планом, и это будет не очень трудно. Разве их присутствие в лагере не означает, что они уже заодно с ним? Арминий не собирался беседовать с каждым по отдельности; лучше собрать всех вместе, чтобы сразу принять решение. Чем быстрее вожди объединятся под его руководством, тем скорее будет нанесен удар по римлянам. «И только это имеет значение», – думал вождь, перед внутренним взором которого постоянно стоял немеркнущий образ Туснельды.
Полдень едва миновал, лазурное небо было безоблачно, и солнце палило вовсю. Над головою носились стрижи, пронзительными криками напоминая, что лето в разгаре. Примерно с десяток вождей собрались кружком у палатки Арминия; они удалились от суеты лагеря, но не могли спрятаться от жары, которая нарастала с самого рассвета. День обещал стать самым жарким в году. Арминий смотрел на мокрые от пота недовольные лица и чувствовал, как капли влаги стекают с шеи на спину. В голове назойливо вертелись две мысли: что следовало перенести собрание на вечер и что он был слишком самоуверенным, рассчитывая легко уговорить вождей.
Начало разговора обнадеживало. Арминий объявил, что армия Германика неподалеку. Его слова встретили радостными криками. Вождям понравился и план западни для римских легионов. Однако сведения о численности войска наместника резко убавили пыл собравшихся. Потом начался спор, который то вспыхивал, то затихал, не приводя ни к какому решению. Никто не предложил разойтись по своим землям, но в знойном воздухе явственно ощущалась угроза подобного исхода.
Арминий хотел было снова взять слово, но решил, что сейчас наступил именно такой момент, когда более ценно умение молчать. Нравится ему или нет, вожди должны высказать свое мнение. «Я не их правитель», – подумал он не без сожаления.