Полюбовавшись собой в зеркале, я вышла в коридор и увидела, что сестры уже собрались. Алиана была в нежно-сиреневом. Риа – в лазурном. Этот цвет отлично оттенял ее глаза. А малышке Деризарии досталось платье нежного персикового цвета. И она все трогала ткань, похожую цветом на её любимый сладкий сироп.
Мы разноцветной стайкой спустились к маленькой комнате, через которую в парадный зал заходила королевская семья.
Сегодня Оливии не было с нами. Они с женихом придут последними, как виновники торжества. Зато мама и отец появились сразу после нас.
– Как вы, мои цветочки? – ее величество быстро оглядела нас, поправив каждой локон или оборку, а меня просто погладила по голове. После чего резюмировала: – Умницы и красавицы!
Его величество лишь добродушно хмыкнул:
– Готовы, малявки?
Мы все демонстративно надулись, а потом засмеялись. Конечно, для нашего высокого и широкоплечего отца мы малявки!
Тут лакей откинул плотную портьеру, и сквозь тонкую резную дверь в комнатку донесся шум парадного зала. Потом шум стих, сменившись ровным гулом и ревом труб.
– Его королевское величество, король Заревана, Агалама, Битрама и Арфеналии Эван! Её королевское величество Пиония!
Отец и матушка, державшая его под руку, торжественно шагнули в услужливо распахнутые двери. Нас, как принцесс, представляли полными именами не каждый раз, но на сегодняшнем приеме было много гостей, которые нас ещё не знали. Так что каждую назвали полным титулом и начали с меня:
– Ее высочество принцесса Иоланда Зареванская и Биртрамская!
Я шагнула к двери, приподняла уголки губ в легкой любезной улыбке и вошла в заполненный нарядными придворными и гостями зал.
Все сияло, блестело, шелестело, а я неспешно шагала по ковровой дорожке к небольшому возвышению, на котором стояли наши кресла и троны королевской четы. Смотрела на подвески люстр на другом конце зала, поэтому почти не замечала любопытных и жадных взглядов толпы.
Подошла к своему креслу и остановилась.
Сейчас выйдут сестры и так же встанут.
Последними зайдут Оливия и Мелвил. Их одинаковые кресла стоят рядом, а над ними парит ажурная арка, обвитая алой лентой – так у нас принято украшать места жениха и невесты.
Все вышли красиво и торжественно. Сестра смущенно улыбалась и не сводила глаз с Мелвила. Мурадийский принц появился с самым серьезным видом. Крепко держал Ливи за руку и даже бросил на принца Розана ревнивый взгляд. А этот болван так и стоял с каменным лицом! Мог бы хоть из вежливости улыбнуться! Я снова закипела, увидев Розана, и подумала:
– Хорошо бы он не пришел завтра на пикник!
Поймав себя на этой мысли, я сникла. Всё повторялось сначала.
Лигурийский принц выбивал меня из колеи. Без него я была добропорядочной принцессой. Ну ладно, почти добропорядочной. Слушалась матушку, занималась благотворительностью. Прилежно училась и наблюдала за звёздами на крыше.
Но, как только на горизонте появлялся Розан, даже упоминание о нём, все начинало идти кувырком. Мои мысли скакали разбегающимися с собаки блохами. Я теряла концентрацию. И всё, что могла, только заниматься на плацу. Обо всём остальном напрочь забывала.
Вот и сейчас – моя сестра выходит замуж, свадьба уже через несколько дней. А я, вместо того чтобы помогать или даже самостоятельно организовать пикник, бросила всё на матушкиных фрейлин. А сама убежала прятаться на тренировочном поле.
Разве так поступает настоящая взрослая принцесса?
Заиграла музыка, перебивая мои мысли. Оркестр во дворце состоял из лучших музыкантов Заревана. Вот кто занимался своим делом, отдаваясь ему полностью.
Глядя на смущённую и довольную Ливи, я дала себе слово, что немедленно исправлюсь. Буду вести себя как самая идеальная принцесса и сестра.
Приняв это решение, я вместе с сёстрами и родителями спустилась в зал. Их величества приветствовали гостей, беседовали, справлялись о здоровье оставшихся дома. Сначала все принцессы стояли рядом, затем разошлись по залу.
Я много улыбалась, стараясь подражать тону матушки, расспрашивала собеседников о самочувствии и родных. И в какой-то момент поняла, что совсем не думаю о лигурийском принце. Но, осознав это, тут же окинула гостей взглядом, выискивая Розана. Он беседовал с бледной, похожей на моль, девицей. И пусть она была дочерью герцога из сопредельного королевства. В этот момент её улыбающееся лицо казалось мне гадкой гримасой, которой она намеренно пыталась вывести меня из себя.
– Что с тобой, Ида? – рядом стояла Алиана и обеспокоенно глядела на меня.
– Всё в порядке, – я улыбнулась, вдруг осознав, что нарушаю только что данное себе слово, и огромным усилием прогоняя наваждение ревности.
Да-да, в этот раз я не стала лгать себе. Это была ревность, жгучая и невыносимая. Похоже, несмотря на все мои попытки забыть Розана, ничего у меня не вышло.
– Позвольте узнать, почему столь прекрасная леди скучает в одиночестве?
