— Верю. Конечно верю, но мне сложно представить, что моя единственная, оставшаяся в живых родственница, которую я считала чуть ли не святой, оказалась убийцей и преступницей. Я не хочу об этом думать. Милли всегда была так нежна со мной, так добра…
— В тихом омуте, милая… Но у тебя есть я, есть твои друзья — Джо, Арман. Мы не бросим тебя. Сегодня же все вместе вернемся в Напомь и забудем эту историю, как страшный сон. Я спрячу тебя так, что ни императрица, ни Олсен не смогут отыскать.
— Я не могу это так оставить, — отпрянув от его груди, я вытерла рукавом глаза, — я не могу спрятать голову в песок, когда вокруг происходит такое беззаконие. Мне нужно вернуться во дворец, найти доказательства и вывести императрицу на чистую воду.
— Ты верно меня не слушала, — всю расслабленность словно водой смыло, Максим резко напрягся, и скрипнул крепко сжатыми зубами, — я не пущу тебя в это логово змей.
— Максим, но, если это правда, мы не можем молчать? Люди так и будут пропадать, семьи рушится, а корона набивать свои бездонные карманы. Я не смогу так жить. И ты не сможешь, я знаю!
— Я не чертов герой и не подписывался спасать мир. Давай… ну не знаю, приедем домой и анонимно сообщим об этом в Гримлаут и газеты.
— Без доказательств, наши слова — пшик. Тебя сожрет совесть, невозможный ты мужчина.
— Нет у меня никакой долбанной совести! — свернул глазами мех.
— Ну и отлично! Я сделаю все сама! Сначала найду доказательства, а потом обращусь в газеты. Молчать и прятаться я не собираюсь, — закатив глаза, Макс привлек меня к себе за шею и коснулся губ, — как можно быть такой эгоистичной сволочью, Максим?
— Эй, я могу и обидеться, — шутит, значит смирился и поможет мне.
Губы сами расползлись в широкой улыбке.
— Это «да»?
— Это «я подумаю», а пока ты должна лежать и поправляться, я все равно никуда не отпущу тебя с больной ногой, — в этот момент я поняла, что новости про ребенка придется пока придержать. Узнав о беременности мой мех и на пушечный выстрел меня к дворцу не подпустит, а я сейчас была единственным человеком, у кого был шанс незаметно раздобыть доказательства обмана императрицы и, воспользовавшись своим титулом, предать их гласности.
Сердце обливалось кровью при мысли о предательстве, а душа отказывалась верить. Это каким надо быть гениальным актером, чтобы так играть? Вопросы… вопросы…
— Кстати, что это за блондинка Кейти? Ты о ней так и не упомянул, — как бы между прочим поинтересовалась я, и затаила дыхание, ожидая ответа. Красиво очерченные губы меха скривила усмешка.
— Ревнуешь, кошечка.
— А должна?
— Нет, — коснувшись моих губ легким поцелуем, он отстранился, — Мэт помогал мне с приездом сюда. Кейти его старая знакомая, согласилась принять нас с Джо и Арманом. Она милая девушка, но, с недавних пор, меня интересует только одна рыжая принцесса, без которой я не вижу своего будущего. Ты создана для меня милая, и всегда была. Моя нареченная, принадлежащая мне по праву.
— Нареченная? Как? Почему?
— Потому что моя настоящая фамилия Волконский. Максим Волконский, твой лишенный титула будущий муж, детка.
Глава 56
— Я ничего не помню о той ночи, но Милли рассказывала мне о помолвке. Волконские древнейший княжеский род и даже для императорской семьи было честью породниться с ними. Но она утверждала, что все Волконские погибли во время бунта… — я все еще лежала на кровати, положив голову на грудь примостившегося рядом меха, и думала о нашем разговоре.
Предательство и преступления тетушки, признание Макса, неясное будущее нашего, еще не родившегося ребенка — все это смешалось в голове и давило на грудь тяжким грузом, и только поддержка любимого мужчины не давала мне утопить себя в слезах.
— Не все. Мы с Артемом остались живы. Придя в себя в госпитале, я увидел лежащую на соседней кровати мать и спящего рядом с ней брата. У меня не было сил встать и подойти к ней, но я слышал ее голос и последние слова, обращенные ко мне. Она говорила о том, что любит нас, гордится нами, но скоро должна будет вернуться к отцу. Она просила меня присмотреть за Артемом, и я поклялся, что так и сделаю. Наивный дурак. Я тогда еще не знал, что Олсен, который приходился кузеном отцу, подделал его завещание, вычеркнув из него нас с братом. Пришлось пойти на шантаж, пригрозить шумихой в газетах и судом, который мы все равно бы проиграли, но, в конечном итоге, Кристиан согласился принять Артема в качестве своего воспитанника. Вряд ли он испугался меня, скорее остатки совести взыграли. Он обещал ему крышу над головой, небольшое жалование и оплату учебы, а взамен потребовал, чтобы я забыл дорогу к дому и оборвал все связи с братом. Так я остался один, на улице. Десятилетний новообращенный мех, без гроша за душой. В первый же день, когда я, голодный, стащил из харчевни булку хлеба, на меня напали сыновья владелицы и начали избивать, если бы не Мэт, что отвлек их и помог сбежать, не знаю, чем бы все закончилось. С тех пор мы не расставались. Артема я не бросил, присматривал в меру своих сил, караулил сначала у школы, затем у академии, где он учился. Брат считал меня предателем, а я просто не мог забрать его и обречь на прозябание в нищете. Олсен та еще тварь, но с ним у Артема был шанс подняться на ноги и жить так, как того хотела наша мать. Думаю, еще одного афериста и жулика в семье она бы не выдержала, — Макс усмехнулся, но веселья в этой усмешке не было, только горечь от болезненных воспоминаний.
