— Да? А что б ты сказал, когда вожака затоптал бы кабан, пока он в человечьем облике?
Фалк ощетинился, клыки вытянулись еще больше, он подался вперед, словно готов прямо сейчас кинуться на воржиху и доказать все, что можно и нельзя. Но удержался и прорычал:
— Как у тебя язык повернулся? Ты чужачка. Ты не в стае, не клялась. Чего влезла. Вожака? Затоптать? Кабан? Что ты мелешь, воржиха?
Он некоторое время испытующе сверил ее взглядом, потом повернулся к Лотеру, который с нескрываемым интересом наблюдал за перепалкой воргов. Но когда речь зашла о человечьем облике, нахмурился и заворчал.
Фалк обратился к нему.
— Вожак Лотер, что она несет? И почему ты не озверился?
Лотер помрачнел еще больше, брови нависли над глазами, а крылья носа затрепетали, словно так можно решить проблемы. Он промолчал, переступив через кабанью тушу, двинулся дальше в лес.
Из-за спины некоторое время доносилось изумленное сопение Фалка и глубокое дыхание Вельды. Когда он удалился шагов на десять, позади послышался топот, ворги догнали его и, заняв места с обеих сторон, пошли рядом.
— Чего ты увязалась? — наконец спросил Лотер хмуро.
— Я обещала заботиться о тебе, пока ранен, — ответила Вельда с готовностью.
Фалк фыркнул и проговорил:
— Вожаку не нужна твоя защита. И где видишь раны? Не ранен он.
Лотер мрачно хмыкнул.
— Это ты батлоку скажи, — сказал он.
Глава 7
Пару минут шли молча по дороге, вокруг которой деревья становятся все плотнее, а кроны гуще. Кусты падуба по обочинам разрослись так сильно, что иногда цепляют колючими листьями руки.
Фалк недовольно сопит, порываясь что-то сказать, а Вельда довольно щурится, как наевшаяся сметаны кошка. Наконец звереныш не выдержал.
— Вожак, я, конечно, всего лишь молодой ворг и не могу задавать лишних вопросов, — сказал он. — Но что эта пришлая имела в виду?
— Чего? — спросил Лотер, поглядывая наверх, где кроны прекратились в плотный зеленый купол и не пропускают солнечных лучей.
Звереныш пояснил:
— Ну, про рану, про батлок. Что это вообще?
Лотер недовольно заворчал. Ему меньше всего хотелось объяснять, что случилось, но все же вздохнул и сказал:
— Знаешь «Лихой молот»?
Фалк кивнул, а Хранитель продолжил:
— Там драки частенько бывают. Ну вот, в одной поучаствовал.
— Драка для ворга — славное дело, — с жаром произнес звереныш.
Лотер кивнул, потягивая воздух, в котором ясно чувствуется запах чужих полузверей.
— Это точно, — согласился он. — А про батлок знаешь?
Лицо звереныша напряглось, словно полез в самые далекие закрома памяти. Он попыхтел, почесал затылок, потом произнес, качая головой:
— Нет, о таком не слышал.
Лотер мрачно усмехнулся.
— А меня друг с ним познакомил, — проговорил полузверь. — Так познакомил… В общем, видал, как гоблины жуют гадость бордовую? Пахнет сладковато, да и на вкус такая же. Они для бивней ее жуют. Только на воргов она, как….
Лотер замычал, пытаясь подобрать слова, а Вельда сказала:
— Он на время лишает ворга способности оборачиваться и озверяться.
Фалк бросил гневный взгляд на воржиху, мол, как посмела влезть в разговор, но во взгляде мелькнуло беспокойство.
Пока звереныш и воржиха обменивались косыми взглядами, Лотер изучал воздух. Запах беглых полузверей усилился, уже можно разобрать отдельные, один — крепкий и кислый, что значит не мылся около месяца, другой, как теплая шерсть, потому, молодой совсем. А третий — со свежим запахом крови.
Хранитель зарычал, чувствуя, как по венам потекло горячее, но из-за батлока в крови остался в человечьем облике.
Фалк, все еще ошарашенный новостью, проговорил:
— Батлок… Не перекинуться, не встать на четвереньки, да не побежать по-звериному. Это что? Значит, вожак сейчас беззащитен?
— Я тебе дам, беззащитен, — огрызнулся полузверь, чувствуя растущее раздражение. — Мощь полузверя не только в его оборотах. Мощь она внутри.
— Но как мы будем сражаться с воргами, если ты безоружен? — не унимался звереныш.
Хранитель зыркнул на него еще злее и проговорил охрипшим голосом:
— Сказал же, справимся. Еще всякие сопливые будут мне указывать. Я тебя не для жалоб с собой взял, а чтоб учился.
Фалк втянул голову в плечи и как-то весь сжался. Взгляд стал грустным и печальным, как у щенка, выброшенного на улицу в дождь.
Вельда поправила черный локон, упавший на грудь, что не ускользнуло от взгляда полузверя. Потом провела ладонями по юбке, разгладив невидимые складки, и проговорила осторожно:
— Не хочется соглашаться с этим щенком, но он прав. Лотер, может, лучше вернуться? Придешь в себя, а тогда соберем отряд и пойдем по следу.
— Да? — бросил полузверь. — Чтобы народ увидел, что Хранитель воргов вернулся ни с чем? Поползут слухи, начнут шпионить. А если узнают, как батлок влияет на воргов, нам покоя не будет. Голова, у тебя, Вельда, красивая, но ею иногда можно еще и думать. О батлоке знают не многие. Пусть так и остается.