Я заморгала. Неужели снова так глубоко ушла в себя, что не заметила… кого? Рядом со мной стоял привлекательный молодой человек на несколько лет старше меня. Светло-каштановые волосы, синие глаза, прямой нос и волевой подбородок – Кастор, наследник сопредельного государства Боривия.
И та бледная моль, любезничавшая с Розаном, его кузина.
– Ваше высочество, – я присела в изысканном реверансе, – рада вновь видеть вас.
Посольство Боривии приезжало к нам в прошлом году.
– И я несказанно счастлив, ваше высочество, – Кастор поклонился, а потом взял мою ладонь и поцеловал тыльную сторону.
Мне было очень приятно, что такой красивый, обходительный и взрослый мужчина обратил на меня внимание. Против воли я скосила взгляд на Розана и вдруг заметила, что он наблюдает за нами. О дочке герцога он, казалось, совершенно забыл.
Сердце заколотилось, а на губы внезапно набежала улыбка.
Он смотрит на меня. Он смотрит!
– Ваше высочество, позвольте показать вам новое полотно знаменитого Рафаэлиуса. Матушка приобрела его недавно и очень довольна.
Принц Кастор предложил мне руку, и я оперлась на неё, изо всех сил стараясь больше не оборачиваться в сторону лигурийского принца. А то подумает ещё, что я за ним слежу.
Мы с боривийцем прошлись вдоль окон, в промежутках между которыми висели картины. Та, о которой я говорила, располагалась на дальней стене. Но и остальные были достойны внимания.
– Это полдень на летнем лугу, – показала я на первое полотно.
– Великий Маринар ди Пестрен, – принц неожиданно оказался знатоком искусства.
– Верно, – улыбнулась я. И мы двинулись дальше.
– Небо над Боруном, – назвал Кастор следующую картину.
Здесь уже я не удивлялась. Ведь Борун был столицей Боривии. Да и автором полотна – Мирадом Греми – заслуженно гордилась вся страна.
– Мирад увлекается астрономией. Мой отец подарил ему на юбилей сильный телескоп. И он написал “Звезду Боривии”.
– Надо же, как интересно, – восхитилась я новым знаниям и тому, что известный художник также оказался увлечён звёздами. – Я тоже люблю смотреть в темноту ночного неба. Правда, мой отец считает, что нам с господином Парье – это наш звездочёт – хватит и старого телескопа.
– Это легко исправить, ваше высочество, ведь мой отец заказал целых три прибора, – принц склонился в поклоне.
А я не выдержала и ахнула. О сильном телескопе, который смог бы показать нам далёкие звёзды, мы с господином Парье давно мечтали. Но отец каждый раз отмахивался. Их изготавливали в небольшом княжестве за Восточным хребтом. Везти приходилось горными тропами. Поэтому в наших равнинных странах телескопы ценились дороже золота. Да и рассматривание звёзд считалось моей очередной блажью, почище увлечения военным делом. Так что от отца подобного подарка ждать не стоило.
– Это было бы просто прекрасно! – принц Кастор в этот момент показался мне самым чудесным человеком в мире. Безумно хотелось немедленно помчаться к старому Парье и сообщить о том, что наша мечта очень скоро может сбыться, но я вспомнила, где нахожусь.
Поэтому неспешно продолжила прогулку вдоль известных полотен, беседуя о них с боривийским принцем. И даже не поняла, что теперь совершенно по-настоящему забыла о принце лигурийском.
Впрочем, скоро мне напомнили о том, что долг принцессы – развлекать всех гостей, никого не выделяя. Алиана подошла к нам и спросила ехидным шепотом:
– Выбираешь себе жениха?
Я рассердилась и покраснела. Бросила виноватый взгляд на принца Кастора, а тот сделал вид, что ничего не заметил, и продолжил восторгаться полотном Рафаэлиуса.
Сестра хмыкнула и, сомкнув пальцы в два кольца, одними губами зашептала дразнилку:
– Тили-тили-тесто, жених и невеста!
Я дернулась, нахмурилась, хотела ответить что-то резкое – Али ведь тоже вот-вот станет невестой! Едва удержалась! На мое счастье зазвенели бубенцы, призывая всех желающих танцевать мореску. И я, и сестра отчаянно любили танцевать и первыми побежали к подносу с браслетами.
Два легких – на руки, два тяжелых – для ног.
Потом нужно встать в общий круг, в котором чередуются дамы и кавалеры. Выбирать нельзя, но можно чуть-чуть увернуться от неприятного соседства. Я постаралась отойти от Али как можно дальше, и меня просто втянули в круг.
Как только в центре зала собирается круг, начинается музыка. Взявшись за руки, все дружно дрыгают ногами в такт, потом делятся на пары и кружатся рядом, потряхивая браслетами на руках, и снова становятся в круг.
Не знаю, как так получилось, но рядом со мной встали принцы Розан и Кастор. Оба рослые, красивые, и оба крепко взяли меня за руки, так что мне было очень легко прыгать и звенеть браслетами.
Когда круг разбился на пары, я повернулась к принцу Кастору, потому что он стоял слева. Его синие глаза смотрели на меня мягко и внимательно, а каштановые локоны подпрыгивали в такт музыке. Галантный кавалер улыбался мне, легко касаясь моей ладони, и я даже пожалела о том, что из-за прыжков и звона бубенцов нельзя разговаривать. Принц Кастор произвёл на меня впечатление учтивого юноши и явно много знал. С ним было бы интересно поговорить, но, увы, этот танец не предназначался для беседы.