Он кивнул за край моста. Лотер хмурился. Он и сам понимал, что чем дальше идут, тем больше гонят себя в какую-то дикую ловушку, которую поставили на него. В том, что она для него, он уже не сомневался. Он не говорил, что несколько раз подумывал всё бросить и вернуться. Еще подмывало не возвращаться вовсе, бросить и Цитадель, и Хранителей с их вечными склоками и попытками развязать войну. Свобода казалась манящей и притягательной, как глоток воды в пустыне. Обязательства для ворга, особенно такого, как он, словно ошейник — душат и давят.
Но, когда видел, с какой преданность и восторгом на него смотрит звереныш, внутри начинал копошиться червь сомнения, который быстро вырастал в целую змею.
К тому же не было гарантии, что уйди он из Цитадели, те, кто его ищут, отступят. Если они рискнули побеспокоить даже Хранителей, его отставка не подействует.
В какой-то момент он так углубился в мысли, что не заметил камня под ногой и приложился пальцем так, что камень вывернуло.
— Тьфу ты проклятье леших… — выругался он больше от неожиданности, чем от боли.
Фалк и обернулся, чтобы что-то сказать, но крошащийся звук неожиданно усилился. На секунду ворги застыли, глядя, как по мосту расползаются паутины трещин.
— Назад! — крикнул ворг и метнулся обратно.
Но тут же застыл, когда увидел, что с той стороны паутина еще больше.
— Раскопыть этих эльфов! — выругался он. — Обратно! Быстрее!
Они кинулись вперед по мосту, который пришел в движение. Жуткий каменный скрежет наполнил тьму, словно гигантские жернова перемалывают скалу. Клинопись по краям стала отпадать, улетая во тьму, как маленькие синие светляки. Вельда вскрикивала, каждый раз, когда из-под ног вылетал очередной кусок и уносился вниз. Об один споткнулась и рухнула.
— Лотер! — крикнула она.
Когда полузверь оглянулся, с замиранием сердца увидел, как гигантский кусок моста, на котором распласталась воржиха, пополз в сторону.
— Держись! — проревел он.
Оттолкнувшись, он пролетел добрый ворговский прыжок, и, грохнувшись на живот, ухватил ее в тот самый момент, когда плита отломилась и, как в замедленном действии, полетела во мрак.
Воржиха повисла у него на руке с круглыми от ужаса глазами.
Лотер прохрипел, втаскивая ее обратно на рассыпающийся мост:
— Скорее! Надо торопиться!
Оказавшись на ногах, они помчались по разваливающимся плитам, куда, по всей видимости, уже убежал Фалк. Плиты разламывались, крошились со звуком хрустящего камня, наполняя мир отвратительным скрежетом и пылью. Сияющие руны расползлись, сбивая с пути, приходилось полагаться лишь на звериное чутье и иногда прыгать в темноту, надеясь, что там камень, а не бездна. Сердце стучало в висках и груди, норовя пробить ребра, дыхание стало, как у бегущего огра — натужное и тяжелое.
В голове полузверя мелькнула хлипкая мысль, что когда-то он уже вот так бежал по мосту, от чего-то убегал, кого-то спасал. Но мысль как появилась, так и исчезла, утонув в грохоте камней.
— Не отставай! — крикнул полузверь Вельде. — Дай руку!
Не дожидаясь, пока сообразит, он цапнул ее за пальцы, и, прежде чем она успела воспротивиться, перекинул через плечо и ускорился.
С воржихой на плече по рассыпающемуся мосту бежать было тяжко, но мысль о возможной бесславной кончине в подземельях темных эльфов бодрила и давала сил.
Взревев, как бешеный медведь, он согнул спину, и перешел на три конечности. Без озвера так бежать больно, ладони сразу сбились в кровь, но скорость увеличилась. Он бежал, словно за ним по пятам гонится сама смерть, перелетая с одной плиты на другую и не дожидаясь, пока та провалится в пропасть.
В запале он не сразу заметил, что плиты перестали шататься, а мост вновь пошел хоть и узкий, но прямой и целый. Еще десяток ворговский прыжков он несся, пока Вельда не стала колотить его кулаками по спине с криками:
— Стой! Стой! Да остановись ты!
— Что! — рявкнул полузверь так, что эхо раскатилось во все стороны.
— Мы спаслись! Мост не падает! Больше не падает!
С трудом понимая происходящее, полузверь, наконец, остановился, пыхтя, как загнанный медведь. По лицу катится пот, волосы всклочились, глаза бешеные, а клыки вытянулись еще на полсантиметра.
Вельда поспешила сползти с его плеча, вытирая лоб и оправляя юбку, которая скрутилась и оголила не только ногу.
Лотер быстро покрутил головой.
Они стоят на уцелевшей стороне моста, позади зияет провал, с обломками плит, дальше сплошная чернота — место, откуда они пришли.
Пытаясь отдышаться, Лотер наклонился, уперев ладони в колени и покачиваясь, стал вглядываться в эту бесконечную тьму, которая словно поглощает все, к чему прикасается.
Он вновь покрутил головой, и внутренности сжала ледяная лапа.
— А где Фалк? — спросил он.