— А как же тогда… — попыталась вставить Вельда.
Но запах чужаков резко стал сильнее, Лотер зарычал и сорвался с места, как взбешенный лось. Звереныш и воржиха бросились за ним, на бегу переходя в озвер, покрываясь шерстью и вытягивая клыки.
Хранитель, злой и взбешенный, что заперт в этом тщедушном человечьем теле, выдернул здоровенную палку из валежника, который тянется по правой стороне дороги. Несмотря на то, что тело это даст фору многими людями, полузверь ощущал себя бессильным и жалким. От этого ярость в крови кипела все больше.
Рыча и пыхтя, как разбуженный медведь, он вывернул из-за деревьев на поляну, через которую тянется дорога и на другой стороне снова ныряет в лес.
На дороге стоят три полузверя и с вызовом смотрят на него. Тот, от которого пахнет кислятиной, здоровый, на голову выше него, клыки в ладонь, шерсть зеленоватая, будто вывалялся во мхе. По бокам ворги поменьше, но оба в озвере, у одного морда в крови.
— Это моя территория! — прорычал Лотер.
Тот, что в середине, с зеленоватой шерстью, раскрыл пасть и заревел, как бешеный лось.
Лотер, разгневанный своим бессилием, зарычал в ответ и вскинул дубинку. Вельда впилась пальцами ему в плечо и проговорила быстро:
— Лотер, не надо. Без тебя нам против них не выстоять. Смотри, этот зеленый, дикий какой-то. У него, наверное, голодное бешенство. Уйдем, а? Вернемся в Цитадель?
Лотер отдернул плечо и огрызнулся:
— Что ты понимаешь, воржиха? Нам нельзя в Цитадель, пока не разберемся с ними. Что я тебе, объяснять должен тонкости управства в Совете?
— Нет, но…
Лотер не дослушал. С бешеным ревом он кинулся по дороге, размахивая дубиной, словно болотный огр. В тайне полузверь понимал, что в лобовую не сможет справиться с тремя озверенными воргами без полузверской силы, но отступить не мог, и на бегу прикидывал, с какой стороны зайти.
Ворг с зеленой шерстью смотрел прямо на него, не моргая и не отрывая взгляд. С клыков капает зеленоватая слюна, когти на пальцах сверкают в свете утреннего солнца. Двое других поглядывают за спину Лотеру, где остались Фалк и Вельда. Но когда позади затопало, Хранитель понял — догоняют, чтобы не стоять позорно в стороне, пока вожак сражается.
Лотер преодолел уже полпути, но чужаки не двинулись с места, только смотрят на него и молчат. Лишь тот, что в середине, рычит, капая слюной, и раздувает ноздри.
Когда между ними осталось шагов двадцать, чужаки, наконец, зашевелились, расправили плечи, разминаясь перед дракой. Самый крупный зарычал и присел, принимая изготовительную позицию. Лотер понял, что лобовой атаки не избежать и мысленно призвал великую медведицу в помощь.
— Заходить с боков, — скомандовал Лотер Фалку и Вельде.
Они послушно разбежались в стороны, быстрые и опасные, в озверенном виде. Если Фалк похож на медведя, который иногда зачем-то поднимается на две ноги, то Вельда даже в озвере выглядит стройной и гибкой.
Чужаки взревели. Лотер сжал крепче дубину, запоздало вспомнив, что никаким оружием, кроме когтей и зубов, прежде не пользовался. От этого злость в груди стала еще горячее.
Он изготовился для прыжка, чужаки тоже согнули колени. Но вместо того, чтобы разом кинуться на него, развернулись и, опустившись на четыре конечности, помчались в сторону леса.
Лотер от неожиданности остановился со вскинутой дубиной, глядя, как три ворга стремительно удаляются.
— Что-то я не понял, — пробормотал он.
Вельда и Фалк тут же вернулись. Оба тяжело дышат, морды перекошены, клыки вытянуты у обоих в ладонь. Звереныш упер ладони в колени и сказал, глубоко вдыхая:
— Наш вожак даже в человечьем облике грозен. У этих троих только пятки засверкали. Не догнать.
— Куда уж мне в таком виде, — озадачено пробормотал Лотер, все еще глядя в сторону леса, где скрылись чужаки.
Он медленно опустил дубину, а Вельда произнесла, дыша так глубоко, что грудь едва не прорывает тугую ткань жилетки:
— Может… Все же вернемся? Они сбежали. Видимо, испугались лицом к лицу встретиться с Хранителем, который даже не озверился для битвы.
— Шутишь? — спросил Лотер и выкинул дубинку в траву, вспугнув стайку куропаток. — Теперь их точно надо догнать и выяснить, что все это значит. Первый раз вижу, чтоб нормальные ворги вот так, с поля боя…
Фалк довольно оскалился и зарычал на куропатку, которая от страха перепутала направление и кинулась ему под ноги. Та запищала, стала бить крыльями, но, в конце концов, нашла верную дорогу и скрылась в траве.
Звереныш выпрямился и отер лоб тыльной стороной ладони.
— Вожак, я с тобой, — проговорил он гордо. — Можешь на меня во всем рассчитывать. Я не какая-то там воржиха, которая клялась непонятно кому. Я с тобой хоть в болота полезу.
— Да что ты знаешь о клятвах, — огрызнулась на него Вельда.
— Много чего! — выкрикнул Фалк. — Я два раза клялся нашему вожаку, да храните его великая медведица!