– Нет, это что вы делаете в постели моей камеристки?!
– Вы всё не так поняли… – начал он, потом кинул взгляд на сжавшуюся под ним Наю и сменил показания: – Я всё могу объяснить, позвольте мне одеться.
Я отошла к окну, раздвинула занавеси и смотрела на серпик луны, нависший над садом. Изо всех сил сдерживала злость, рвущуюся наружу. Как он смел? Нет, как он посмел?!
За спиной слышалось шуршание одежды и лёгкий скрип половиц, когда Кастор переступал с ноги на ногу. Оделся он весьма быстро. Видимо, сказывался опыт обнаружения в чужих постелях.
– Ваше высочество, я готов. Вы позволите мне объясниться?
Я медленно обернулась, смерила принца взглядом и холодно произнесла:
– Жду вас после завтрака в кабинете его величества Эвана, чтобы объявить о том, что помолвка не состоится. А сейчас – убирайтесь!
Кастор некоторое время смотрел на меня. Сверху вниз, как на несмышлёного ребёнка. Затем снисходительно улыбнулся, поклонился с издёвкой.
– Доброй ночи, дорогая невеста, увидимся утром.
И ушёл.
Я повернулась к Нае. Она лежала, не двигаясь. Даже дышать боялась. И неотрывно смотрела на меня. В её взгляде смешался целый коктейль эмоций: страх, мольба, надежда, раскаяние.
– С тобой тоже поговорим утром, – решила я.
Сил выяснять отношения ещё и с горничной у меня не осталось. После ухода Кастора всё, что меня держало, словно бы сдулось. Я чувствовала себя разобранным после праздника шатром, хотя вся эта безобразная сцена заняла лишь несколько минут.
К своему удивлению, я уснула, лишь только голова коснулась подушки. Да и пробудилась, чувствуя себя отдохнувшей и неожиданно спокойной.
Измена Кастора – это, конечно, неприятно, но зато мне не придётся выходить за него замуж. Где-то в глубине души я была даже рада, что он так поступил. Но, разумеется, для отца мне придётся изображать глубоко оскорблённый вид.
А потом пришла Ная. По её опухшему лицу и покрасневшим глазам было понятно, что девушка не спала этой ночью.
– Простите меня, ваше высочество, – она бухнулась мне в ноги и разрыдалась.
– Прекрати! – прикрикнула я на неё, чтобы привести в чувство.
Камеристка замолчала, подавившись очередным всхлипом, и подняла на меня перепуганный взгляд.
Добившись её внимания, я строго велела.
– А теперь рассказывай всё с самого начала!
Оказалось, принц поймал её ещё вчера вечером в коридоре, когда Ная шла в свою комнату. Он сказал, что у него есть поручение, с которым справится только она. А когда Ная попыталась объяснить, что она личная служанка принцессы Иоланды, усмехнулся.
– Он ответил: «Тем более», а потом схватил меня за руку и велел показать мою комнату, – Ная спрятала лицо в ладонях и разрыдалась.
У меня в голове сложилась картинка. Разумеется, служанка не могла отказать наследному принцу соседнего государства. У Наи не было ни единого шанса избежать его поползновений.
Но он… Зная, что она – моя камеристка. Меня накрыла волна злости на Кастора. И с этим человеком я всерьёз намеревалась связать свою жизнь?!
Подумав, на Наю я решила не сердиться. Она действительно не могла ничего сделать. Разве что должна была признаться мне после первой же ночи. Но девушка испугалась, не представляя, как я отреагирую на подобное заявление.
Поэтому я велела подать мне утреннее платье и отправила Наю к отцовскому секретарю с сообщением, что принцессе Иоланде необходимо поговорить с его величеством немедленно. То есть ещё до завтрака.
Прежде я никогда не требовала столь ранней аудиенции. Да и вообще не требовала. Уверена, отец обратит на это внимание и примет меня.
Мой расчёт оказался верен. Запыхавшаяся Ная принесла ответ: его величество ожидает свою дочь в покоях её величества.
Значит, разговаривать придётся с ними обоими. Ладно, я сама этого хотела. И всё равно сердце билось заполошной птицей, когда я шла по коридорам к матушкиным комнатам. Ная семенила чуть позади, не успевая за моим порывистым шагом. Я подбирала слова, отыскивая самые тактичные. Хотя таких набралось немного, уж очень хотелось высказать всё, что я думаю о Касторе на самом деле.
Но он наследный принц Боривии, поэтому, мысленно выругавшись, я продолжила строить дипломатичную речь.
Слуга распахнул передо мной дверь. Оглянувшись на бледную камеристку, я велела ей возвращаться в мои покои и ждать там, а сама шагнула вперёд.
Родители сидели за столом. Оба встретили меня обеспокоенными взглядами. На какие-то мгновения мне даже стало стыдно, что сейчас их расстрою. Но потом я встряхнулась и заставила себя взглянуть на ситуацию иначе – если сейчас промолчу, придётся выйти замуж за подлого изменника.
Поэтому я набрала в грудь воздуха и выпалила:
– Принц Кастор спал с моей камеристкой.
Глава 14
Родители застыли, а я продолжила скороговоркой, на одном дыхании. Боялась сделать паузу и вдохнуть, потому что их величества могли вставить в неё свои возражения.
– Он сделал это в первую же ночь по приезде. Боривийский наследник оскорбил меня. И я считаю это достаточным основанием для расторжения помолвки!
– Но, дорогая… – начала мама и замолчала, виновато глядя на меня.
– Ты не можешь этого сделать, – тут же продолжил отец, подтверждая мои опасения – избежать этого брака будет не простым делом.
– Почему? – от напряжения мой голос звенел.
Руки сжались в кулаки. В этот миг я была готова бороться с собственными родителями, если понадобится, но добиться своего любой ценой.
– Потому что мы уже подписали документы, – устало вздохнул король, постарев разом на добрый десяток лет. – И если Зареван откажется от сделки, мы теряем Биртрам, серебряные рудники и семейные украшения, которые должны отправиться в Боривию как часть твоего приданого…
Приданое! Точно! Как же я могла забыть о нём?
С детства мама рассказывала нам, что полагается каждой из принцесс в качестве приданого. В моём случае из дома переехали бы только полагающиеся мне драгоценности, ещё жених получал бы доход с рудников и Биртрама. Хотя официально герцогство оставалось бы в составе Заревана и наследовалось моими детьми – от второго и далее.
И это было очень выгодной сделкой, но лишь в том случае, если заключённый брак состоится.
Если я сейчас расторгну помолвку, всё отойдёт Боривии без всяких условий. А ещё отец Кастора может счесть себя оскорблённым и объявить нам войну.
Что же делать?
Что делать?!
Отец с мамой переглянулись.
О, я знала правила династических браков. Супруги ведь могли вообще не встречаться до церемонии бракосочетания. А порой брак заключался с доверенным лицом, и невеста месяц-другой добиралась до своего нового дома. Но существовало негласное правило, регламентирующее тайные отношения – сначала наследник. Потом запасной сын. А дальше супруги были вольны иметь отношения, с кем хотели, разумеется, тщательно соблюдая при этом внешние приличия.
Своим поведением Кастор нарушил эти негласные правила. Он приехал в дом невесты и затащил мою служанку в постель еще до заключения брака. Тем самым он унизил меня. Предпочел принцессе камеристку.
И это давало право Боривии отказаться от сделки. Правда, лишь в том случае, если дать делу широкую огласку. Вывести его на международный уровень.
Но это окончательно унизит меня. Растопчет мою репутацию. После этого мои шансы на удачный брак будут равны нулю. На меня больше не взглянет никто из равных мне по статусу.
И Розан… Вот только его здесь не хватало! А ну, уйди из моих мыслей!
В общем, ситуация складывалась не самая радужная.
– Дочь, – отец выглядел расстроенным и обескураженным, – я, конечно, поговорю с принцем, но… ты уверена, что хочешь разорвать помолвку? Возможно, юноша ошибся?
Папа подсказывал мне путь к отступлению. Уверена, он тоже прикинул мысленно все варианты. Чтобы сохранить репутацию и лицо, мы должны были поступить именно так. Сделать вид, что ничего не было.
Я вздохнула.
К моим размышлениям об отступлении подключилась мама.
– Иоланда, ты уверена? – осторожно уточнила она. – Иногда обиженные девушки склонны преувеличивать. Возможно, тебе показалось…
– Возможно, и показалось, – буркнула я, поднимаясь со стула.
Оставаться здесь, глядеть на сочувствующие лица родителей, которые толкают меня на брак с мерзавцем, было выше моих сил. Именно с мерзавцем! Ведь это уже не юношеский спор за внимание принцессы, это супружеская измена! Причём ещё до начала этого самого супружества…
На душе было мерзко.
Я понимала, что король и королева Заревана связаны множеством условий. Что принцессы сами себе не принадлежат. Что мы вольны выбирать лишь из узкого списка разрешённых женихов, но…
Но как же всё это было несправедливо!
За завтраком отец был мрачен и задумчив, мама нервно перекладывала приборы и почти ничего не ела. Мы, не сговариваясь, решили промолчать о случившемся.
Оливия смотрела на родителей с подозрением. Остальные сёстры смотрели на меня. Придворные, словно чувствуя надвигающуюся грозу, вели себя тише воды, ниже травы.
И только Кастор выглядел за трапезой абсолютно безмятежным. Как всегда улыбался, шутил и… оказывал мне знаки внимания.
А я была вежлива. Холодна, но вежлива. Хотя внутри у меня всё клокотало от гнева. Так и хотелось пройтись чем-нибудь тяжёлым по его холёному улыбающемуся лицу. Лопатой, например.
От его просьбы об утренней прогулке по парку я отказалась. Боялась, исполнить своё желание. Сейчас как раз садовники работали с подходящим инструментом.
День прошёл весь на нервах, и я едва дождалась вечера, чтобы скрыться ото всех. Но стоило мне наконец запереться в своих покоях, как в дверь постучали.
– Открывай, Ида! – раздался решительный голос Оливии. – Мы знаем, что ты там.
Пришлось подчиниться. Если сёстры что-то задумали, они не отступятся. Упрямство – наша семейная черта. Я скорчила недовольную мину, но на самом деле была ужасно рада всех их видеть.