Глава 18
Вельда заозиралась, и без того круглы глаза стали еще круглее. Она рассеяно покачала головой, и Лотеру показалось, что мост снова зашевелился. В мире полузверей смерть не была чем-то необычным, и принять ее готов любой ворг, когда угодно. Но лучше в горячей схватке, чтобы шерсть и клочки мяса в стороны, а воздух сотрясался от могучего рычания.
Сейчас полузверь не был уверен, что гибель в подземельях темных эльфов при падении с моста почетна или достойна настоящего полузверя. Он успел привыкнуть к зверенышу и его честным порывам делать все по закону, а теперь во рту появилась горечь, в груди закипело горячее, похожее на гнев, но отдающее чем-то гадким и безысходным. А еще Лотер не знал, что сказать его матери, которая отпустила сына с вожаком, а тот не вернулся.
— Ох ты дрянь… — выдохнул полузверь так тяжело, что потолок подземелья должен был стать немного ниже.
Вельда, нервная и дерганная, приблизилась и положила прохладные пальцы ему на плечо.
— Он был прямо за нами, — попыталась приободрить его воржиха.
Полузверь промолчал. Он не видел Фалка ни впереди, ни позади, всецело сосредоточившись на спасении Вельды. В итоге вышло, что он сделал выбор. Выбор не в пользу члена своей стаи, что не слишком достойно.
— Ты не мог углядеть за обоими, — сказала она.
— А должен был. Какой я вожак, если не могу?
Вельда стала аккуратно поглаживать его по плечу, видимо, надеясь так утихомирить, но полузверь раздраженно стряхнул ее пальцы. Воржиха поспешно отстранилась, чтобы не нервировать огорченного полузверя, и замерла.
Мрачнее и злясь все больше, Лотер медленно прошел вперед и заглянул за обломанный край моста. Там все та же непроглядная бездна, из которой не донеслось ни одного удара о дно. Его передернуло, когда представил, что звереныш все еще летит в пропасть.
И помочь ему он никак не мог.
В бессилии полузверь зарычал, так, что воржиха вздрогнула, затем развернулся и широкими шагами двинулся по мосту.
Вельда попыталась заговорить:
— Лотер, что мы…
— Пошли! — рявкнул полузверь.
— А Фалк?
— Ты его где-нибудь видишь? — огрызнулся он.
Воржиха прикусила язык и посеменила следом, смиренно понурив голову и стараясь не издавать ни единого звука.
Полузверь, и без того отягощенный думами, еще больше погрузился в себя. Он всегда отличался от остальных воргов тем, что не мог выбросить слабого волчонка, подкармливал лисят, что шло вразрез с законами стаи. Фалка нет, и любой другой ворг, да и сам Фалк принял бы это, как неизбежность. Лотер к смерти относился так же. Но сейчас казалось, что в гибели звереныша есть и его вина.
Они всё молчали, хотя Вельда осмелела и теперь идет слева, тихая и смирная, время от времени поглядывая на него из-под пушистых ресниц.
Наконец, она решилась заговорить.
— Лотер, ты ничего не мог сделать. В конце концов, он ворг.
— Знаю, — отозвался полузверь.
— И смерть в походе не так уж плоха.
— Знаю.
— А то, что не в драке, об этом можно не говорить. Он всегда отважно сражался.
— Знаю.
Снова повисло молчание. Полузверь пытался отвлечься от тягостных раздумий, но едва отвлекался от одного, наваливалось другое. Багровая стена, которая истончилась, но все еще не пропускает и не дает понять, в чем дело.
В отчаянной попытке заглушить все это, он стал ползать взглядом по мосту, высматривая любые странности, чтобы быть готовым, если он вдруг снова решит разваливаться. Через некоторое время стал замечать, что сияющие руны по краям уплотнились.
Осторожно, стараясь держаться на почтительном расстоянии от края, он приблизился к правой полосе и наклонился над замысловатой клинописью.
— Что-то случилось? — спросила Вельда встревоженно и тоже подошла, держась от ворга чуть в стороне.
Полузверь нахмурился, сдвинув плечами.
— Не знаю, — сказал он. — Сейчас посмотрим. Хочу понять, что тут написано. Я так и не понял, почему мертвяки не полезли на мост.
— Мне показалось, что они пытались на него загнать нас, — сообщила Вельда с выдохом явного облегчения оттого, что ворг снова разговаривает.
Он ничего не ответил, только достал из кармана осколок и стал водить им над клинописью. По мере того, как смысл витиеватых узоров становился яснее, морщина между бровями ворга углублялась.
— Что там сказано? — не выдержала воржиха.
— «Защита Гариакона нерушима, да обережет его великая Ильдира. Именем Антикоэля, тьма не пройдет», — прочитал Лотер коряво.
— Чего?
— Это какое-то заклятье.
Он поводил осколком над надписями в обе стороны, пару секунд молчал, затем брови приподнялись.
Лотер проговорил:
— Оно повторяется в обе стороны. Мертвяки не могли ступить на мост из-за заклятья!
Вельда задумчиво потерла лобик, между бровями появилась тоненькая морщина, она сказала озадачено:
— Тогда если они не могли зайти на мост, почему гнали на него нас?
Лотер провел пальцами по светящейся клинописи, на коже остался мерцающий след, но когда поднес ладонь к лицу, след рассеялся. Полузверь пару секунд помолчал, убирая осколок обратно в карман, затем произнес: