Глаза стриженного выкатились, на клыках выступила пена, он стал рвать руки Лотера когтями, чтобы тот отпустил, но полузверь морщится, рычит и продолжает давить.
— Проси… дурак… — повторил Хранитель. — Удавлю же…
— Двум смертям не бывать… — просипел стриженный и неожиданно перестал сопротивляться.
Его пальцы скользнули в карман, а когда Лотер, чуть ослабил хватку, запихнул ему в рану на боку что-то вязкое. Хранитель взревел и одним резким движением свернул противнику шею.
Повисла гробовая тишина, в которой слышно лишь тяжелое дыхание Лотера. Качаясь, он поднялся. Народ отшатнулся, а Лотер повернул голову к стене, где висит старое забрызганное брагой зеркало. Оттуда на него взглянуло залитое кровью чудовище на двух ногах, с красными, как у единорога, глазами и глубокой раной на правом боку.
Он сделал шаг, из толпы высунулось лицо воржихи, что пела с трубадурами. Глаза перепуганные, губы раскрыты, а ладони прижаты к груди, словно боится, что сердце сейчас выскочит и укатится под стол.
— Я… — прохрипел Лотер, — подтвердил право вожака…
Он поднял залитое кровью лицо на присутствующих, но увидел, что они с ужасом смотрят ему за спину. Медленно, словно огр после спячки, Лотер повернулся, пошатываясь от слабости, которая растекается из раны в боку.
Перед ним, целый и невредимый, стоит стриженный ворг и злорадно ухмыляется.
— Говорил же, двум смертям не бывать, — сказал он и оскалился. — На самом деле на право вожака мне плевать. Куда важнее то, что ты бесправно себе присвоил, став Хранителем.
Лотер, скривился, словно увидел слизняк на портках, и снова принял боевую стойку. Но слабость из раны расползлась до самых ног, его стало медленно клонить в сторону.
— Не возможно… — зарычал Лотер, тряхнув головой, и приготовил когти для удара.
Стриженный посмотрел на него победно и сказал:
— Уверен, что выстоишь во второй раз?
— Ты не можешь стоять, — ответил Лотер, сплевывая под ноги. — Я тебя убил.
— Да? — удивился стриженный. — А чего я тогда не мертвый?
Верхняя губа Хранителя поднялась, он сказал брезгливо:
— Хороший вопрос.
Лотер сделал шаг вперед, готовый ринуться в атаку, но его качнуло, колени обмякли, пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть. Он потряс головой, как одурманенный бык, но наваждение не прошло, а красный туман в голове стал медленно расползаться.
Мутными глазами Хранитель посмотрел на стриженного, который приблизился к нему на расстоянии вытянутой руки, когда сможет беспрепятственно полоснуть когтями по незащищенному горлу.
— Я тебя убил, — снова прохрипел Лотер. — Все видели.
— Видели, — согласился стриженный. — А теперь увидят, как я убью тебя.
Лотер напрягся и согнул колени для прыжка, но слабость стала такой невыносимой, что вместо прыжка получилось дерганье, и его уперло плечом в стену.
— Что за леший… — прошептал он.
— Это подарок, — заговорщически проговорил стриженный и занес когтистую лапу над Хранителем. — Она щедро наградит меня, когда узнает, что я справился сам.
— Кто? — хрипло спросил полузверь.
— Еще не понял? Ничего, скоро поймешь.
Лапа стриженного понеслась к нему, сверкая острыми, как крюки, когтями, а Лотер скривился и оскалился, готовый даже в таком состоянии нападать. Когда до шеи полузверя осталось всего ладонь, перед Лотером что-то сверкнуло, глаза стриженного округлились, потом голова медленно съехала с шеи и, грохнувшись на пол, укатилась под стол.
Тело рухнуло следом. Присутствующие охнули, а лесной эльф, который стоит за обезглавленной тушей и аккуратно вытирает лезвие платочком, проговорил:
— Думаю, если ты его уже убил, то второй раз не считается.
Лотер вытаращился на него, ноги окончательно перестали держать, и он медленно сполз по стене. Раскрывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба, полузверь откинул голову, стукнувшись затылком, и проговорил, быстро возвращаясь в человеческий облик:
— Не считается. Ты… как тут… Зачем вернулся? Помог… зачем?
Эльф закончил вытирать меч и с деловым видом засунул его в ножны.
— Каонэль послала, — ответил он. — Сказала, чтоб купил ледяного молока побольше потому, что она не собирается сама идти в эту отвратительную таверну.
Гном слева возмущенно запыхтел, а эльф поспешил оправдаться.
— Это не я придумал, это с ее слов. Если хотите высказать, высказывайте ей. Но не уверен, что это у кого-то получится. Она не в духе.
— А ты, значит, послушался? — прохрипел Лотер, совсем сползая на пол.
Когда глянул вниз, заметил, как рана на боку потемнела. От нее по коже поползли темные прожилки, словно лапки паука, а тело медленно обмякает и обездвиживается.
Эльф пожал плечами.
— А почему нет? — сказал он. — Она эльфийский Хранитель. Это кое-чего стоит. Тем более вернулся, а тут такое. Помог потому… Тут ведь что-то не по чести происходило? Верно?
— Верно…
— Слушай, ворг, в ваших драках и состояниях я не разбираюсь, — проговорил лесной, — но это нормально, если ты белый, как солнечный эльф?
