«Хреновые дела, — отстраненно, словно о ком-то чужом, подумал Мазур. — Отсиживаться негде, по городу долго не погуляешь, на вокзалы соваться бессмысленно, на машине прорываться еще более рискованно, даже привинтив обратно номера… остается товарный двор, грузовые поезда, но и там средь бела дня особенно не погуляешь. Один он обязательно рискнул бы, но куда ж с Ольгой? На ходу она в поезд не прыгнет и не выпрыгнет на ходу…»
Он внезапно притормозил, медленно подвел машину к первому этажу длинного деревянного барака, где увидел вывеску магазина. Выгреб из кармана комок смятых купюр, отделил несколько крупных отечественных, протянул Ольге:
— Возьми сумку и двигай. В темпе, но без суеты. Купишь банок двадцать, бери только железные. Колбасу, сыр, все, что будет. Спичек побольше, курева. Марш!
Она поняла с ходу, встрепенулась, прямо-таки с обреченностью в глазах, но ничего не сказала, покорно направилась к крыльцу. «Жаль, что выкинули плитку, — подумал Мазур. — Но кто же знал…»
Остается одно — уходить в тайгу и чесать до Шантарска пешочком. По прямой — километров четыреста, и тайга уже не та: деревни, лесоразработки, рукотворных проплешин гораздо больше, чем диких дебрей. И не понять с ходу, облегчает это задачу или усложняет. Возможно, у Прохора не найдется достаточно связей, чтобы устроить на них охоту в губернском масштабе, зато милиция, перетряхнув Пижман сверху донизу и не найдя искомого, созвонится с губернией и объявит розыск…
По улице, завывая сиреной, промчалась милицейская машина, но во двор, понятно, заезжать не стала. Нельзя исключать, что кто-то все же заметил долго торчавшую во дворе «японку», они ведь пойдут по квартирам, будут расспрашивать всех вокруг… Машину пора бросать… но не раньше, чем окажешься поближе к тайге.
Вышла Ольга, перекосившись вправо от тяжести сумки. Сунула ее на заднее сиденье, плюхнулась рядом, отдуваясь:
— Все потратила, зато…
— Уж это точно, — проворчал Мазур, выжимая сцепление. — Вас, женщин, в магазин только пусти…
— Куда теперь?
— В тайгу.
— Я так и поняла, но не хочется до чего…
— А что ты предлагаешь? То-то…
Он ехал в ту сторону, где извергали жуткие шлейфы дыма сразу несколько высоченных труб, — там дорога резко уходила вверх. Пижман, конечно, не дотягивал до Рима, воздвигнутого на семи холмах, но все же имелась парочка застроенных частными домиками возвышенностей, откуда можно осмотреться.
Слева прохаживается милиционер с жезлом. Мазур притормозил, воспользовавшись тем, что страж порядка отвлекся на ехавший навстречу «москвич», прибавил газу, проскочил побыстрее. Глядя в зеркальце заднего вида, отметил, что на левом плече у сержанта чернеет маленькая рация, — скверно, и сюда докатилась цивилизация…
— Пистолет не потеряла? — спросил он, не поворачивая головы.
— Обижаешь. Все по карманам: и пистолет, и патроны. А что…
— Нет-нет, — сказал он. — Уж в городе палить не вздумай…
Проехал меж крайними домами, остановил машину у самого края обрыва. У подножия труб — унылые закопченные здания какого-то заводика, с обширного двора выходят рельсы, сливаясь с уходящей за горизонт веткой; в Шантарск, конечно, уходящей, даже грустно, но как прикажете забраться на любую из цистерн (их караван как раз выезжает с завода), не во дворе же, да и видно вас будет издалека, брякнут по рации машинисту, остановят состав и повяжут…
А за железной дорогой — тайга. То, что нужно. Значит, переехать вон ту речушку, узенькую, жизнерадостного цвета коровьего помета, благо и мост из длинной бетонной панели имеется, потом, чтобы на всякий случай обогнуть завод, следует поплутать меж тех складов, а там и рельсы, а за рельсами тайга…
Первую часть программы он выполнил благополучно — быстро миновал мост. И тут где-то далеко позади завопила сирена, длинно, настырно, как кошка, которой придавили комодом хвост. Вопль приближался — и, что сквернее, впереди и слева тут же откликнулись, столь же пронзительным и непрестанным воем…
Сжав зубы, Мазур гнал машину вперед. Свернуть было некуда — по обе стороны тянулись заборы из потрескавшихся бетонных плит с круглыми дырками по верхней кромке. Сзади надрывалась сирена. Вспомнив преодоленный путь, он уже не сомневался, что погоня мчит по его душу, — иначе свернули бы у теплотрассы, а больше и нет поворотов…
Буквально в миллиметре разъехался с неспешно ползущим КАМАЗом, волокущим серый двадцатитонный контейнер с иностранной маркировкой. Справа мелькнула проходная с какой-то вывеской, он не успел прочитать на ходу. Вой сирены приближался. Та, что орала спереди, на какое-то время примолкла, потом опять взвыла, уже ближе, все так же слева.
