Три примера
На протяжении всей книги мы старались сочетать изложение экономической теории, формирующей основу каждой главы, с примерами, иллюстрирующими ее применение на практике. Этот же подход поможет нам закончить книгу. Приведем три примера, показывающие принципиальное отличие роли экономики в Старой и Новой истории. Каждый из них подтверждает, что отказ от реформ, выстраданных методом проб и ошибок на основе большого опыта, ради перехода к экономике Новой истории полностью игнорирует роль охоты на простака.
Общественная безопасность и ее «реформа»
Мы презентовали нашу концепцию охоты на простака в самых разных аудиториях и при этом весьма настойчиво спрашивали: «Собираетесь ли вы что-либо предпринять в связи с этим?» – имея в виду в первую очередь избыточные расходы, с которыми боролась Сьюзи Орман. На этот вопрос существует один очевидный ответ. Множество книг о персональных финансах всячески побуждает людей составлять личные бюджеты и придерживаться их. Сенатор Элизабет Уоррен и ее дочь Амелия Тьяги предложили простой практический способ{519}. В частности, они рекомендуют разделить сумму чистой зарплаты на три части: 50 % направить на обязательные текущие расходы, 30 % – на желаемые приобретения и 20 % – отложить на черный день или старость. Это вполне разумный совет, особенно если учесть, что наиболее частая причина перерасхода – завышенная оценка обязательных текущих расходов; кроме того, такое распределение позволяет выделить средства на удовлетворение желаний, например покупку цветов или обед в ресторане, которые украшают нашу жизнь. В общем и целом эта рекомендация вполне совпадает с рекомендациями Сьюзи Орман: чтобы избежать финансовых проблем, лучше не выходить за рамки бюджета.
Тщательное составление бюджета представляет собой прямой и короткий путь решения проблемы низкого уровня сбережений. Но зачастую этот путь оказывается тернистым, ведь в повседневной текучке психологически трудно укладываться в бюджет, причем иногда настолько трудно, что правительство США даже позаботилось об обходной тропинке, чтобы предотвратить наиболее нежелательные последствия недостатка сбережений. Национальная система социального обеспечения в значительной степени сократила уровень бедности среди пожилых граждан. При наличии этой системы нам нет необходимости ждать, пока граждане один за другим усвоят рекомендации Уоррен – Тьяги относительно откладывания вечно недостающих 20 % доходов на старость. Мы нашли более удобное решение. Система социального обеспечения уменьшает текущие доходы людей, облагая их еще одним налогом (на данный момент в размере 6,2 % от суммы дохода до уровня 118 500 долл. в год, который взимается как с работодателя, так и с работника{520}); мобилизованные средства используются для выплат пожилым людям. Программа отличается высокой эффективностью. Когда в 1960-х годах суммы выплат были существенно повышены, уровень бедности среди людей старше 65 лет резко сократился – с 35,2 % в 1959 году до 15,3 % в 1975 году{521}. Для людей этой категории выплаты из пенсионного фонда служат основным источником дохода помимо зарплаты. Если не считать зарплату продолжающих работать пенсионеров и прочие государственные выплаты (например, пособия для ветеранов), то пенсия составляет 94 % от общей суммы доходов лиц, входящих в нижний квантиль пожилых людей по уровню доходов; 92 % от общей суммы доходов тех, кто входит во второй квантиль; 82 % от доходов лиц из третьего квантиля; 57 % – от доходов лиц из четвертого квантиля; и лишь для лиц из последнего квантиля, с самыми высокими доходами, удельный вес пенсионных выплат составляет меньше половины. Но даже в этом последнем квантиле, где показатели искажены из-за включения очень богатых людей, все равно мало кто может обойтись без пенсионных выплат, поскольку они все еще составляют 31 %{522}. Если забрать их у людей старше 65 лет, то уровень бедности в этой группе населения сразу возрастет с 9 до 44 %{523}.
Таким образом, пенсионное обеспечение играет важную роль в устранении избыточных трат, связанных с охотой на простаков. Если учесть медицинскую страховку Medicare и тот факт, что к 60 годам 80 % американцев имеют собственный дом{524}, можно сделать вывод, что большинство из них вполне могут себе позволить время от времени побаловать внуков подарками. К тому же этот способ решения проблемы низкого уровня сбережений не требует навязывания решений о том, на что тратить деньги. Правительство оказало существенную помощь в этом вопросе. (Заметим, что есть и другие государственные программы, помогающие справляться с проблемой низкого уровня сбережений. Макроэкономическая политика стимулирования полной занятости означает, что для большинства безработных период пребывания в этом статусе не будет долгим. Страхование на случай безработицы облегчает поиск работы, а пособие по нетрудоспособности – жизнь тем, кто не может работать.)