Лотер шумно сглотнул, язык пересох и поцарапал небо. Он покривился и сказал:
— Я тебе ухи поотрываю за такое сравнение.
— Ну конечно, — отозвался лесной эльф морщась. — Но ты действительно абсолютно белый.
Лотер попытался поднять руку, чтобы погрозить кулаком наглому, хоть и спасшему его эльфу, но сил хватило лишь шевельнуть пальцами. Между гномами протиснулась воржиха, та самая, что пела, как богиня. Она метнулась к Лотеру и стала быстро осматривать рану.
В черных глазах тревога, волосы рассыпались по плечам и лезут в лицо полузверя, но у того нет сил, чтобы отвернуться.
— Рана глубокая, но не так чтобы обессилить ворга, — сказала она дрожащим голосом. — Тебе должно хватить сил, чтобы встать и самому дойти до леска. А там уснуть целебным сном. Ничего не понимаю.
Она резким движением оторвала край юбки и попыталась зажать рану, но Лотер невероятным усилием остановил ее руку и проговорил натужно:
— Нет… сперва…
— Что? Что ты говоришь? — не поняла воржиха.
Лесной эльф в стороне и постояльцы таверны молча и с горячим интересом наблюдали, а Лотер поманил ее пальцем, чтоб наклонилась.
Когда ее ухо оказалось у самых его губ, Лотер прошептал так, чтоб никто, кроме нее, не услышал:
— Сначала очисти рану.
— А сам не сможешь? — удивилась воржиха.
— Хотел бы, — шепнул Лотер. — Да не успею.
Глаза девушки округлились еще больше.
— Почему? — тревожно спросила она. — Почему не успеешь?
— Отключусь, — ответил Хранитель воргов. — Батлок. В ране батлок.
Голова Лотера безвольно упала на грудь, и он провалился в забытье.
Глава 5
Лотеру мерещились огнетролли, жуткие крылатые твари, желающие сожрать его целиком, чей-то до боли знакомый голос непрерывно завал из-за багровой завесы, заполнившей мир. Когда гигантская морда коровы помчалась на него с диким ревом, полузверь открыл глаза.
Свет отозвался острой болью в голове, ворг застонал и сомкнул веки. Звуки обрушились на него, словно эхо в горах, а голоса показались незнакомыми и гулкими. Он попытался прислушаться, но уловил лишь неразборчивые фразы.
— Нет, лекарь уже на пороге, — произнес кто-то шепотом. — Не успею.
— Надо было быстрей шевелиться, — отозвался второй также тихо, но с каким-то клокотанием. — Кто это был? Что за чужой ворг? Твои проделки? Чуть не испортили все. Надо придерживаться плана, иначе все пропало. Он чуткий, как демон. Даже сейчас.
Первый, более мягкий шепот, проговорил:
— Нет, не мои. Я не знаю, кто это был. Ты мне ясно дал понять, что неповиновения не потерпишь.
— Помнишь, молодец, — бросил второй клокочущий. — Хорошо, что пришлый издох. Так ему и надо.
— Не смей так говорить, — отозвался первый шепот. — Он все-таки ворг.
— Нам тут только лишних воргов не хватало…
Полузверь снова попробовал открыть глаза, но боль резанула еще сильней, и он опять провалился в забытье. На этот раз без видений.
Когда во второй раз пришел в себя, несколько минут лежал без движения, прислушиваясь к ощущениям в теле. Боль в боку притупилась, кто-то возится рядом, иногда прикасаясь к повязке, которой перетянули рану. Попробовал пошевелись рукой, та налилась каменной тяжестью и поддалась с большим трудом.
Заворчав, Лотер все же открыл глаза. Несколько мгновений мир представлял собой мутное цветное пятно, а когда проморгался, перед ним оказался худощавый парень в сером одеянии. Парень щупает повязку на боку и что-то бормочет.
Когда заметил, что ворг очнулся, лицо просияло.
— Наконец-то! — выдохнул он. — Уже хотел чего-нибудь пахучего тебе под нос дать. Думал, не очнешься.
— Ты кто? — прохрипел Лотер, пытаясь приподняться на локте.
Но парень придержал его за плечи и сказал:
— Лучше пока лежи. Я Араон, лекарь из замка Страга. У тебя рана серьезная. Не понимаю, как выжил.
— И не такое бывало, — все еще хрипло отозвался полузверь, откидываясь на подушку. — На воргах быстро зарастает.
Лекарь кивнул.
— Я заметил, — сказал он. — Как только прочистил рану. В ней дрянь какая-то была. Потом кровь течь все же перестала. Да и сейчас заживает на глазах. Но тебя все время погружает в сон.
Лотер покосился на, бок, туго перетянутый белоснежными бинтами, и спросил:
— Где я?
— В «Лихом молоте», в комнате для ночлега, — ответил лекарь. — Ты как сознание потерял, сразу перетащили сюда, чтоб всякие не глазели.
Полузверь оглядел тощую фигуру парнишки, который по возрасту для лекаря слишком молод, но травы и склянки перекладывает на коленях со знающим видом. Потом обвел взглядом комнату.
Потолки низкие, тесно, словно гномы специально сделали помещение похожим на шахту. У противоположной стены маленький столик, а слева в небольшое окно льется свет луны, рисуя бледную дорожку на полу.
— Сколько я тут лежу? — поинтересовался полузверь.