Я слушала его не перебивая, чувствуя, как его рубашка подо мной стала такой мокрой, что хоть выжимай. Слезы, не переставая текли по щекам, а я даже не заботилась о том, чтобы их вытирать.
— Не плачь, родная. Все не так уж и плохо, на самом деле, ведь не будь Кристиан такой занозой в заднице, я бы никогда не встретил тебя, — притянув меня ближе к себе, Максим нежно коснулся губами моих губ.
— Но при чем тут Кристиан? — нахмурившись, поинтересовалась я.
— После объявления в газете, ну том, где утверждалось, что принцесса жива и есть доказательства, он вызвал меня к себе, потребовал найти ее двойника и представить девушку императрице. А после моего отказа, пригрозил, что перестанет оплачивать учебу Артема в военной академии. Я не смог его послать, и слава богу, иначе судьба не привела бы тебя в мои объятия.
— Судьба, или твоя озабоченная натура? — подразнила я меха, и прикрыла глаза, когда его губы добрались до моей шеи, — я же видела тебя, там в кабаре. Ты глаз от моих ног оторвать не мог.
— Кто же виноват, что они у тебя такие красивые, детка? — секунда, и я распласталась на спине, а Макс устроился между моих бедер, и принялся расправляться с завязками корсета, — как только все закончится, клянусь, кошечка, я закончу эту гребанную четырнадцатилетнюю помолвку свадьбой. И пусть она будет не такой пышной, как было задумано изначально, зато ты навсегда будешь моей.
— А меня ты спросить не забыл? — я прикусила нижнюю губу, чтобы приглушить стон, когда Волконский, добравшись до моей обнаженной груди, легонько прикусил сосок.
— Ты, похоже, не услышала меня, детка. Теперь я никуда тебя не отпущу. Ты только моя, — металлическая рука сжала вторую грудь, — кажется они стали чуть больше с нашей последней встречи, или память уже подводит.
— Максим, — в моем голосе уже не было никакого веселье, только неодолимое желание и чувственный голод, — не надо… Мы не одни… Вдруг они поймут, чем мы тут заняты?
— Да плевать, я так по тебе соскучился, — и в этот момент мне тоже стало плевать на такие мелочи.
Мой мех со мной, он меня не предавал, не бросал и хочет жениться. Да я сейчас была бы самой счастливой девушкой на свете, если бы не те проблемы, что ждали нас с Максом за дверью этой теплой и уютной комнаты.
Не давая мне увязнуть в мрачных мыслях, Максим стащил с меня последнее из одежды, — брюки, которые я надела специально для катаний, — а затем быстро избавился от собственной и, подхватив меня под попку, подтащил к себе.
Его твердая, возбужденная плоть прижималась к моему истекающему соками лону, а губы были в сантиметре от моих. Его теплое дыхание овевало мое лицо, а мои отвердевшие соски упирались в его широкую грудь.
Время словно остановилось, давая нам возможность насладиться этим мгновением. А потом… нас смыло волной животной страсти.
Зарывшись пальцами в его черные волосы, я чувствовала, как Макс медленно входит в меня. Ощущения стали оглушающими. Боли не было. Каждое его движение, каждое касание губ несло дополнительное удовольствие. Тело извивалось и изнывало от желания дотянуться до разрядки, дать распрямится той натянутой пружине внизу живота, что не поддавалась никакому контролю.
Моя грудь прерывисто поднималась и опускалась, а пальцы вцепились в его мускулистые плечи и тянули к себе. Уже не важно, где начинался один и заканчивался другой. В этот момент, в этой комнате мы были единым целым. Двое утонувших в страсти человека, похороненные под шквалом эмоций и чувств.
Мышцы под моими ладонями напряглись, жилы на шее Макса натянулись, а его лоб покрыла испарина.
— Кончи для меня, кошечка, — прохрипел он и толчки стали глубже и безжалостнее.
Я выгибалась в его руках, произнося его имя, пока не забылась в умопомрачительном оргазме. Максим и тогда не выпустил меня из объятий. Наши взгляды, — мой томный и его зачарованный, — встретились. Мех дернулся всем телом и начал изливать в меня свое горячее семя.
— Моя маленькая принцесса, — тихо пробормотал он, упав на меня и уткнувшись лбом в мой висок.
— Слышу, все разногласия улажены? — Джо выбрал прекрасный момент, чтобы постучать в дверь, благо не додумался зайти.
Мы же с Максом переглянулись и громко рассмеялись.
Глава 57
— И все же я не понимаю, почему ты решила вернуться так рано? Я думала тебе нравилось наше небольшое путешествие, — грустно вздохнула тетушка, когда паровой экипаж въехал в Барле.