Заявление Кондолизы Райс в значительной степени уточняет мотивы политики США в отношении России. Будучи еще советником Дж. Буша по национальной безопасности, она утверждала, что на самом деле «… сегодня главная угроза, нависшая над миром, исходит от загнанной в угол России, в том смысле, что часть ее ядерного арсенала рискует попасть в «плохие руки», а именно «государствам-изгоям» или террористическим организациям. Я также знаю, что в определенный момент ее интересы войдут в противоречие с нашими».
В действительности К. Райс не сказала ничего принципиально нового. Методология оценки угроз США исходит из того, что первым признаком какой-либо угрозы является несовпадение национальных интересов и целей других субъектов международных отношений с интересами и целями США. Ориентиром в оценке угроз является также наличие конкурентных отношений с США, которые порождают антиамериканизм. Кроме того, Вашингтон исходит из того, что фактором, формирующим угрозу национальным интересам, является проблема доступа к природным ресурсам. Роль последнего обстоятельства в экспансионистской политике Вашингтона все более возрастает, что объясняется ограниченностью полезных ископаемых, с одной стороны, и ростом потребления их американской экономикой — с другой.
На США приходится 30 % потребляемой в мире нефти, что превосходит суммарный показатель Западной Европы, Латинской Америки и Африки. И эти потребности США постоянно растут. В то же время в расчете на килограмм условного топлива США производят 3,8 долл. ВНП, Франция — 5 долл., Великобритания и Германия — 5,5 долл., Япония — 6 долл.
Запасы нефти (млрд барр.), доля в мире и оставшиеся годы:
Всего в мире осталось 1047 млрд баррелей, которых хватит на 41 год.
Всего в мире осталось 156 трлн куб. м газа, которых хватит на 61 год.
Стремление США поставить под свой контроль важнейшие источники энергоресурсов и маршруты их транспортировки неизбежно приведет (и уже приводит) к столкновению американских и российских интересов. Подход США к взаимоотношениям с Россией характеризуется стремлением Вашингтона не допустить возрождения ее в качестве сильной державы, способной стать центром притяжения в постсоветском пространстве, где США и НАТО стремятся обеспечить свое доминирование.
Характеризуя политику США в отношении России, директор российских и азиатских программ Центра оборонной информации Н. Злобин отмечал, что «за последние четыре года Россия оказалась вытеснена почти из всех постсоветских государств.
При этом администрация Буша не сделала ничего, говорящего о желании учитывать интересы Москвы в этой зоне или хотя бы каким-то образом достичь с ней компромисса. США не приемлют желания России иметь свои сферы влияния. США могут бросить вызов России и начать активно заниматься Кавказом в ущерб российско-американским отношениям — при том что Россия играет роль союзника в борьбе с терроризмом. По мере ухудшения ситуации на Кавказе США будут усиливать давление на Москву с целью интернационализации миротворческих усилий. В первую очередь имеется в виду использование в зоне грузинско-абхазского и грузино-осетинского конфликтов миротворцев из других стран СНГ и европейских стран НАТО. Вовлечение американских военных также не стоит исключать».
В этой связи неуклонно растущий военный бюджет США следует рассматривать в контексте геополитического противоборства с Россией и другими странами. Запрос Министерства обороны на 2006 финансовый год оказался на 4,8 % больше военного бюджета предыдущего года. Министр обороны США Дональд Рамсфелд, выступая на брифинге по случаю представления нового бюджета, сказал: «Этот бюджет отражает самые последние установки президента в его четком стремлении осуществить трансформацию нашего ведомства, чтобы оно могло адекватно реагировать на угрозы XXI века. Мы продолжаем превращать наши войска в более мобильную, компактную и смертоносную силу».
Динамика роста бюджета Министерства обороны (в млрд долл.) и соответственно, модернизации ВС США выглядит следующим образом:
Необходимо иметь в виду, что вооруженные силы США модернизируются для обеспечения подавляющего превосходства над любым потенциальным противником, которым в перспективе может оказаться Россия. Хотя официальные лица отрицают возможность прямого военного противостояния между Россией и Соединенными Штатами, тем не менее полное военно-политическое доверие между двумя государствами отсутствует. Латентное стратегическое сдерживание продолжает оставаться одним из важнейших факторов российско-американских отношений и мировой политики. Россия и США, как и во времена холодной войны, являются объектами и субъектами взаимного ядерного устрашения. По этой причине абсолютно прав А. Уткин, который утверждает, что холодная война закончится лишь тогда, когда стратегическая мощь России будет в какой-то мере скоординирована со стратегической мощью и стратегией Запада.