Учитывая зависимость большинства населения от различных программ социального страхования, остается только удивляться тому, что политики решаются вмешиваться в эту сферу. Но вера в Новую историю была настолько велика, что в конце концов появилась серьезная угроза. В 2004 году администрация Джорджа Буша предложила «приватизировать» значительную часть социальных программ. Модифицированные программы предоставляли пользователям большую свободу выбора. Сотрудникам разрешили уменьшить процент отчислений в пенсионный фонд вплоть до 2,2 %{525}. Они могли вложить сэкономленные деньги в одобренный руководством программы инвестиционный фонд по своему выбору. При выходе на пенсию работник получал право распоряжаться своими инвестициями и процентами, но при этом он должен был выплатить в Пенсионный фонд сумму, которая пошла на формирование его личного фонда. Это разумно, поскольку такое формирование будет производиться за счет уменьшения отчислений в Пенсионный фонд. Авторы программы находчиво заявили, что для сотрудника это все равно что брать у фонда заем; процентная ставка по такому займу составляет 3 % плюс индекс инфляции{526}.
Мы признаем, что восхищаемся оригинальностью применения логики свободного выбора, но одновременно считаем ее, грубо говоря, глупой. Это все равно что выдать наиболее уязвимой части населения кредит для игры на рынке ценных бумаг фактически за счет государственных средств, причем под достаточно высокий процент – а выплачивать этот кредит они начнут только после выхода на пенсию.
Один из нас (Боб) попытался сымитировать результаты такой игры на фондовом рынке на основе данных о доходности акций и облигаций за последние сто лет, чтобы понять, имеет ли это смысл{527}. Откровенно говоря, было в этом плане одно условие, делающее его довольно выгодным для пенсионеров. Если доходность акций повторила бы динамику их доходности за последние сто лет, то пенсионер, вложивший в них весь свой инвестиционный фонд, заработал бы совсем немного. Но для этого требовалось сделать два радикальных допущения. Стратегия управления портфелем с более или менее стандартной комбинацией акций и облигаций даже при высоком уровне доходности в среднем приносила очень небольшой выигрыш. Кроме того, такие стратегии были рискованными: базовый вариант плана (для среднего рабочего, основанный на адаптированной к жизненному циклу пропорции акций и облигаций) приносил убытки на протяжении 32 % времени функционирования. Если принять более вероятное предположение касательно доходности акций – о том, что они отражают динамику доходности акций в своих странах, а не в США прошлого века, где она была исключительно высокой, – план уже не просто становился рискованным, а приносил убытки в течение 71 % времени для базового портфеля ценных бумаг. Состоящий полностью из акций инвестиционный портфель приносил убытки 33 % времени функционирования, а средняя прибыль оказывалась незначительной.
Администрация Буша рассматривала эту идею в качестве ключевой инициативы в начале второго срока президентства. После того как она оказалась непопулярной, от нее отказались. Десять лет спустя тем более маловероятно ее возвращение в повестку дня реформ в духе Новой истории. Но планы правых и левых партий постепенно мутируют: приватизация программ пенсионного страхования а-ля Буш эволюционировала в программу приватизации Medicare а-ля Пол Райан. Наиболее существенный пункт модификации Medicare по плану Райана – прекращение страхования тех, кто достигнет 65-летнего возраста после 2022 года. Вместо страховки они будут получать ваучеры и покупать в обмен на них медицинскую страховку на коммерческом рынке. План обещает экономию бюджетных расходов, поскольку ваучеры индексированы на динамику потребительских цен, а не на динамику гораздо более быстро растущих цен на медицинские услуги. У этой бюджетной экономии есть и обратная сторона. В Бюджетном управлении Конгресса подсчитали, что к 2030 году типичный пенсионер старше 65 лет будет оплачивать 68 % стоимости медицинских услуг против 25 % – в случае если программа Medicare будет продлена{528}. Этот план и основанные на нем предложения республиканцев, касающиеся бюджета, в значительной степени базируются на Новой истории США. Американцы больше не могут рассчитывать на поддержку правительства, как это было в 2010-х годах.
Регулирование фондового рынка
Газеты наперебой расписывают различные аспекты правительственного бюджетного кризиса; назовем лишь некоторые сферы, которых коснулось сокращение расходов: начальное и среднее образование, государственное высшее образование, «инфраструктура», система правосудия, центры по контролю и профилактике заболеваний, финансирование фундаментальных научных исследований, предотвращение глобального потепления. Конечно, бюджетный кризис может затронуть любую сферу общественной деятельности и в любое время в том смысле, что бюджетные ресурсы отнюдь не неисчерпаемы (поэтому средства налогоплательщиков следует расходовать с должным уважением). Но все эти множественные проявления кризиса выходят за рамки обычного бюджетного процесса. Если в соответствии с Новой историей правительство теперь рассматрива