Вожделенная игрушка две недели не давала Андрею заснуть, а в первые дни он вообще ходил как чумной.
— И ракетоносец купишь? — спросил Андрей отца, ушам своим не веря.
— Море первым увидишь — считай, что он у тебя в кармане, — отец выглядел счастливым.
— За десять рублей?!.
— Хотя бы и за двадцать пять.
Дальше случилось то, что, очевидно, и должно было произойти. Андрей первым увидел море, разразившись такими победными воплями, что водитель автобуса едва не свернул в кювет. То ли мать и отец подарили Андрюше пальму первенства, то ли он честно ее заслужил, прыгая по салону «икаруса» от окна к окну, как посаженый в клетку бабуин, так и осталось в загадках. Все ракетоносцы, к огромному огорчению Андрея, к их возвращению с моря оказались раскупленными. Впрочем, отец сдержал слово, и Андрей не остался в накладе, получив совершенно потрясающий автомобильный паром, желто-зеленый, размерами с материнскую стиральную доску. С четырьмя легковушками на борту.
Едва Армеец упомянул Сиваш, который вот-вот должен был появиться на горизонте, история эта, позабытая накрепко, высветилась в мозгу Андрея почти в первозданной яркости. Словно слайд из старой коробки, спроецированный через диапроектор на экран. Так поразительно четко, что Андрей на мгновение увидел и отца, и мать, которой уже третий год, какне было на свете, и ракетоносец, с окошком для выбора цели.
Андрей уже открыл рот, собираясь поделиться с Эдиком замечательным детским воспоминанием, но тут сердце, без каких-то видимых причин, сжалось от плохого предчувствия. Андрей повернулся к Армейцу. Эдик сидел справа, напряженно вглядываясь вперед. Видимо, тоже что-то почувствовал.
— П-предчувствие, Андрюша, — тихо сказал Армеец, полностью подтверждая последние мысли Андрея, — к-кто воевал, з-знает, что это такое…
Молча проехали еще километров двадцать. Атасов и Гримо мирно спали. Протасовский «Ниссан» маячил впереди. Дистанция была — до сотни метров.
— П-половина шестого утра, — мрачно сообщил Армеец.
— Пять тридцать две, — эхом отозвался Бандура.
— С-скоро КП…
Он действительно показался в ближайшие пятнадцать минут — массивная бетонная будка, тяжелые шлагбаумы в обоих направлениях, площадка с милицейским вертолетом, толи Ми-2, то ли Ка-26. Невдалеке тускло поблескивало четырехколесное бронированное чудовище, вооруженное парой пулеметов: крупнокалиберным конструкции Владимирова и спаренным с ним обыкновенным башенным ПКТ.
— Нахрена они сюда БРДМ[23] приволокли?! — возмутился Бандура. — Как будто это не вшивый КП между двумя областями миролюбивой вроде бы Украины, а какой-то блок пост в горячей точке, где льется кровь и каждую ночь гремят выстрелы.
— Не го-говори, — согласился Армеец. — Не въезд на курорт, а натуральная п-прифронтовая полоса. Идиотизм, честное слово.
На корме протасовского «Ниссана» ярко вспыхнули огни стоп-сигналов — здоровяк сбрасывал скорость.
— В-восемьдесят, сорок, ползком, — прокомментировал замелькавшие по обочине дорожные знаки Армеец.
Пятерка милиционеров бродила по площадке у будки. Все были экипированы бронежилетами, касками и укороченными автоматами Калашникова через плечо. Некоторые кидали на приближающиеся с запада машины весьма недружелюбные взгляды.
— Ох и не люблю же я их, — честно признался Андрей.
— Ты мне п-покажи, кто их вообще лю-любит, — откликнулся Армеец.
— На войну, блин, собрались…
— То-точно.
— Что-то мне от их вида — и в море купаться расхотелось.
Едва джип Протасова достиг бетонной будки, высокий милицейский старшина злобно махнул палкой, указывая Валерке, что он, мол, уже приехал.
Протасов беспрекословно подчинился.
— Один попал, — мрачно бросил Бандура, останавливая «Мерседес» борт в борт с «Патролом».
— Ва-ва-валерка, — начал Армеец, — мы т-тебя подождем?
— Ехай, блин, — отмахнулся из окна Валерий. — Сейчас я с ними порешаю. — С этими словами Протасов нагнулся к бардачку и вынул толстенный кожаный лапатник.
Бандура и Армеец, никем не остановленные, медленно покатили мимо. Милиционеры проводили их каменными взглядами, которыми бы дороги мостить.
Отдалившись от КП на пару сотен метров, Андрей остановил «Мерседес».
— Что будем делать, старик?
Армеец почесал затылок.
— Атасова будить? — не унимался Андрей.
— Да-давай подождем минут десять…
Десять минут отщелкало, — Протасов не появлялся. Пятнадцать прошло, двадцать пять. С тем же результатом.
— Вернемся? — неуверенно предложил Андрей.
— Думаешь КП ш-штурмом взять?
— Ничего я не думаю!
— Сам ра-разберется… — кисло протянул Армеец, краснея от того, что последнее предположение выглядело здорово притянутым за уши. — По-посмотри по карте, сколько до С-симферополя осталось?
— Сто семьдесят шесть километров. — Андрей спрятал атлас в кармашек карты двери. — Плюс минус туда сюда…
— Если Б-бонифацкий на утренний поезд успел, то как раз в о-обед прибудет на вокзал… — Армеец пожевал губу.
— Так что делать?
— До-догонит в дороге, — принял решение Армеец. — Не ребенок, в конце-то концов. Давай, Андрюша, в-вперед по-потихоньку.
Поскольку Эдик принял всю ответственность на себя, Андрей безропотно (с некоторым даже облегчением) направил «Мерседес» вперед.
«Эдик — старший», — сказал себе Андрей, наблюдая, как придорожная трава в боковом окне бежит все быстрее и быстрее.
Четверти часа не прошло, как они въехали в Армянск. Припарковались возле девятиэтажки, первый этаж которой делили между собой почтовое отделение и междугородние телефонные автоматы.
Андрей побежал звонить в Киев.
— У девочек все спокойно, — сообщил он Армейцу по возвращении. — Я с Ледовой разговаривал. Хвалит нас. Молодцы, говорит. Быстро добрались.
— Ей спасибо, — невесело кивнул Армеец. — От В-валерки не забыл ей з-земной поклон передать?..
— Не появился?… — спросил Андрей, хотя ответ был очевидным.
— Если сам не разобрался, мы ему ни-ничем уже не поможем, — медленно выговорил Эдик. — В-время, Андрюша?
— Семь утра.
Рабочий люд потихоньку наполнял улицы Армянска. На ближайшей к почте остановке накопилось человек пятнадцать. Ждали автобус, который, естественно, запаздывал.
— Куда они едут? — вздохнул Андрей. — Чем живут? Где работают? Вот так один раз в жизни пересеклись, и все…
— А ч-что в этом такого? Тех, кто в Но-новой Зеландии обитает, ты вообще в жизни не у-увидишь…
— Действительно, — с некоторым удивлением согласился Андрей. — Но я вот, где мимо проезжаю, иногда думаю: это чей-то дом. Чья-то школа рядом. Детсад. Хм. Все родное кому-то, с чем-то связанно. А я пролетел по трассе, и тю-тю…
— Д-давай на Джанкой, фи-философ, — оборвал Андрея Армеец. Лю-любишь у-умственные изыскания — чего в бандиты записывался?
— Да я не записывался… Само вышло…
— Трогай. — распорядился Армеец. За прошедший час он окончательно помрачнел и теперь нахохлился, будто угодивший под ливень воробей.
Без приключений миновали Красноперекопск.
— Лиманом пахнет, — нарушил тишину Бандура.
— Сиваш позади с-слева остался, — механически произнес Армеец. — На северо-востоке. С Литовским п-полуостровом, через который красные в Крым во-ворвались.
— Лучше б белые их всех в том лимане гнилом перешпокали, — мечтательно произнес Бандура, внимательно поглядывая за дорогой.
— Кто его знает?.. — покачал головой Армеец. — Дай-ка сигарету…
— Ты же не куришь?.. — удивился Андрей. Вынул из нагрудного кармана полную пачку и протянул Эдику.
— Василий Аксенов н-написал свой «Остров Крым»[24] именно на эту тему. Фа-фантазию о том, что Михаилу Ф-фрунзе не удалось выбить б-барона Врангеля с полуострова, который у Аксенова — н-натуральный остров. Занимательное чтиво… Развал Союза он тоже п-предугадал.
— Как это, остров?
— Я же сказал — ф-фантазия…
— А…
— Поскольку б-белогвардейцы на острове закрепились всерьез, — с вдохновением продолжал Армеец, — крымчан у Василия Аксенова как-бы не к-коснулись те п-преступления, что коммунисты т-творили на нашей земле се-семьдесят лет. Мимо Крыма п-прошли и голод с ми-миллионами жертв, который большевики в 33-м на Украине и Дону организовали. В лагеря с-смерти их не посылали т-тысячами, целые народы в Сибирь не гнали. Вот у Аксенова из Крыма и в-вышло нечто среднее между Гон-Конгом и Монако. Природа подходящая. С небоскребами в семьдесят этажей, с-судами присяжных, журналистами, которых нечистые на руку чи-чиновники боятся, как огня, а не наоборот, ма-маленькой, но боеспособной армией, и так далее. С «Руссо-Балтами»[25] круче ны-нынешних «БМВ» и «Ролс-Ройсов».
— И твоего «Линкольна»?
— Точно, — поколебавшись, сказал Армеец, — и «Линкольна» тоже.
— А у нас в Дубечках, — Бандура прочистил нос, — старики до сих пор в Ленина верят. Не дай Бог про старика Ильича кривое слово сказать… Удавят.
— Ты из Винницкой области, А-андрюша?
— С юга самого. От дедовского дома до Днестра — десять минут, если на велосипеде. Мы с пацанами все лето купаться ездили. А по Днестру — как раз граница с Молдавией проходит.
— В ва-ваших краях НКВД перед войной такие з-зачистки проводил, — н-никакому Пол-Поту не мерещилось. И после победы п-продолжали. Вот п-память и вы-выскребли начисто…
— Ты это у нас в селе скажи…
— Да понятно, что не с-стоит. Ви-видишь ли, Андрюша, во время Г-гражданской войны именно тут, в Крыму, последнюю точку на белогвардейцах поставили. А с ними на всей и-интеллигенции. На п-преподавателях, музыкантах, промышленниках, пре-предпринимателях. Список длинный. Я читал, что п-пламенная революционерка по фамилии Землячка[26] — или это по-погоняло у нее п-партийное такое было — где-то здесь п-пленных в море топила. С-сотнями. А в Киеве ее именем улица названа.