Поскольку этого не происходит, в действительности отношение США к России в военно-политической сфере носит, мягко говоря, недружественный характер. Об этом помимо отмеченных выше аспектов свидетельствует также продолжающаяся разведывательная деятельность. Например, в конце апреля 2003 г. у восточного побережья Камчатки была обнаружена американская субмарина. Общее время слежения составило около 6 часов. Подводный шпионаж в непосредственной близости от территориальных вод России мог привести к тяжелым последствиям, связанным со столкновениями лодок. Существует предположение, что «Курск» затонул в результате столкновения с американской подводной лодкой. Причем эта точка зрения присутствовала не только в отечественных СМИ, появившихся вскоре после трагедии, но относительно недавно — в зарубежных. Таким образом, не вызывает сомнения справедливость утверждения генерал-полковника Л. Ивашова о том, что «мы остаемся для США геополитическим соперником и в скобках можно смело поставить — противником».
Учитывая опыт холодной войны, угроза национальным интересам России со стороны США может быть осуществлена в форме комплекса мер различного рода воздействий внешнеполитического, военного, экономического, информационного и другого характера. Возможно, что их главной целью будет не устранение России как самостоятельного субъекта международных отношений, а поддержание ее в состоянии хронически больного государства, постоянно занятого решением острых внутренних проблем. «Балканизация» России, предполагающая создание на ее территории ряда квази-государств по югославскому образцу, может считаться возможным сценарием развития событий в том случае, если внутренние социально-экономические и социально-политические трудности нашей страны приведут ее к распаду, постсоветское пространство будет полностью включено в систему безопасности НАТО, а Вашингтон сможет обеспечить свой контроль над российским ядерным оружием. К сожалению, пока ситуация, хотя и медленно, развивается именно в этом направлении.
Глава 3Политика НАТО в отношении СССР, стран СНГ и России
1. НАТО в годы холодной войны и после ее окончания: основные направления модернизации
Создание НАТО порой представляется исключительно как оборонительная реакция Запада на усиление советского экспансионизма. На самом деле картина выглядела несколько иначе. Советские руководители, в принципе, исходили из возможности свершения революционных преобразований в различных уголках земного шара, и западноевропейские страны не были в этом плане исключением. Однако в реальности в той обстановке мечтать о дальнейшем продолжении геополитической экспансии Советского Союза было невозможно. Послевоенная разруха в СССР, прерванная гитлеровской агрессией модернизация, монополия США на ядерное оружие, наличие у Америки хорошо оснащенной и не измотанной годами тяжелейшей войной армии, а также нестабильность, существовавшая в восточноевропейских странах, и необходимость оказания огромной экономической помощи новым союзникам, включая Китай, — все это не позволяло планировать привнести на штыках Красной армии революцию в страны Западной Европы. Попытки обосновать агрессивность СССР ссылками на выступления советских руководителей не могут рассматриваться в качестве весомого аргумента по той причине, что они не были подкреплены необходимой военной и экономической мощью. Обычно голословные заявления называют блефом. Г. Киссинджер, несмотря на свою очевидную проамериканскую позицию, убедительно показал, что именно так оно и было. Жесткая риторика советских политических деятелей, по-видимому, была одним из инструментов защиты интересов государства в отсутствии для этого достаточного количества других средств.
Политика советского руководства в отношении нового территориального статус-кво в Европе объяснялась стремлением укрепить геополитические позиции СССР, который, с одной стороны, был лишен таких естественных защитных рубежей, какие имелись у Великобритании и США, а с другой — испытывал серьезные опасения в связи с возможной агрессией со стороны стран Запада. Веские основания для беспокойства по поводу безопасности советского государства возникли у его руководителей особенно после атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, которые свидетельствовали о начале политики ядерного шантажа СССР. Кроме того, после окончания войны США и их союзники предприняли действия, которые были призваны осложнить обстановку в Европе, вызвать СССР на конфронтацию и тем самым обосновать свои дальнейшие военные приготовления для продолжения борьбы против советского государства.
Создание НАТО представляло собой долгосрочный геополитический проект, который не только был ориентирован на будущее, но также имел длительные исторические корни. Объясняя внешнеполитическую стратегию США, Г. Киссинджер писал: «Со времен вступления Америки в Первую мировую войну в 1917 г. политика США основывалась на признании того, что в их геополитических интересах предотвратить доминирование в Европе потенциально враждебной державы. Защищая этот тезис, после Второй мировой войны Соединенные Штаты оставили свою традиционную политику изоляционизма и вошли в длительное противостояние с Советским Союзом.