Перекресток, образованный бетонными заборами. Мазур круто завернул вправо, немилосердно сжигая тормозные колодки. Кто-то в ватнике выскочил из-под колес в последний миг, заорал вслед, махая кулаком. Еще проходная. Железные ворота распахнуты, выезжает синий ЗИЛ-130 — Мазур успел его обогнуть, прежде чем тот перегородил дорогу, и теперь самосвал блокировал погоню. Показалось или справа послышались выстрелы? Может, выхлопы? Далековато…
Опаньки! Приехали… Впереди — шикарный тупик, с двух сторон — бетонные стены, с третьей — не особенно высокие железные ворота, запертые на ржавый замок, судя по высокой пожухшей траве с обеих сторон, не открывавшиеся как минимум с весны. За воротами тянется добротный кирпичный склад, широкие двери под деревянными козырьками, рядком стоят грузовики… Мазур лихорадочно вспоминал все, что видел с горы, привязывая это к окружающему. Если направо и по прямой…
— Давай! — Мазур подтолкнул Ольгу.
Во дворе никого не было. Слева, где-то близко, хлестко простучала автоматная очередь — теперь уже никаких сомнений, с выхлопом не спутаешь… И два пистолетных выстрела — похоже, ТТ, для «Макара» шумновато… Что там еще такое?
Ольга, раздирая одежду, пачкаясь ржавчиной, старательно карабкалась наверх. Мазур рывком подбросил ее, так, что вмиг оказалась на гребне… мать твою! Пистолет вывалился у нее из кармана куртки, полетел вниз, во двор.
Сирена вопила совсем близко. Мазур, раскрутив сумку, закинул ее на ту сторону, кошкой взлетел по ржавым перекладинам, отметив краешком сознания, как трещат и отлетают пуговицы, спрыгнул во двор, когда Ольга еще спускалась, вытянул руки, негромко приказал:
— Прыгай!
Подхватил ее, поставил на ноги, сунул себе в карман куртки и ее «дрелюшку». Вскинул на плечо тяжеленную сумку, огляделся. Никого. Отпрянул вправо, за забор.
Вой сирены, несущийся прямо к воротам, вдруг свернул вправо, так и не приблизившись вплотную, — ага, на том перекрестке… Но некогда было думать и прикидывать. Мазур дернул за рукав Ольгу, показал взглядом направление, и они двинулись вдоль склада. Вой сирен словно бы слился в какой-то точке, а там и умолк. Мазуру впервые пришло в голову, что гнаться могли и не за ними, — но это уже не имеет значения, тайга близко…
Выглянул из-за угла. Сущий лабиринт складов, где-то неподалеку побрехивает собака, слышен грохот перемещаемого груза. Несколько секунд Мазур прикидывал, в какую сторону свернуть.
И пошел влево. Они шли, пока не уперлись в забор, снова бетонный. В одном месте возле него сложены ящики — настоящая лестница. Мазур в три прыжка поднялся по ней, осторожно высунул голову наружу. Напротив — такой же забор, узкий проезд, где двум легковушкам уже не разминуться. Видно, что справа метров через триста заборы кончаются, видны рельсы и опоры электрической тяги… и там, совсем неподалеку, торчит белая «Таврия» с вмятиной на крыле. Этому-то что здесь надо? А, один черт… Готовая к использованию машина налицо, там сидит всего один мэн… а впрочем, ни к чему, перейти железку — и шпарь в тайгу… Не обходить же из-за случайного свидетеля?
Мазур наклонился, вытянул руку — чтобы сумка упала с небольшой совсем высоты, не наделала шуму. Прыгнул, присел, выпрямился. Протянул руки Ольге.
В машине хлопнула дверца. Мазур напрягся, развернувшись в ту сторону.
Прямо к ним бежал высокий, коротко стриженный парнище в синих джинсах и кожанке, надетой на тельняшку. Мазур еще издали заметил, что тыльная сторона ладоней у него затейливо расписана синими татуировками, а правый карман джинсов явно оттопыривается.
Он изготовился. А бегущий закричал издали, колотя себя кулаком по голове:
— Что стоите?! В тачку живо, мусора чуть не за углом! Сгорим все!
Решать пришлось в доли секунды. Мазур подхватил сумку и, чуть ли не волоча за собой Ольгу, побежал следом за верзилой, а тот, оглядываясь через каждый шаг, сквозь зубы крыл их матом, поторапливая. На ловушку это ничуть не походило, а вот на то, что парень обознался, походило чрезвычайно. Очень похоже, Мазура вынесло в аккурат на то самое место встречи, которое изменить нельзя…
Верзила уже был за рулем. Втолкнув внутрь Ольгу — правое переднее сиденье было снято — Мазур зашвырнул следом сумку, запрыгнул сам, и машина рванула еще до того, как он успел захлопнуть дверцу. Шипя сквозь зубы что-то матерное, верзила свернул направо, помчал параллельно путям, снова свернул, дергая машину так, что Мазур с Ольгой то и дело валились друг на друга. Выехал на асфальт и погнал куда-то — как определил Мазур, далеко объезжая место, где совсем недавно выли сирены и звучали выстрелы.
Обернулся, чуть сбросив газ, сверкнул двумя золотыми коронками:
— Обосрались?
— Да ничего, — сдержанно ответил Мазур, украдкой пожав руку Ольге и послав ей многозначительный взгляд.
— По вас палили?
— Ну не по тебе же, — сказал Мазур ему в тон. — Ты-то стоял…
— Стоял! Очко-то не железное. Когда пошла пальба, думал, тебе уже звиздец… Баба откуда?
— От верблюда. На дорогу смотри.
Верзила мельком покосился на него:
— Точно, борзой по самое не могу… Ладно, мое дело маленькое. Сами с Крестом договоритесь, что и как… Ага!
Он резко затормозил — вокруг тянулись те же унылые бетонные стены, — достал что-то из-под сиденья, кивнул Мазуру: