– Ваше высочество! – вскочил Розан, – я принес свои извинения!
– А потом снова оскорбили меня! – напомнила я.
– Но вы действительно вели себя неподобающим образом! – уперся этот индюк.
– Ваши величества, отец, прошу прощения! – я встала, держа спину неестественно прямо. – Мне лучше уйти.
К счастью, никто не стал меня останавливать. Графиня неслышной тенью присоединилась ко мне. В молчании мы дошли до моих комнат, и только там я позволила себе упасть на пол и разрыдаться.
Тетушка меня просто обняла, не пытаясь ничего говорить. А потом, узнав от меня подробности обеда, отправила Наю в кухню за подносом еды.
Потом мы ели, сидя на ковре у камина, и графиня Домбрийская смешила меня рассказами о мужских глупостях. Я смеялась, но слезы подкатывали все равно.
Наверное, вино, поданное к обеду, было слишком крепким. Или обида на принца требовала свершения глупостей. Потому что, насытившись, я подошла к окну, и увидела, что во дворце идет смена гвардейского караула.
– Тетушка, – я распахнула створки и села на подоконник, – взгляните, сколько прекрасных мужчин! Наверное, один из них смог бы стать моим мужем?
Я ожидала от графини возражений, криков и требований закрыть окно, однако, к моему удивлению, Лиана меня поддержала:
– Отличные экземпляры, принцесса! Высокие, крепкие и, раз они служат в гвардии, наверняка знатные. Ну, а с деньгами и ваш папенька поможет. Вы же принцесса, не простолюдинка…
Я чуть округлила глаза от такого вывода, и графиня указала мне взглядом куда-то в бок. Ах, вот оно что! Принц Розан стоял под моим балконом и, похоже, слышал каждое мое слово!
Пришлось сделать вид, что не замечаю его. Мы с тетушкой пообсуждали стати гвардейцев и пришли к выводу, что им, возможно, не хватает романтичности. Вояки, что с них взять.
Потом я закрыла окно и долго хихикала, вспоминая лицо принца.
Остаток дня прошел тихо. Я читала, Ная шила одежду будущему малышу, графиня вышивала что-то затейливое на плотной ткани. Мы уже собирались спать, когда на улице зазвенела гитара.
На цыпочках подкравшись к окну, мы осторожно выглянули из-за портьеры. Внизу горели факелы, и в кругу огня стоял мужчина, одетый в черное и в черной маске. Он перебирал струны гитары и, кажется, собирался петь!
– Тетушка, – у меня почти пропал голос, – что это?
– Местный обычай, Иоланда. Кавалер поет любовную песнь под окном понравившейся синьорины. Если она принимает его ухаживания, то бросает к его ногам цветок.
– А если нет?
– Я слышала, строптивые красавицы выливают таким певцам на головы воду… – шепотом ответила графиня. – Но, ваше высочество, это же принц Розан! Его сложно не узнать. Он может обидеться!
Обида принца меня мало волновала. Я призадумалась. Горшка тут нет. Цветок? Обойдется. Что бы такое швырнуть?
Пока я размышляла, наигрыш кончился, и принц запел. Красиво запел, надо сказать. Я невольно прислушалась, приоткрыла створку окна, чтобы лучше слышать и…
Кто оставил на подоконнике вазон с цветущим базиликом? Легкого толчка хватило, чтобы керамическая посудина, полная земли и цветов, рухнула вниз, разбиваясь на мелкие осколки о брусчатку.
Гитара жалобно тренькнула. Певец замолчал и поднял голову. Сквозь прорези маски на меня сверкнули глаза. Закинув инструмент на плечо, принц ушёл, так и не раскрыв своё инкогнито. Факелы затушили фигуры в черном.
– Ваше высочество! – потрясенно выдохнула графиня.
– Значит, не судьба! – я пожала плечами и закрыла окно.
А потом плакала в кровати, потрясенная своей неудачей.
Однако ночью мне приснился тот самый странный мужчина, украшенный лозами.
– Не рыдай, принцесса, – сказал он мне, – слезы портят цвет лица!
Я хотела рассказать ему про злосчастный горшок, но незнакомец подул мне в лицо и шепнул:
– Принцу нужно научиться просить прощения! – и пропал.
Когда я утром вышла из алькова, графиня ахнула:
– Ваше высочество!
– Доброе утро, тетушка, что случилось?
– Наверное, ничего, но вы прекрасно выглядите!
Я подошла к зеркалу и убедилась в правоте моей дуэньи. Кожа светилась здоровьем, волосы, пусть и черные, лежали красивой волной, глаза сияли, губы пунцовели… Никаких следов ночных слёз не осталось! Даже загар сошел!
– Вот и прекрасно! – решила я. – Идем на завтрак с их величествами!
Розан раздражённо содрал маску с лица и швырнул гитару на кровать. Инструмент жалобно загудел.
Он идиот! Повелся на уговоры друзей, ухаживать за Иоландой как за лигурийской дамой!
Думал, устроит принцессе романтичный вечер, споёт серенаду, закинет в окно букет, и юная зареванка сразу сменит гнев на милость. А она, похоже, догадалась, кто там сидит с гитарой, и сбросила на него горшок. Хорошо, не попала!
А может, обвинить её в покушении на наследного принца? Тогда он точно привлечёт её внимание. Жаль только, это вряд ли улучшит её мнение о нём.
Розан, сердито дергая завязки, разделся и упал в кровать, потеснив гитару. Заснуть не удавалось. Полная луна издевательски светила в окно. Принц ворочался, переворачивал подушку, но мысли о принцессе, смешанные с раздражением, не давали уснуть. Почему он считал ее странной и дикой? Она решительная и смелая! Проехала одна через два королевства! С минимальной охраной и единственной служанкой! Получается Иоланда совсем не избалованная девица. Ведь ее люди были уставшими, но спокойными, тревожились только о здоровье и благополучии госпожи.
Розан невольно вспомнил слуг шариярской принцессы, с которой его познакомили во время дипломатической поездки. У той все ползали на коленях, боясь поднять голову! И вздрагивали от каждого резкого жеста повелительницы. Да и сама девица выглядела хищницей, облаченной в одежды кротости. Нет уж, лучше открытые эмоции зареванской принцессы, чем такая волчица в овечьей шкуре!
Только перед рассветом принца наконец сморил сон.
За завтраком Розан был хмурым и зевал. А вот Иоланда, напротив, выглядела свежей, хотя и немного бледной. Да, загар, который делал её похожей на простолюдинку, окончательно сошёл, открыв идеальную белизну кожи, которую лишь подчёркивали чёрные как вороново крыло волосы.
Её снова посадили между принцем и королём Заревана. Но, когда Розан попытался поухаживать за Иоландой, она быстро повернулась к отцу и подставила свой бокал:
– Папа, налей мне сока, пожалуйста.
Эван сверкнул на принца недовольным взглядом и выполнил просьбу дочери. А Розан снова почувствовал себя дураком. Принцесса явно издевалась над ним, но он совершенно не представлял, как это можно изменить.
Более того, чем дальше, тем больше принц начинал сомневаться – а может, он и правда заслужил такое отношение?
Что он сделал, чтобы вызвать симпатию Иоланды? Лишь предпринял неудачную попытку спеть ей серенаду. Причём тайно. Может, она его и не узнала. Точно – не узнала, он же был в маске.
Значит, у него ещё есть шанс изменить её мнение о себе? Иоланда ведь с детства была в него влюблена. Возможно, какие-то чувства у неё ещё остались? Нужно их только подтолкнуть…
Утешив себя этими мыслями, Розан приободрился и тут же начал активную кампанию по завоеванию сердца одной упрямой принцессы.
В кабинет немедленно были вызваны главный садовник, главный повар и старшая горничная. Принц отдал чёткие инструкции, что каждому из них необходимо сделать в ближайшие дни.
– Будет исполнено, ваше высочество, – произнесли они хором и поклонились, прежде чем покинуть кабинет его высочества. Всё-таки быть принцем очень удобно – можно быть уверенным, что твои пожелания выполнят на высшем уровне.
Наследник Лигурийского трона потянулся в кресле и заложил руки за голову, на его губах играла предвкушающая улыбка.
Глава 23
Днём во дворце планировался торжественный обед по случаю приезда короля Заревана. Предыдущие два дня его величество отдыхал с дороги – по официальной версии. На самом деле Эван с Рикардо, запершись в кабинете, пили вино и строили планы на брак своих детей.
Теперь мысль поженить их выглядела не только привлекательной, но и единственно возможной.
Короля Заревана смущало лишь одно – ослиное упрямство второй дочери.
– Понимаешь, – жаловался он Рикардо, – если она что удумала, ничем не перешибёшь. Да и как перешибить? Она ж моя дочь.
Мнение короля Лигурии о собственном отпрыске было соответствующим.
– Розан такой же. Сын ведь, наследник. Привык все нахрапом брать.
Монархи тяжело вздохнули и, чокнувшись, выпили по глотку «Королевского лекаря». Чтобы исполнить задуманное, здоровья им потребуется немало.
Кажется, вино придало ясности мысли, потому что во взгляде Рикардо загорелась идея.
– А мы их обхитрим! – воскликнул он и налил ещё «лекаря». Исключительно для того, чтобы лучше думалось.
Они снова чокнулись, и Рикардо коротко изложил план действий.
– Хм… – задумчиво протянул Эван, – это может сработать. Главное, чтобы они ни о чём не догадывались и считали, что действуют по собственному почину.
– А так и будет! – усмехнулся Рикардо. – Мы только поможем им немного, направим, так сказать, в нужное русло.
Его величество позвонил в колокольчик. Заглянувшему в дверь слуге он велел:
– Главного садовника, главного повара и старшую горничную немедленно ко мне.
Та же троица явилась в кабинет монарха через полчаса после вызова в кабинет принца. А когда его величество озвучил распоряжения, они позволили себе малюсенькую паузу и недоумённо переглянулись, прежде чем произнести:
– Будет исполнено, ваше величество, – а затем дружно поклонились.
Только что наследный принц Лигурии и её король отдали им практически одинаковые приказы с одним и тем же дополнительным требованием – чтобы никто больше об этом не знал.
Выйдя из кабинета короля, главный садовник, главный повар и старшая горничная ещё раз переглянулись, а потом разошлись по своим рабочим местам. Приказы и его высочества, и его величества все трое собирались выполнять неукоснительно.